Страница 20 из 42
— Вы должны понять, мистер Тодмен, — начал он. — Мне поручено расследование очень серьезного преступления — убийства. Чтобы как следует выполнить свой долг, я должен иметь возможность изучить имущество убитой. Уверен, вы не хотите мне помешать.
Мистер Тодмен был любезен, но решителен. И что более всего раздражало Тримбла, обращался со своими репликами к констеблю.
— Моя старушка, — объявил он, — не желает, чтобы Марлен хотя бы еще одну ночь провела в нашем доме, мистер Меррет. Вам ведь не хуже меня известно, каково там у нас. Живем как свиньи, младенец вопит во все горло, а у моей старушки мигрени. Едва услышала про эту Порфир, так послала меня за грузовиком, чтобы я их перевез. Если я вечером вернусь опять с ними...
— А-а! — отозвался констебль Меррет.
Тримбл вдруг услышал у себя за спиной слабое рыгание. На некоторое время он начисто забыл про сержанта Брума.
— Пока вы разговаривали в дверях, сэр, я воспользовался случаем пройтись по дому, — сказал он. — Наверху ничего важного нет, но вон на том столе груда документов. Готов поспорить, есть самые что ни на есть любопытные. И мебели не больше, чем на один грузовик, — добавил он. — Пусть комнаты и кажутся заставленными, домик-то маленький.
Его слова навели Тримбла на мысль.
— Мистер Тодмен, — сказал он.
Мистер Тодмен был погружен в многоречивую конфиденциальную беседу с Мерретом и на голос суперинтенданта резко обернулся, досадуя, что его прерывают. Тримбла так поразил контраст злобы, с которой Тодмен смотрел на него самого, и его явная вера в дюжего, но глупого констебля, что он вдруг передумал.
— Продолжайте, — сказал он. — Не буду вам мешать.
Он терпеливо подождал, пока Тодмен закончит сагу о семейных несчастьях, а потом сказал:
— Меррет, на одно слово.
Выведя Меррета на улицу, где забытый зять миссис Бэнкс все еще стоял на страже у горы пожитков, Тримбл начал с ним разговор. Как ни странно, понадобилось совсем не много времени, чтобы втолковать констеблю, что именно от него требуется, а когда он понял свою роль, то сыграл ее безупречно.
— Мистер Тодмен, — сказал Меррет, вернувшись в дом, — что вы планировали сделать с обстановкой миссис Порфир?
Тодмен пренебрежительно оглядел «обстановку» своей покойной жилицы — мебель, чье качество произвело столь благоприятное впечатление на Горацио Уэндона.
— Даже не думал, — небрежно бросил он. — Тут ей теперь делать нечего, на мой-то взгляд.
— Вас могут ждать большие неприятности, если просто выставите ее на улицу, — указал Меррет. — Пока ведь не известно, чья она теперь, сами понимаете.
Он помолчал, давая Тодмену уразуметь, а потом добавил:
— Думаю, в ваш грузовик она поместится.
— И куда же я ее повезу, мистер Меррет? Сразу вам скажу, мой дом я ею загромождать не позволю.
— Почему бы вам не спросить у шефа, нельзя ли отвезти ее в штаб-квартиру полиции? Получите обычную свою ставку за перевоз, а пока будете в дороге, я, пожалуй, пособлю Чарли Бэнксу внести вещи. Тогда Марлен вселится еще до ужина, и все в выигрыше. Что скажете?
Под вечер суперинтендант с победой въезжал в Маркгемптон, а следом за его автомобилем в астматическом грузовике мистера Тодмена тащилось все движимое имущество миссис Порфир. Хотя было уже поздно, главный констебль исхитрился засидеться у себя в кабинете и во двор вышел, когда сгружали последнюю мебель.
— Боже ты мой, мистер Тримбл, — улыбнулся он. — Когда я предлагал, чтобы кто-нибудь поехал взглянуть на коттедж миссис Порфир, я и подумать не мог, что его привезут сюда.
— Оказалось необходимым, сэр, — натянуто ответил Тримбл. — Домовладельцу покойной не терпелось вступить в свои права.
— Мистеру Тодмену? Я что-то подобное предполагал, но он оказался проворнее, чем я думал. Видите ли, я прочел отчет о разбирательстве его дела в суде графства. Смерть миссис Порфир пришлась ему на руку. Вспыльчивый человек этот мистер Тодмен. Вам так не показалось, суперинтендант?
— Пожалуй, да. Но я... я с ним справился.
— Вижу-вижу, и с примечательным успехом. Ничего иного я от вас и не ожидал, мистер Тримбл, но тем не менее, думаю, вас следует поздравить.
— Спасибо, сэр, — скромно сказал Тримбл.
Глава одиннадцатая ПЕРСИ, ПРУФРОК И ПЕЙН
Перед тем как уйти со службы тем вечером, мистер Макуильям заглянул в кабинет своего суперинтенданта, чтобы пожелать ему доброй ночи. Как он и ожидал, Тримбл еще усердно трудился. На столе стояло несколько ящиков от письменного стола миссис Порфир. Они были заполнены бумагами, снабженными ярлычками и аккуратно разложенными в стопки. Небольшая их выборка сейчас лежала на столе у Тримбла.
Когда шеф открыл дверь, суперинтендант поднял глаза.
— Не могли бы вы уделить мне пару минут перед уходом? — спросил он.
Макуильям поднял брови. Это было совсем не похоже на его самостоятельного Тримбла. Среди прочего в суперинтенданте ему нравилось то, что он обращался к нему за советом, только когда остро в нем нуждался, и не досаждал сведениями о мелочах, с которыми мог разобраться сам. В этих документах, несомненно, содержалось что-то решительно необычное и требующее обсуждения.
— Разумеется, — сказал он, — я к вашим услугам, мистер Тримбл.
В своем кабинете, усевшись за стол, Макуильям заметил:
— Миссис Порфир, похоже, оставила непомерное количество бумаг. Наверное, понадобится немало времени, чтобы все их рассортировать.
— Нет, сэр, — ответил Тримбл. — Она была очень аккуратной, и почти все рассортировано. На девять десятых документы связаны с ее работой в приходе и так далее. В настоящий момент меня интересуют только личные бумаги, а с ними вполне можно справиться. Мне бы хотелось, чтобы вы сейчас сами взглянули на две-три из них.
К своему изумлению, главный констебль различил в голосе подчиненного возбужденную дрожь.
— Они важные? — спросил он.
— Важные, сэр, и неожиданные.
— Я всегда рад неожиданностям, мистер Тримбл. Прошу, продолжайте.
— Во-первых, сэр, мне бы хотелось, чтобы вы прочли вот это.
Тримбл положил на стол написанное от руки и наспех письмо. Перевернув его, Макуильям посмотрел на подпись.
— Добрый мистер Тодмен, — заметил он. — Ну и что же он нам поведает? — Он вернулся к началу письма: — Вижу, датировано позавчерашним днем. «Миссис Порфир. Пишу, чтобы сказать вам, что дошел почти до отчаяния, а отчаявшиеся люди опасны. «Через мой труп», — сказали вы мне, и так едва не вышло среди шоссе на прошлой неделе». Интересно, что он имеет в виду? «Я сделал вам справедливое предложение, и вы получали справедливые предупреждения. Это будет последним. Будьте благоразумны, а не то пеняйте на себя. Ваш домовладелец Джессе Тодмен». Коротко и мило, суперинтендант. Рискну предположить, вы встретитесь с мистером Тодменом и попросите его прокомментировать это послание?
— Да, сэр.
— Ну... — Главный констебль подавил зевок. — Спасибо, что показали мне письмо. Оно как будто дает всему очень простое объяснение. Верно? — Про себя Макуильям разочаровался в своем суперинтенданте. После намека на сенсационные откровения письмо Тодмена казалось определенно пресным. Если Тримбл, в его-то годы, удивляется, что домовладелец, которому не дают владеть своей собственностью, может быть в убийственном настроении, то он гораздо проще, чем имеет на это право человек в его должности.
— Да, сэр, — сказал тем временем суперинтендант, — очень простое объяснение.
Главный констебль глянул на него острее.
— Мистер Тримбл, — сказал он, — в прошлом я время от времени позволял себя развлечься, водя вас за нос. Нет сомнений, это достойная порицания привычка, но тем не менее вполне укладывающаяся в устав. Короче говоря, это привилегия, на которую я как ваш начальник имею право. Но то, что вы пытаетесь в ответ водить за нос меня, совершенно неприемлемо. А потому не могли бы вы перестать тратить мое время и представить прочие документы, которые утаиваете. Предупреждаю вас, если они не окажутся по-настоящему интересными, последствия вас ждут очень и очень серьезные.