Страница 42 из 42
— Будем надеяться, он никогда не узнает. По сути, моя роль почти ничтожна. И если благодаря кому-то произведен этот арест, то я бы назвал Годфри.
— Но это не так, сэр, — запротестовал молодой человек. — Я случайно углядел нелегальную торговлю свининой, но понятия не имел, что она приведет к чему-то еще.
— Я не об этом, хотя история со свининой сыграла полиции на руку. Дело в задачке, которую я вам на сегодня задал. Понимаете, когда мы с главным констеблем обсуждали историю с Криппеном, нам стало очевидно, что Уэндон, вероятно, убил миссис Порфир просто потому, что она жена Пурпура. Но была одна фатальная загвоздка: как доказать, что он это знал? Разве только она сама ему рассказала, что представлялось маловероятным. Далее. Он скорее всего узнал это довольно поздно, ведь до самого последнего момента все указываю на то, что он с ней в самых дружеских отношениях. Вот тут-то и сыграли свою роль вы, Годфри. В самом начале вашего отчета вы упомянули, что, когда повели миссис Порфир на чай в «Альпы», Уэндон остался снаружи читать местную газету. А в этой газете, как я случайно узнал, содержалась заметка о том, как Пурпур подарил музею карикатуру на Генри Спайсера, а ведь эту карикатуру Уэндон видел у миссис Порфир. И когда он наткнулся на заметку, его осенило. Не дожидаясь вашей матери, он оставил яйца служанке и спешно уехал, чтобы подстеречь бедную миссис Порфир, когда та спускалась с холма. Надо думать, он из тех слабохарактерных людей, которые всегда действуют под влиянием минуты. Впервые шанс рассказать про это главному констеблю мне представился сегодня вечером, и...
Петтигрю внезапно осекся.
— Скучная тема, — заметил он. — Возможно, я покажусь вам черствым, но очень хочется есть... и пить. Но прежде чем отправимся ужинать, у меня есть к вам предложение, Годфри...
— Ты про это знал? — спросила тем временем миссис Рэнсом Пурпура. Тот кивнул.
— Как финансист я, естественно, искал финансовый мотив, — ответил он. — Это казалось очевидным.
— Но ничего не сказал! Даже когда все шло к тому, что меня арестуют!
— Моя дорогая Мэриан, он был моим свидетелем. Я не мог его подвести.
— Если и есть на свете холодный, самовлюбленный негодяй, Хамфри, это ты! — Слова были горькими, но прозвучали с оттенком восхищения.
— Да, — тихонько сказал Пурпур, и то, что он прочитал у нее в лице, побудило его продолжить: — Мне следует тебя предупредить, Мэриан, что с настоящего момента у меня совсем не будет денег. Все заберут мои кредиторы.
Она кивнула:
— Знаю. Но если будем жить поначалу скромно... На двоих меня с грехом пополам, но хватит. А ты не можешь не заработать еще, и скоро.
— Несомненно, — отозвался Хамфри Пурпур. — А пока мы месяц-другой сможем пожить на твои серьги. С ними у тебя, пожалуй, связаны сейчас не самые приятные воспоминания.
Миссис Рэнсом передернуло.
— Я, наверное, была в ярде или двух от ее тела, когда остановилась под тисом, — сказала она. — Минутой раньше, и я увидела бы ее с Уэндоном. Я могла бы спасти ей жизнь.
— Или лишиться своей, — безмятежно сказал Пурпур. — Без толку гадать задним числом — как в жизни, так и на бирже. Еще по бокалу хереса?
Они как раз заканчивали напитки, когда к ним — довольно чопорно — подошел Годфри.
— Мама, — сказал он, — мистер и миссис Петтигрю предложили мне погостить у них до конца каникул. Осталась всего неделя, и я подумал, в целом это было бы удачное решение.
— Конечно, дорогой, — ответила с милой улыбкой миссис Рэнсом. — Поблагодари их за меня, ладно? Я сегодня вечером отправлю к ним твои вещи.
Две группки последовали одна за другой в столовый зал и уселись в противоположных концах комнаты.
— Свинины не будет, — объявил официант.