Страница 51 из 73
— В лице Амина нам приходится иметь дело с властолюбивым, отличающимся жестокостью и вероломством деятелем. В условиях организационной слабости НДПА и идейной незакаленности ее членов не исключена опасность того, что ради сохранения личной власти Амин может пойти на изменение политической ориентации режима.
— Настораживают поступающие сигналы о налаживании Амином контактов с представителями правомусульманской оппозиции и вождями враждебных правительству племен, в ходе которых с его стороны проявляется готовность договориться с ними о прекращении ими вооруженной борьбы против нынешнего правительства на «компромиссных» условиях, фактически в ущерб прогрессивному развитию страны.
— В последнее время отмечаются признаки того, что новое руководство Афганистана намерено проводить более «сбалансированную политику» в отношениях с западными державами. Известно, в частности, что представители США на основании своих контактов с афганцами приходят к выводу о возможности изменения политической линии Афганистана в благоприятном для Вашингтона направлении.
— Поведение Амина в сфере отношений с СССР все более отчетливо обнажает его неискренность и двуличие. Заявляя о готовности укреплять дружбу с СССР, на практике Амин не только не принимает мер по пресечению антисоветских настроений, но и сам фактически поощряет подобные настроения. В частности, по его инициативе распространяется версия о якобы причастности советских представителей к «попытке покушения» на него во время событий 13–16 сентября с.г.
— В Народно-демократической партии Афганистана и в афганской армии сохранились здоровые силы, выражающие серьезную озабоченность складывающейся обстановкой в стране. Однако эти силы разобщены и находятся по существу на нелегальном положении.
И далее:
«С учетом изложенного, и исходя из необходимости сделать все возможное, чтобы не допустить победы контрреволюции в Афганистане или политической переориентации X. Амина на Запад, представляется целесообразным придерживаться следующей линии:
— Продолжать активно работать с Амином, не давая ему поводов считать, что мы не доверяем ему и не желаем иметь с ним дело.
— При беседах с лицами, дружественно настроенными к СССР и обеспокоенными судьбой Апрельской революции, не создавать впечатления, что нами одобряется все происходящее сейчас в Афганистане, не отталкивать таких лиц.
— Военную помощь Афганистану оказывать сейчас в ограниченных масштабах. От дальнейших поставок тяжелого вооружения и военной техники пока воздержаться.
— От направления в Кабул по просьбе Амина советского воинского подразделения для личной охраны воздержаться.
— Просьбы афганской стороны о посылке дополнительных советских советников того или иного профиля тщательно взвешивать и удовлетворять только в тех случаях, когда это будет отвечать нашим интересам.
— В необходимых случаях и в соответствующей форме давать понять Амину о нашем неодобрительном отношении к его заигрыванию с Западом». [200]
Помимо постановления по Афганистану Политбюро ЦК КПСС утвердило указания послу СССР в ДРА. Ему предписывалось, в частности, посетить X. Амина и передать, что:
— В Москве с пониманием относятся к высказанному им пожеланию посетить Советский Союз для бесед с товарищем Л. И. Брежневым и другими советскими руководителями.
— Это его пожелание воспринимается нами как выражение намерения руководства НДПА и ДРА крепить и углублять дружбу и всестороннее сотрудничество между нашими партиями, странами и народами.
— Советские руководители будут готовы принять в Москве X. Амина, чтобы по-товарищески и по-деловому обменяться мнениями по интересующим обе стороны вопросам, как только для этого представится возможность. К вопросу об определении взаимоприемлемых сроков такого визита можно будет вернуться через некоторое время, принимая во внимание ранее запланированные в СССР крупные партийно-государственные мероприятия.
Совпосол И. М. Табеев выполнил поручение Политбюро ЦК КПСС.
2 декабря. Главный военный советник в ДРА генерал-полковник С. К. Магометов направляет в Центр шифртелеграмму следующего содержания: «2 декабря 1979 г. X. Амин пригласил главного военного советника и заявил, что в условиях, когда мятежникам в Бадахшане оказывается активная помощь со стороны Китая и Пакистана, а у нас нет возможности спять войска с других районов боевых действий, я просил бы Советское правительство направить в эту провинцию на короткое время один усиленный полк для оказания помощи нормализации обстановки.
В заключите беседы тов. Амин просил довести его просьбу до министра обороны СССР и сказал, что он готов лично обратиться по этому вопросу к Л. И. Брежневу».
4 декабря. В Центр летит еще одна срочная шифртелеграмма от С. К. Магометова:
«3 декабря состоялась встреча с Амином. Во время беседы X. Амин сказал: «Мы намерены передать часть личного состава и вооружения 18-й и 20-й дивизий (из Мазари-Шерифа и Батана) для формирования подразделений народной милиции. В этом случае вместо ввода в ДРА советских регулярных войск лучше прислать подразделения советской милиции, которые совместно с нашей народной милицией смогли бы обеспечить и восстановить порядок в северных районах ДРА».
В тот же день, 4 декабря. В Кабул командируется первый заместитель начальника внешней разведки КГБ генерал-лейтенант В. А. Кирпиченко с особыми полномочиями, касающимися подготовки операции по отстранению X. Амина от власти.
В тот же день, 4 декабря. В Кабул вылетел новый состав «Зенита». «По приказу Председателя КГБ в отряд «Зенит» (точнее, уже в «Зенит-2»), — вспоминает генерал-майор Ю. Дроздов, — подбирали наиболее подготовленных сотрудников из числа командиров и заместителей командиров оперативно-боевых групп, прошедших подготовку на базе курсов усовершенствования офицерского состава. Всего набралось около шестидесяти человек». [201]
«В Кабуле приземлились к вечеру, — вспоминает «зенитовец» В. Федоренко. — Старались не показываться аэродромным служащим. В ГАЗ-66 погрузились быстро. Туда же перенесли ящики с оружием и боеприпасы.
…Вскоре мы получили конкретную задачу, каждой группе был определен объект разведки. Мы с Ильей Берашвили в числе других приступили к разведке дворца Амина. Сложность состояла в том, что дворец стоял на пустыре и достаточно хорошо охранялся. Хотя охрана велась по-афгански — только на подъездных дорогах. Если пройти в стороне от дороги — никто не обратит внимания… В ходе таких «прогулок» установили, где и какие войска расположены, как несется служба… Большую помощь в изучении охраны внутри дворца оказали наши советники, по долгу службы посещавшие департаменты и подсоветных чиновников, обосновавшихся во дворце. Через несколько дней меня и Илью перебросили на другой объект — телеграф. Объект для разведки не столь сложный, но не менее ответственный. По замыслу наших руководителей, предполагалось исключить какую-либо возможность оповестить мировые информационные агентства о событиях, происходящих в Афганистане. Здание телеграфа расположено в центре города. Охранялось семью военнослужащими, которые там практически и жили. Под различными предлогами мы несколько раз заходили внутрь, посещали операционный зал и другие помещения. Досконально изучили подходы к зданию, наметили маршруты движения внутри него». [202]
Из воспоминаний зенитовца А. Мазурца:
«Так уж случилось, что, невзирая на то, что в Афганистане длительное время работали различные категории наших специалистов, карты Кабула не было. В связи с этим группе бойцов «Зенита» было поручено осуществить визуальную разведку ряда стратегических объектов и нанести их на созданную карту-схему…
Совершенно не ведая, для каких целей, нами в кратчайшие сроки была произведена визуальная разведка заданных объектов, которые были нанесены на карту Кабула. По оценкам участников событий декабря 1979 г., «зенитовская» карта оказалась незаменимым проводником на тесных улочках афганской столицы». [203]
200
Архив Президента РФ. Ф. 3. Он. 82. Д. 173. С. 118–127.
201
Журнал «Ветеран границы», № 1–2.1999. С. 15–16.
202
Журнал «Ветеран границы», № 1–2. 1999. С. 16–17.
203
Там же. С. 16.