Поклонение огню

Прошло несколько минут, прежде чем в коридоре раздались шаги, потом за стеклом двери шевельнулась занавеска и дверь, наконец, приоткрылась.

В образовавшейся щели возникла фигура бывшей жены Белова. Но, боже, на кого она была похожа. У молодой женщины был нездоровый, с каким-то землистым оттенком цвет кожи, отечное лицо, под глазами круги; длинные волосы не расчесаны. Одета в длинный, по-видимому, накинутый на голое тело халат и тапочки. Ольга была сильно пьяна, однако изо всех сил старалась казаться трезвой.

— Ну, чего тебе? — спросила она хмуро, старательно разыгрывая только что проснувшегося и еще не отошедшего ото сна человека.

Внешний вид бывшей супруги привел Белова в замешательство. Неожиданно ему стало невыносимо стыдно за Ольгу перед таксистом и, особенно, перед Лайзой.

— Что с тобой? — спросил он расстроено. — На кого ты похожа?

— А что со мной? — притворно удивилась Ольга. Ей с трудом удавалось стоять прямо, и она привалилась к косяку. — Со мной все в порядке, — сказала она заплетающимся языком.

Белов невесело усмехнулся:

— Я вижу. Сегодня ты как никогда хороша. Могу я войти?

— А вот ты хреново смотришься, — желая досадить ему, сказала Ольга. Как ни была она пьяна, ей все же удалось сквозь туман похмелья разглядеть стоявшее неподалеку такси и сидевшую в нем на заднем сиденье девушку. Ольга по-идиотски хихикнула: — А у тебя, я вижу, новая пассия? Ну ты и бабник, Белов.

— Это не твое дело! — оборвал ее Саша. — Нежели вообще тебя не интересует, почему я оказался в Америке и приехал к тебе?

— Представь себе, нет, — Ольга прикрыла глаза и покачала головой, всем своим видом показывая, что ей глубоко плевать на бывшего мужа и все, что имеет к нему отношение. — Меня не интересует твоя жизнь.

Похоже, приглашения в дом так и не последует. Белов взялся за ручку двери.

— Жаль, а то я мог бы рассказать тебе много интересного. Так могу я войти?

Молодая" женщина вновь прикрыла глаза и покачала головой.

— Не-а! — она была рада уязвить и даже унизить Сашу в глазах сидевшей в машине девушки вот так, не впуская его за порог дома. — Я не одна. У меня мужчина.

— Вот и отлично! Я давно хотел познакомиться с твоим новым хахалем! — Белов схватил ее за руку, втолкнул в коридор и плотно закрыл за собой двери.

— Да как ты смеешь! — стала вырываться из рук Белова Ольга. Ей удалось освободиться. С координацией у хозяйки дома было далеко не все порядке, она зашаталась и, чтобы не упасть, оперлась рукой о стенку. — Ты достал меня, Белов! — крикнула она пьяно. — Убирайся вон из моего дома! Из моей жизни тоже! — Ольга попыталась дать Саше пощечину.

Белов без труда перехватил руку, развернул бывшую супругу и толкнул ее по направлению к двери в комнату.

— Давай! Давай! Иди! — приговаривал он, волоча за собой упиравшуюся и выкрикивающую ругательства пьяную женщину по коридору.

Он затащил ее в гостиную. То, что увидел здесь Белов, окончательно испортило ему настроение. Саша уже был не рад тому, что ворвался в дом бывшей супруги.

Комната сама по себе была как комната — неплохо и со вкусом обставленная, но царивший в ней хаос вызывал отвращение и брезгливость. Повсюду лежала пыль, валялись окурки и пустые бутылки. Бутылок было много, очень много. Они были и на журнальном столике, и на полу, и даже под диваном. Помещение давно не проветривалось: в воздухе стоял смрад, отвратительно пахло табачным дымом и прокисшим вином. Было ясно, что у Ольги не было никакого мужчины, а не желала она впускать Белова вот из-за этих самых следов непрекращающейся пьянки и мерзости запустения в доме.

Белов давно не встречался с бывшей супругой, и ее деградация, ее падение неприятно поразили Сашу.

— Ты спилась? — спросил он с выражением гадливости на лице.

Ольга поняла, что попалась. В ее тщательно оберегаемый от посторонних глаз мирок, с его выпивкой, похмельным синдромом, бессмысленным лежанием на диване и прочими сомнительными удовольствиями, какие испытывает пьющий человек, неожиданно ворвался тот, кого она меньше всего хотела здесь видеть. Ольге ничего не оставалось делать, как удариться в браваду.

— А тебе какое дело? — спросила она с вызовом, пошатываясь, подошла к журнальному столику, взяла бутылку бурбона и демонстративно отхлебнула из горлышка. — Это мои проблемы, дорогой! — в ее голосе звучала издевка.

— Хватит! Ты с ума сошла! — Белов вырвал из рук Ольги бутылку, подошел к выходившему на задний двор окну, распахнул его и, перевернув емкость горлышком вниз, вылил ее содержимое на землю.

Ольге показалось, что Белов отворил ей жилы и выпускает из нее кровь на землю. Хорошо бы сейчас умереть, хотя бы для того, чтобы досадить этому счастливчику.

— Ты думаешь, решил мою проблему! — запрокинув голову, неожиданно пьяно захохотала Ольга и вдруг так же неожиданно перестала. — У меня еще есть бурбон. Причем много бутылок. Я их покупаю коробками. Я же богатая женщина.

— Если будешь таким образом себя вести, — заметил Белов, ставя пустую бутылку на подоконник, — от твоего состояния скоро ничего не останется.

— И опять это не твое дело, — стараясь четко выговаривать слова, произнесла Ольга. — Убирайся прочь из моего дома! Не то я вызову полицию.

— Вызови, — поддакнул Саша. — Пусть они заберут тебя в вытрезвитель или как здесь, в Штатах, они называются? Психушки?

— Стыдить вздумал? — Ольга взглянула исподлобья. — Ну-ну… — Она открыла бар, и там действительно стояло еще три бутылки бурбона. Одна из них была открыта. Взяла ее и, наливая в бокал, промахнулась. Напиток полился мимо.

Белов шагнул было к Ольге, чтобы остановить ее, однако она схватила непочатую бутылку за горлышко, будто гранату, и грозно сказала:

— Не вздумай! Размозжу к гребаной матери башку!

Белов в нерешительности остановился.

— Да, пожалуйста, пей! Только какой смысл разрушать себя за свои же деньги? — пожал он плечами и отступил к двери.

Он уже понял, что Ивана в доме нет, а больше его здесь ничто не удерживало. Ольга медленно, со смаком выпила бурбон, поставила бокал на стол, потом достала сигарету и закурила.

— Вот полюбуйся, — она выдохнула дым в сторону Белова и жестом гида обвела комнату рукой. — Это моя жизнь. Ты думаешь, о такой я мечтала жизни, когда выходила за тебя замуж?

— Не думаю, — примирительно сказал Белов. Он не хотел провоцировать бывшую супругу на скандал. — Но кто в этом виноват?

Ольга мутным взглядом уставилась на Белова.

— Ты считаешь, я? У меня на сей счет иное мнение. Ты и только ты виноват в том, во что я превратилась!

— Я? — удивился Белов.

— Конечно! Ты все время стремился к богатству, к власти. И ты все это имел… А вот времени для меня и ребенка у тебя вечно не хватало!

— Но и ты тоже кое-что имела, — перебил Саша. — Вспомни, у тебя был превосходный дом, машина, личный водитель. Ты швыряла деньги направо и налево. Сотни людей готовы были исполнить любое твое желание, только заикнись.

— Да кому на фиг нужны были такое богатство и власть! — вдруг взорвалась Ольга. — За них я расплачивалась высокой ценой. Вечным страхом за твою жизнь, свою, и за жизнь нашего сына!

— Но тогда время такое было, Оля, — попробовал урезонить бывшую супругу Белов. — Не случись перестройка, мы оставались бы примерными советскими гражданами. Но мне пришлось лезть вверх по головам, и даже по трупам. Так получилось. Только не говори, что это из-за меня ты стала домработницей.

Чем спокойнее говорил Белов, тем больше злилась Ольга,

— Ты врешь, врешь, врешь! — ее глаза гневно сверкнули, и она топнула ногой, словно маленькая обиженная девочка. — Я могла бы стать скрипачкой с мировым именем. У меня могло бы быть великолепное будущее — концерты, гастроли, поклонники.

Белов печально и не без сожаления посмотрел на бывшую супругу.

— Не обманывай себя! Великой скрипачкой ты никогда бы не стала. Ты это прекрасно знаешь. Самое большее на что ты могла бы рассчитывать, это на место первой скрипки в каком-нибудь хорошем оркестре или учительницы музыки.