Страница 137 из 151
Мы переглядываемся. Какао, кажется, нету.
— Только кофе, — говорю.
— А! — кривится Хавис. — Небось, жидкий? Не то! Вот какао — ягоды или хотя бы зёрна, вот это вещь!
— Никогда бы не подумала, что вам может нравиться какао… — моргаю я.
— Бодрит, — щурясь от приятных воспоминаний поясняет Хавис.
— У меня есть шоколадка, — замечает Кир. — Это ведь тоже какао?
— Да, только с сахаром, — отвечает Азамат.
Хавис морщится.
— Ну ладно, уговорили. Не люблю сладкое, но раз другого нету…
Кир извлекает из кармана куртки довольно здоровую плитку шоколада неизвестной мне марки. Это явно не из тех, что закупали для дворцовой кухни. Наверное, купил где-то в городе, пока с приятелями гулял.
Наконец мы раскланиваемся с суровым северным хозяином леса и его не столь суровым отпрыском и отбываем на рабочее место.
Выезд на этот раз получается почти рутинным. За пол-артуна до места к нам в хвост подстраивается второй унгуц с техниками. Пока мы раскланиваемся с местными Старейшинами и прочими заметными людьми, Азаматовы ребята расставляют привезённые с собой шатры, подключают портативные энергетические блоки, и к тому моменту, когда официальные речи окончены, я могу сразу приступать к работе, уже даже пациенты согнаны в кружок вокруг костра, а мой рабочий шатёр прогрелся до обитаемой температуры.
Кир проявляет себя очень хорошо. С прошлого выезда он, конечно, натренировался оказывать первую помощь и выполнять всякие вспомогательные действия, когда я оперирую, но, мне кажется, он ещё и как-то повзрослел и пообвыкся. Действует спокойно и уверенно, выкладывается по полной, но не чрезмерно, меньше устаёт, находит слова, чтобы занять пациента, пока мы ждём результатов какого-нибудь анализа. В общем, я всё больше убеждаюсь, что правильно сделала, приставив его к этой работе.
Некоторое разнообразие в спокойное течение выезда вносит последний день, когда Азамат, хитро подмигнув местным, улетает на часок, а возвращается с Хосом. Дело к вечеру, Хос бодрый и выспавшийся, да и шерсти на нём за эти дни явно прибавилось, на холоде-то. При виде большого количества людей он поднимает всю эту шерсть дыбом, вытаращивает блюдцеобразные глаза и вжимается спиной в Азамата.
Местные Старейшины делают примерно то же самое, насколько позволяет анатомия.
— Знакомьтесь, — доброжелательно говорит Азамат. Судя по огонькам в глазах, он с трудом сдерживает смех. — Это Императорский лесовед. Прошу относиться к нему с соответствующим уважением.
— Но… он же… того… — дрожащим голосом произносит один из старичков.
— Хозяин леса, да, — довольно подсказывает Азамат. — Так кто же может быть лучшим лесоведом, чем хозяин леса? И не забывайте, пожалуйста, о решении, принятом Советом Старейшин касательно уголовной ответственности за вред, нанесённый нашим лесным соседям.
Старейшины нервно сглатывают и перешёптываются. Хос бешено вращает ушами, стараясь уловить всё, что они скажут. Мы с Киром на сегодня уже закончили приём, так что подходим поближе создать Хосу моральную поддержку.
— Ты не переживай, — подбадривает его Азамат. — Мы тут только на одну ночь, на пробу. Завтра обратно полетим. Ты, главное, от меня не отходи, и всё будет хорошо, — он оглядывается вокруг и кивает двоим из технического унгуца: — Ребят, приступайте.
Те напряжённо сглатывают и расходятся по разные стороны от нас, оглядываыясь по сторогнам и нервно косясь на Хоса.
— Это кто? — шепчет Кир.
— Телохранители, — поясняет Азамат. — Я в случае с Хосом на удачу полагаться не хочу. Слышишь, Хос? Вот эти люди тебя защищают, их не бойся.
— Они сами меня боятся, — сипит Хос, по-прежнему прилипший к Азамату.
— Есть немного, — усмехается Азамат. — Когда приедем в столицу, я тебе подберу парней поспокойнее. Но и эти неплохи, дело своё знают. Ты, главное, помни, что если они достают оружие, это не угроза для тебя.
Хос молчит и принюхивается.
— Так вы что же, завтра ещё лес ведать пойдёте? — спрашивает пузатый мужик, который взял на себя наше питание. — Я думал, вы завтра с утра уже уедете. Не поймите плохо, но мне слугам-то что заказывать?
— Всё верно, — подтверждает Азамат. — Мы завтра утром уедем, а лес ведать пойдём прямо сейчас. Наш лесовед гораздо успешнее в тёмное время суток.
По толпе пробегает шепоток.
— Ночью в лес?!
— Ну с демоном-то можно, наверное…
— Мы далеко не пойдём, — заверяет их Азамат. — Речь ведь шла о новой лесопилке на окраине города. Вот и посмотрим, как это лучше организовать. Ну, кто смелый с нами?
Смелых набирается пять человек, хотя по виду смелыми их назвать язык не поворачивается. Держатся кучкой в десяти шагах от нас, не сводят взглядов с Хоса.
Хос и сам малоадекватен. Дрожит, таращится по сторонам, тыжело дышит. Азамат легонько пихает его, мол, пошли уже, так он взвивается на полметра. Муж кладёт ему руку на плечо, Кир на другое, я почёсываю за ухом. После этого хозяина леса всё-таки удаётся сдвинуть с места и довести до края города, где среди сосен намечена верёвками территория под разработку. Темно уже, как ночью, но снег в сочетании с луной создают некоторую подсветку. Азамат показывает Хосу фонарь, но тот только фыркает.
Оказавшись в лесу, Хос немного отходит и принимается петлять между деревьями, принюхиваясь и прислушиваясь. Телохранители пытаются за ним следовать, но там, где Хос спокойно проходит по насту своими большими мягкими лапами, мужики в сапогах проваливаются по колено, создавая много шума. Хос утробно рыкает, и телохранители быстренько возвращаются к кромке леса.
— Мы так не можем, Ахмад-хон! — жалуется один.
— В лесу его нечего стеречь, — отстранённо произносит Азамат, всматриваясь в чащу, где бродит Хос. — Там ему некого бояться. Вот в городе — да.
— Ничего если я превращусь? — гнусаво кричит Хос из-за сугроба. — Мне так будет удобнее!
— Давай! — разрешает Азамат.
— О боги, он ещё и разговаривает! — в ужасе стонет один из "смелых".
— Естественно, — авторитетно подтвеждает Кир. — Мы б не стали немого нанимать.
— И крестиком вышивать умеет, — тихо замечаю я, так что слышит меня только Азамат, и удивлённо поднимает брови. Я отмахиваюсь.
Хос меж тем, судя по скребущему звуку, вскарабкивается на дерево и продолжает движение с ветки на ветку, быстро уносясь вдаль.
— Да он так сбежит, — замечает ещёё один местный.
— Нет, ему это низачем не нужно, — мотаю головой. — И в вашем лесу он ничего не забыл.
До нас доносится птичий щебет — это зимней-то ночью.
— Он там чего, поохотиться решил? — хмыкает Кир.
Щебет сменяется на совиное уханье.
— Я думаю, он разговаривает с птицами, — замечает Азамат.
Мы успеваем как следует промёрзнуть, притоптать снег, сплясать вприсядку и согреться к тому моменту, как Хос наконец возвращается. Он появляется поти на самой макушке высоченного дерева чуть в глубине, отталкивается и планирует по дуге, расправив кожистые складки на боках, и приземляется точнёхонько в центр вытоптанного круга. Наши спутники валятся в снег спной вперёд и отползают на пару метров, пока Хос отряхивается и превращается обратно.
— Ну как? — интересуюсь я, поправляя на нём задравшуюся куртку.
— На этом куске что хотите можно, — отвечает Хос, немного запыхавшись. — Вообще никто не живёт. Даже птицы не залетают. Но для людей может быть опасно.
— Почему? — хмурится Азамат.
— Для всех опасно, — пожимает плечами Хос. — Птицы глупые, плоо объясняют. Я так понял, кого-то тут убили в прошлом году. В смысле, человека.
— Ого! — Азамат сдвигает брови. — Ну-ка, господа хорошие, вспоминайте, у вас тут городок маленький, обо всех смертях знаете. Кто это мог быть?
Местные вылезают из сугробов и растерянно переглядываются.
— Не знаем, Ахмад-хон. У нас в прошлом году никого не убивали. У одного мужика мать умерла от болезни, так не в лесу, а дома. Её по всем правилам проводили.