Страница 136 из 151
— Интересно, когда он окончательно полиняет на зиму, он сможет в человеческой форме раздеваться? — задумчиво спрашивает Кир.
Мы все некоторое время предаёмся метафизическим размышлениям, когда лес вокруг содрогается от удалённого громового рёва. Снег осыпается с веток на землю. Хос тоже куда-то девается с дерева.
— Всё ещё хочешь гулять? — спрашивает Азамат у Кира, когда рёв стихает.
— Обойдусь, пожалуй, — сглатывает Кир.
Азамат открывает перегородку к багажному отсеку, и я извлекаю оттуда завтрак. Некоторое время мы сосредоточенно жуём. Когда хруст за ушами стихает, наступает зловещая тишина. Сидим, нервно оглядываемся и ждём, что сейчас из-за любого куста выпрыгнет саблезубый тигр.
— Ну ладно, не всё так страшно, — Азамат пересаживается на переднем сиденье в более расслабленную позу. — Я видел взрослого демона, он не крупнее меня.
— Ты его в человеческом облике видел? — спрашиваю.
— Да… — начинает Азамат, но, поняв подтекст моего вопроса, замолкает. Мысль о саблезубом тигре не исчезает.
— Вообще Хос почти взрослый, — замечает Кир.
— Не хочу тебя разочаровывать, — медленно говорит Азамат, — но вот барсы, например, заканчивают расти далеко не сразу после того как взрослеют. Да и ты к двенадцати годам расти не перестанешь. Странно было бы, если бы у хозяев леса всё было иначе.
Мы сидим и боимся ещё некоторое время, потом Азамату надоедает, и он принимается рассматривать карту и отмечать на ней наше местоположение. И то верно, лучше всех предупредить, чтобы сюда не совались. Карту, правда, приходится разложить поверх спинок сидений и нас с Киром, она ведь и правда большая.
— Так мы сейчас в Ирликов сад не пойдём? — тоскливо спрашивает Кир.
— Без него как-то не комильфо, — пожимаю плечами. — А где вход в сад, Азамат? В ту сторону?
— Вон, где скальные выступы, — показывает муж. — Ничего, Кир, не расстраивайся, после выезда наведаемся.
Мы старательно всматриваемся в тёмную скалу на фоне снежного поля, малость позабыв, зачем приехали.
В стекло стучат. Мы все дружно оборачиваемся с широко раскрытыми глазами. Снаружи стоит Хос в человеческом обличье, а рядом с ним небольшой коренастый мужичок среднего возраста в широкой длинной шубе из незнакомого мне меха. Азамат открывает купол и спрыгивает в снег.
— Здравствуйте, — начинает он растерянно. — Я Азамат Байч-Харах…
— Да-да, — перебивает его мужичок. — Я вижу. А это твои жена и сын. Я Хавис. Мой котёнок столько про твоё семейство рассказал, что верится с трудом. Ты, я так понимаю, тот самый людской вожак, вокруг которого весной было много шума?
Голос у Хависа довольно высокий, но такой же сиплый, как у Хоса. Лицо его мне плохо видно под меховым капюшоном.
— Да, это я, — неловко подтверждает Азамат. — Собственно, будь я чином пониже, я бы не стал ничего вашему сыну предлагать, но, понимаете, меня все слушаются, и Хосу не причинят вреда. Наоборот, я думаю, — Азамат постепенно начинает говорить увереннее, — что если ваш представитель окажется в Императорской Канцелярии, то и отношение к вашему народу в целом изменится к лучшему. Это не говоря уже о санкциях…
— Ясно, ясно, — снова перебивает его Хавис. — Мангуст нам всё равно выбора не дал, уж очень ему нравишься и ты, и твоя затея.
— Вот как?.. — поднимает брови Азамат. — Я польщён, конечно, но, надеюсь, вы на меня не в обиде…
— Нас ваши людские дела как раньше не касались, так и теперь касаться не будут, — тараторит Хавис. — Хос сам для себя выбор сделал. По-моему, глупый, но дело его, уже взрослый почти, — с этими словами Хавис подталкивает Хоса в бок, тот шутливо возмущённо муркает. — Ты, Байч-Харах, только должен понимать, что если сейчас забриаешь Хоса жить с людьми, обратной дороги ему нет. Лес его не примет, и другие коты за равного считать не станут.
Азамат серьёзно кивает.
— Хос, а тебя это не смущает? — интересуюсь я. — У тебя ведь, наверное, друзья есть?
Демонёнок мотает головой.
— Не знаю я никаких других котов. Жил как-то без них, и ничего.
— Я это не к тому, — продолжает Хавис. — Я к тому веду, что если ты, Байч-Харах, слово своё не сдержишь, или работник такой тебе разнадобится, Хосу есть будет нечего. И я тогда с тобой буду говорить так, как говорю с охотниками, которые моих котят стреляют, — за неимением твёрдой земли Хавис стучит кулаком по коленке.
— Вам не придётся меня линчевать, — спокойно и уверенно говорит Азамат. — Я понимаю, как рискует Хос, выбирая жизнь с людьми. И я считаю его выбор очень важным, не только потому что мне нужен такой работник. Мне нужно менять людей и их отношение к миру. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ваш сын никогда не разочаровался в своём выборе.
— Красиво говоришь, — замечает Хавис. — Ладно уж, забирай. Он у меня не первый и не последний, но я за своими котятами слежу. Двоих у меня подстрелили. Кабы не было тут твоей кошки, рассказал бы я тебе, что я сделал с теми охотниками.
Насколько я могу судить в тени капюшона, лицо Хависа не меняет выражения в соответствии со словами. Видимо, хозяева леса в принципе не злоупотребляют мимикой.
— Я вас очень хорошо понимаю, — прочувствованно отвечает Азамат, беря Кира за руку.
— Если кто чего Хосу сделает, я их сама выпотрошу, — вклиниваюсь я. — У меня большой опыт.
— Ишь, хищная, — усмехается Хавис. — Не в пример моей тихоне. Она-то небось и не показалась ни разу.
Мы все мотаем головами.
— Я так поняла, она с маленькой дочкой сидит. Куда ж к чужим людям…
— С дочкой? — удивляется Хавис и переводит взгляд на Хоса.
Тот начинает что-то мурлыкать, но Хавис его одёргивает.
— По-человечески говори, раз с людьми жить собрался!
— Я сказал, ты её ещё не видел, она в конце лета родилась.
Хавис задумчиво кивает, переминается с ноги на ногу и окидывает взглядом заснеженный лес.
— Ладно, — с усилием произносит он. — Будущим летом погляжу.
— Мы можем вас отвезти, — предлагает Азамат.
— Нет уж, — морщится Хавис. — Ещё не хватало мне в ваших машинах ездить. Лучше присмотрите там, чтобы никто чужой близко не подходил.
Азамат охотно кивает, а я резко вспоминаю неизвестного с ружьём. Хос, видимо, тоже, судя по встревоженному жесту ушами, но Хавис не замечает. Ох, надеюсь, Арон с Тирбишем там справятся. Мы им строго наказали никого не впускать и вообще на улицу носа не высовывать. Но сердце у меня не на месте…
Муж, однако, не подаёт виду, хотя скорее всего тоже подумал про того типа, но не хочет беспокоить Хависа. Вместо этого он принимается объяснять про выезд и про работу, которую собирается предложить Хосу.
— Так это что же, — хмыкает Хавис. — Пока вы ездите, мне его срочно учить надо, чтобы с твоим заданием справился?
— Да он и так всё умеет, — улыбается Азамат. — Но я не обижусь, если вы с ним ещё мудростью поделитесь. Посудите сами, чем лучше он сможет оценивать лес, тем меньше вреда мы, люди, нанесём вашему дому…
Хавис отмахивается.
— Речи для людей оставь. Котёнка я и так, и так два лета ещё учить буду, где бы он ни жил. Такое у меня правило. Ладно уж, шерстинка моя, — он ерошит Хосу волосы, — погоняю тебя тут, а то ещё неровён час сморозишь глупость, меня застыдишь.
— Я не морожу глупостей, — обижается Хос.
Кир хихикает.
— Мальчишка у тебя хороший, — замечает Хавис Азамату. — И чую, что не один. Семью, значит, кормишь, и на игры время есть. Может, ты и правда так хорош, как говорят. Ну давай, лети свою стаю воспитывать, нам с котёнком есть о чём поболтать.
— Спасибо вам… ой, чуть не забыл, — спохватывается Азамат. — Мы вообще-то вам гостинцев привезли, сурков там, лебедятины…
Хавис отмахивается.
— Скормите бедным. У меня лес большой, охотник я ловкий, подачек не надо. Сурки эти ваши — что съел, что не ел.
Ну вот, протаскали зазря столько мяса… Азамат тоже заметно огорчается.
— Конечно, — задумчиво произносит Хавис, — если бы у вас какао было…