Тень победы

Когда Белов с Сергеем садились в «Стингрей», Лайза звонко расцеловала обоих — прямо в грим на щеках, размазав налипшую на него пыль пустыни.

— Хэй-о-о-о! — закричала она. — Парень на серебристом «Стингрее»! Это мечта! А у меня их целых два! И они кому угодно надерут задницу!

Белов выкрутил руль до упора вправо и резко нажал на газ. Большие широкие покрышки, проскальзывая, завертелись; машина развернулась на месте. Саша выправил руль, и «Стингрей» рванул вперед. Они понеслись в клубах пыли по проселочной дороге; затем выехали на шоссе и помчались в сторону Вегаса, туда, где луч мощного прожектора, подобно раскаленной вязальной спице, прокалывал густую темень ночного неба.

Белов обернулся на дом только один раз, и ему показалось, что на галерее дома стоит человек в нелепых шортах и футболке. Этот человек не двигался.

Он просто стоял и смотрел им вслед…

Часть вторая

ХОЗЯИН ТАЙГИ

С тех пор как Белов и Лайза покинули Вегас, прошло два месяца. Еще раньше, по пути в Нью-Йорк, Саша предложил Лайзе уехать на время из Штатов.

— Ты полетишь со мной! — сказал он ей безапелляционным тоном, — Я не могу оставить тебя в Америке. Я буду все время переживать и волноваться.

Лайза не стала спорить, но поинтересовалась, что она будет делать в Красносибирске?

— Всем нам дело найдется, главное, не поднимать лапки кверху раньше времени, — пошутил он. и посмотрел на Степанцова:, — Чтобы подняться, надо сначала упасть, правда, Серега?

Сергей выглядел подавленным, Он сидел у иллюминатора и смотрел на раскинувшуюся внизу пенку сплошных белых облаков.

— Ты меня слышишь? — Белов толкнул его локтем.

Боксер, не отрывая взгляда от окна, кисло улыбнулся:

— Ты не понимаешь; Саша. Это ведь облом полный, конец карьеры. На мне можно ставить крест. И ведь знаешь, что самое обидное? — он повернулся к Белову. — Я же ничего другого не умею. Только бокс! Понимаешь? С восьми лет — г- тренировки, тренировки и тренировки. Бег, скакалка, спарринги.

Зачем теперь все это? Кому это нужно? Девушка! — он поднял руку, подзывая стюардессу. — Двойное виски безо льда и содовой!

Белов с Лайзой переглянулись.

— Саша, наверное, ему бы не стоило… — начала Лайза, но Белов положил руку на ее ладонь.

— Нет, надо, — сказал он вполголоса. — Пусть, сегодня можно…

Степанцов пил, не останавливаясь. Он все время подзывал стюардессу, и миловидная девушка стала с опаской поглядывать на странного пассажира, выпившего в одиночку по меньшей мере литр «Джонни Уокера». Когда она подошла в очередной раз, лицо ее выражало сомнение, стоит ли приносить следующую порцию?

— Он русский, — сказала ей Лайза вполголоса.

Стюардесса понимающе улыбнулась. Теперь все стало на свои места. О русских она знала немало: главным образом то, что эти люди не знают середины. Им надо либо все, либо ничего. Она принесла целую бутылку виски и поставила на откидной столик перед Лайзой.

— У меня еще много дел, — извиняющимся тоном сказала стюардесса. — Надеюсь, вашему другу не будет плохо.

— Ну что вы? подхватил Белов. — Ему станет только лучше. Главное, чтобы он не ворвался в кабину пилотов. Он, когда выпьет, обожает управлять самолетом.

Стюардесса попалась с чувством юмора:

— Может, принести ему еще? — сделав озабоченное лицо, спросила она.

Лайза с трудом подавила короткий смешок.

— Нет, пока не надо. Думаю, — она окинула бутылку оценивающим взглядом, — у нас в запасе есть примерно полчаса…

В Нью-Йорке Белову пришлось тащить Сергея на себе. Савин и Альберт, как и было условлено, ждали их в международном аэропорту имени Кеннеди. Они заказали пять билетов до Москвы, и уже подходило время их выкупать. Лайза и Белов с почти невменяемым Степанцовым на плече подоспели как раз вовремя. Саша воспользовался кредиткой; они быстро прошли паспортный контроль и загрузились в объемистый «Боинг», на которым им предстояло лететь через океан в далекую Россию.

Еще тогда Белов заметил некую натянутость, наметившуюся в отношениях между боксером и тренером. Когда Степанцов проспался и пришел в себя, он выглядел хмурым и разбитым; парень никак не реагировал на попытки Савина завязать откровенный разговор. Лишь однажды пробурчал:

— Да ладно, — и добавил вполголоса, словно обращаясь к себе: — что было, то было…Что будет, то будет.

Саша не сразу понял, к чему относилась эта присказка: к бесславному закату спортивной карьеры Степанцова или к неминуемому расставанию с Савиным?

Он не стал уточнять. Впрочем, и так было ясно; скорее всего, Сергей имел в виду и то, и другое. Но Белов не стал торопить события; до прилета в Москву он не сказал Степанцову ни слова. И только в «Шереметьево», сойдя на родную землю и ощутив под ногами серый московский асфальт, Белов взял боксера под руку и отвел в сторонку:

— Что собираешься делать дальше?

Сергей пожал плечами.

— Попытаюсь как-нибудь устроиться в столице. Говорят, в некоторых ночных клубах проводят бои… Многие из наших, которые уже ушли из спорта, подрабатывают там. Платят не так, чтобы уж очень — по триста-четыреста баксов за бой, но…

Белов перебил его.

— Ты назвал не все варианты. Можно еще податься в криминал. С твоими талантами ты быстро станешь бригадиром. Там, глядишь, и в авторитеты выйдешь. Чем не карьера?

Сергей недоуменно смотрел на Белова. Он никак не мог понять, говорит Саша серьезно или издевается.

— Можно пойти в эскорт-услуги, ублажать богатых клиенток, — продолжал Белов. — Ты здоровый, выносливый, у тебя должно получиться. К тому же и внешность подходящая. На тебя будет спрос.

Степанцов обиженно нахмурился. Он хотел развернуться и уйти, но Белов не дал — схватил его за рукав и заставил остановиться.

— А можно, — продолжал Саша без всякой жалости, — просто опустить руки. Забиться в уголок и наматывать сопли на кулак. «Ах, какой я несчастный! Пожалейте меня, люди добрые!» И — стопочку. Потом еще — стаканчик! Чем не выход? Если постараться, то годика за два можно спиться окончательно.

— Я не понимаю, к чему вы клоните? — глухо спросил Сергей. Он и не заметил, как перешел на вы.

Его внезапно разобрала злость. Степанцов злился, но никак не мог понять, что именно заставляет его злиться. Возможно, то, что Белов в чем-то был прав? Ведь он действительно не знал, что будет делать дальше-.

— Я хочу предложить тебе настоящее дело, — мягко сказал Белов, — такое, за которое тебе не будет стыдно перед самим собой.

— Что именно? — пробурчал Степанцов.

— Я хочу открыть в Красносибирске спортивную школу. Знаешь, там полно пацанов-подранков. Многим из них еще десяти нет, а пережили они такое — не приведи господь.

— И вы хотите? — Степанцов поправил себя. — И ты хочешь?..

— Пацанам нужен хороший тренер. Герой. Пример для подражания. Ты готов? Предупреждаю сразу — золотых гор я тебе не обещаю. Наоборот, гарантирую много работы — тяжелой и неблагодарной. Согласен?

Перед глазами Степанцова возникла картинка; яркая, словно нарисованная электронным лучом на мониторе компьютера черепа. Маленький уральский городок. Пустырь за школой. Четверо ребят постарше окружили одного. Он пытается отбиваться, но силы явно неравны. Один из старших ребят вырывает у него из рук портфель, открывает его и начинает туда мочиться. Острое чувство обиды, смешанной с отчаянной беспомощностью. Слезы злости и стыда, текущие по щекам. Слова, застрявшие в горле… Все это было. С ним самим. Когда-то. Поэтому он и пошел в секцию бокса.

«Разве с тех пор что-то изменилось? — подумал Сергей. — Ничего. Наоборот, таких мальчишек только прибавилось…» -

— Я должен подумать, — неуверенно сказал он.

— Тогда — до свидания! — Белов повернулся к нему спиной и быстро зашагал прочь.

Степанцов несколько мгновений стоял на месте, а потом бросился его догонять.

— Постой! — воскликнул он. — Да постой же!