Тряпичная ведьма

Но вместо того чтобы уснуть и постараться забыть обо всех своих тревогах, Пол направился в спальню Джулии. Она лежала в постели и что-то нашептывала кукле. Брата она заметила, только когда он заговорил.

— Джулия, — озабоченно сказал он. — Мама с папой не замечают твоей куклы.

— Знаю, — самодовольно ответила она. — Она мне сказала, что так и будет. Да и ты не должен ее видеть.

— Но я-то ее вижу! — сердито крикнул Пол. — И она мне не нравится. Она ужасная и злобная, и ты из-за нее стала какой-то странной!

Джулия помолчала, потом взглянула в черные зрачки куклы. Они, казалось, полыхнули темным пламенем, подсказав девочке, как поступить.

— Спокойной ночи, Пол, — сказала Джулия отстраненно. — Пожалуйста, выключи свет, когда будешь выходить.

— И не подумаю! — возмутился Пол. — Это кукла велела тебе сказать. Ты прочла это у нее в глазах. Выброси ее, Джулия!

Джулия вздрогнула, на ее лице проступило странное выражение. Она стала снова медленно поворачиваться к Тряпичной ведьме, чьи черные поблескивающие глаза словно притягивали девочку к себе. Пол в ужасе кинулся к сестре, чтобы вырвать у нее эту куклу и выбросить куда угодно — лишь бы подальше от Джулии.

Но едва он дотронулся до куклы, как та зашипела и покрепче прижалась к Джулии, вцепившись своими трехпалыми ручками ей в волосы. Ледяной голос ворвался в голову Пола, разрывая барабанные перепонки и вгрызаясь в мозг.

«Я — Тряпичная ведьма! — кричал голос. — Твоя сестра — ничто, она только часть МЕНЯ!»

На последнем слове Тряпичная ведьма взвизгнула. Пол почувствовал, как у него отнялись руки, занемели мышцы. Неведомая сила вдруг отбросила его назад, и он растянулся у двери. В отчаянии он попытался заставить свои руки слушаться, но они сами поползли вверх по стене, нащупывая выключатель, а потом судорожным движением погасили свет.

В наступившей темноте Тряпичная ведьма заговорила снова, но на этот раз голос был реальным и исходил из уст Джулии. Глухое шипение оплетало Пола, отчего судороги сводили желудок и расползались дрожью по спине.

«Уходи, мальчик. Что ты можешь против моей силы? Девчонка моя и ТОЛЬКО МОЯ!»

Пол содрогнулся от силы этого голоса, его глаза наполнились слезами. Голос проникал в самый мозг, и тело снова начало двигаться против его воли. Рука медленно повернула дверную ручку, а ноги стали выносить его из комнаты, прочь от Джулии.

— Не уходи, — сказала Джулия уже своим нормальным голосом. Она села в кровати и посмотрела прямо на Пола. Полоска света из открытой двери упала ей налицо. Что-то изменилось… Пол осторожно попробовал пошевелиться и понял, что свободен от власти ведьмы.

— Она хочет забрать меня куда-то, — прошептала Джулия. Ее лицо исказилось, как будто ей что-то мешало говорить. — Пол, ты должен… Она хочет забрать меня в…

Пол смотрел ей в глаза — те вдруг сверкнули, чернота выплеснулась и сначала заполнила каждый глаз, потом медленно стеклась в зрачки, а белки стали зеленеть, теперь это были злобные глаза куклы.

Глядя в эти мерцающие глаза с черными зрачками, Пол вдруг почувствовал, что засыпает. Зрачки Джулии все расширялись и расширялись, пока не стали огромными, как фонари… фонари, освещавшие улицу внизу… и Пол падал к ним…

— Беги! — крикнула Джулия — настоящая Джулия. — Пол! Беги!

Стряхнув с себя воздействие гипнотического взгляда, Пол захлопнул дверь и побежал.

Остаток ночи он провел в полудреме, с включенным светом и открытой дверью. Каждый раз, когда где-то скрипела половица, на него накатывал приступ страха. Родители, обычно охранявшие детей от всяких кошмаров, спали необычайно крепко и ни разу не заглянули в комнаты Пола и Джулии.

Лишь к рассвету усталость пересилила страх, и Пол забылся тревожным сном. Ему снились гигантские вороны — они кружили над головой и громко каркали, а потом превратились в огромных тряпичных кукол с черными зрачками. Глаза кукол становились все больше и больше и заполняли весь горизонт зловещим черно-зеленым сиянием…

Со сдавленным криком Пол упал с кровати, потянув за собой одеяло. Только через несколько секунд он окончательно проснулся, и сердце перестало бешено колотиться. Сквозь шторы просачивалось яркое веселое солнце. Пол сонно взглянул на радиочасы. Шесть часов — еще как минимум час можно спать. Пол зевнул и залез в кровать, несколькими пинками расправив одеяло.

Он как раз поправлял подушку, когда услышал, как закрылась входная дверь. Звук был совсем тихий, вкрадчивый, словно кто-то старался прикрыть дверь как можно тише.

Пол понял, что это Джулия. Родители никогда не просыпались раньше восьми. В животе неприятно защекотало, когда он припомнил события вчерашнего вечера и слова Джулии: «Она хочет забрать меня куда-то».

— Я должен спасти ее, — сказал Пол вслух, надеясь, что звук собственного голоса приободрит его. Но стало еще страшнее. Он просто не знал, что делать. Обычно Джулия решала, что делать — она всегда знала, как поступить.

От отчаяния на глазах выступили слезы.

«Что бы Джулия сделала на моем месте?» — подумал он, и ответ вдруг пришел сам собой. Джулия бы его не бросила, значит, и он не бросит ее. Он быстро оделся, застегнул сандалии и выбежал из дому, не заботясь о том, что за ним громко хлопнула дверь.

Джулии не было, зато прекрасно были видны ее следы на песке. Они вели к морю. Пол сначала побежал, но потом перешел на шаг. Бежать по песку было трудно.

Возле моря Джулия не остановилась. Следы сворачивали к кургану.

Как Пол и ожидал, сестра оказалась именно там. Она стояла на коленях возле гнезда гигантской вороны и что-то делала с прутьями. Тряпичной куклы нигде не было видно. Вздохнув с облегчением, Пол в несколько прыжков одолел последние метры и окликнул:

— Джулия!

Джулия повернулась, и Пол остановился как вкопанный. Его словно встряхнули и оглушили, да так сильно, что стало трудно дышать: это была вовсе не Джулия. Существо, стоявшее перед ним, было чудовищной помесью девочки и куклы — наполовину из плоти, наполовину из лоскутов. А в глазах и в лице вообще ничего не осталось от Джулии — только злобные черты куклы.

— Каллашшш! — прошипела Тряпичная ведьма, подняв трехпалую руку, и Пол тут же прирос к земле. Его полностью парализовало, и только глаза метались из стороны в сторону в поисках пути к спасению. Он хотел закрыть их, чтобы вообще ничего не видеть, но и веки отказывались повиноваться ему.

Тряпичная ведьма засмеялась — от этого леденящего кровь хохота Пола захлестнула волна страха. Но ведьма уже снова развернулась к гнезду и принялась поправлять прутья.

Очевидно, ему дали небольшую отсрочку. Пол наблюдал за Тряпичной ведьмой. Она вынимала прутья из спутанного кольца и составляла из них пирамиду.

Работала ведьма быстро. Уже через несколько минут гнездо исчезло, а пирамида была достроена — аккуратное сооружение из прутьев в рост Пола. Он зачарованно наблюдал, как она чертит какие-то узоры на красной земле вокруг пирамиды — странные символы, состоящие из прямых черточек и жутковатых рисунков, напоминавших древнюю клинопись.

Ведьма не оборачивалась, пока не закончила надпись, а потом поднялась, нависнув над Полом. Она сильно выросла и теперь была метра два ростом.

Пол заметил у нее и зубы — ряды тонких, острых, как у акулы, зубов, таких неуместных на улыбающемся кукольном личике.

Она подошла ближе, но он постарался отвести взгляд — он не станет смотреть ей в глаза, особенно после вчерашней ночи. Его обдало дыханием ведьмы, холодным и пахнущим тьмой и страхом. Пол приготовился к смерти.

И тогда Тряпичная ведьма заговорила. Заговорила голосом Джулии — измененным, с непривычным акцентом, но все же узнаваемым.

— Ты останешься здесь навечно, мальчик, как памятник тем, кто заточил меня сюда. Живой, неподвижный, жаждущий смерти. Совсем как твоя сестра. Да, она еще жива… но жива только внутри меня!

Тряпичная ведьма снова засмеялась и повернулась к пирамиде из прутьев. Она вытянула вперед трехпалую руку и начала нараспев произносить какие-то слова: они звучали ритмично и в то же время нестройно и скрипуче, они резали слух.