Весна Византии

И тут же послышались и другие голоса. Шесть человек? Восемь? Дверь распахнулась, и двое охранников с факелами в руках вошли внутрь. В дрожащем свете Николас торопливо пересчитал их всех и расплылся в глупой улыбке.

Внутри оказалось десять человек, включая старшего из наемников, Юлиуса и двоих его слуг. Все они были ранены, но не слишком сильно, и держались на ногах. На них была свежая одежда, на полу виднелись разобранные постели и остатки щедрого ужина. Стряпчий стиснул Николаса в объятиях и принялся колотить по спине. Какая пытка!.. Наконец он отстранился и воскликнул:

― Так мы свободны?

― Конечно. Мы в Эрзеруме. ― Николас оглядел своих друзей, столпившихся вокруг с радостными лицами. Если они и винили его в том, что произошло, то, по крайней мере, не подавали виду.

― Наш Николас молодчина! ― воскликнул кто-то.

― Да уж, молодчина, ― хмыкнул беззлобно Юлиус. ― Кто бы еще догадался выставить лучников не с той стороны дороги, не выслать дозор в оба конца и не проследить, чтобы света хватило, дабы отличить друзей от врагов… Так что произошло? И если мы свободны, то почему дверь охраняют снаружи?

― Это еда? ― перебил его Николас.

― Да. Мы уже поели. С этим тут все в порядке, ― ответил стряпчий. ― Слушай, почему…

― А меня они покормить забыли. ― Николас тут же набросился на остатки трапезы. ― Ничего, я могу говорить и с набитым ртом. Разве вы не узнали крепость, когда вас сюда привезли? Или хотя бы запах козьей шерсти?

― Было темно, ― пояснил стряпчий. ― И мы думали, что находимся у Дориа в плену. Кстати…

― Об этом позже, ― прервал его Николас, не отрываясь от еды. Все остальные расселись рядом, не сводя с него взглядов. ― Нас спасли люди Узум-Хасана, но они предпочитают держать это в тайне. Впрочем, нас такой поворот устраивает. Более того, мы можем оказаться очень полезны друг другу, и я собираюсь поговорить с ними об этом. Потом нам вернут свободу. Караваны уже здесь. К тому времени, как они передохнут, мы тоже будем готовы тронуться в путь.

― А Дориа? ― поинтересовался Юлиус.

― Всех его наемников перебили, но сам он, похоже, ускользнул и со своими слугами вернулся в Трапезунд. Так что никаких свидетелей. Его слово против нашего.

― Вы хотите сказать, сударь, что он станет утверждать, будто не нападал на нас? ― возмутился старший из наемников. ― Выпить тут нечего, была какая-то отрава, но мы ее прикончили.

― Ну и черт с вами. На его месте, я либо вообще ничего не стал бы говорить, или же заявил бы, что наткнулся на место кровавого побоища и не нашел ни одного уцелевшего. Собственно, он наверняка решит, что так и случилось на самом деле. На нас напали бандиты, и все погибли.

― Господь Всемогущий! То-то он удивится, когда мы вернемся в Трапезунд со всеми этими верблюдами…

К сожалению, он был уже не в силах проглотить еще хоть кусочек… Николас вытер руки о солому и поднялся.

― Вы вернетесь одни.

― С какой стати? ― нахмурился Юлиус.

― Они хотят оставить меня в своем гареме, ― пояснил бывший подмастерье. ― И пообещали научить новым фокусам с фармуком. А я, в свою очередь, покажу им, как красить платки в розовый цвет. Если мы купим какие-то товары, я хочу, чтобы они оказались в более безопасном месте, нежели Трапезунд.

― С какой стати? ― опять повторил стряпчий.

― Я тебе скажу, если ты мне расскажешь, откуда узнал насчет Дориа.

― Это Параскевас. Он думал, что я все знаю. Конечно, он был уверен, что ты мне рассказал… Но ты отправился в путь в одиночку, болван, зная, что Дориа двинется следом?

― А ты поскакал предупредить меня… ― Юлиус вновь спас ему жизнь, хотя именно с ним у Николаса было больше всего разногласий…

― У меня не было иного выбора, если я хотел опередить Дориа, ― пояснил стряпчий. ― Думаю, нам лучше бы послать гонца, чтобы предупредить, что мы живы. Но почему ты считаешь, что в Трапезунде небезопасно?

― Во-первых, там наш товар может перехватить Дориа. Есть и другие причины, но об этом мы поговорим позже, когда я узнаю о планах туркменов. А теперь мне пора. Они ждут меня.

Юлиус также поднялся с места.

― Ты доверяешь туркменам? ― изумился он. ― Да ведь они отослали назад турецких шпионов, повязав им на шею отрубленные руки…

― Еще бы, ― подтвердил Николас. ― На редкость гостеприимный народ! ― Порой ему доставляло удовольствие злить стряпчего.

― Так кто же тебя ждет? ― рявкнул Юлиус. ― Ты что, познакомился с самим Узум-Хасаном?

― Нет, с его матушкой. Она родом из Сирии, помнишь? Ее невестка ― трапезундская принцесса. А Виоланта Наксосская приходится ей внучатой племянницей. Вот почему я здесь, вот почему они нас спасли. Точнее… я, конечно, не знал, что нас спасут, и понятия не имею, на чьей стороне принцесса Виоланта. ― При виде выражения лица стряпчего Николас невольно вздохнул. ― Юлиус… прости, но порой мне просто невозможно докладывать всем вокруг о каждом своем шаге. Это слишком опасно, и я ведь не знаю заранее, как все обернется. Хотя сейчас, ― добавил он задумчиво, ― мне кажется, у нас есть шанс на успех, если только мы останемся в живых.

На сей раз Сара-хатун приняла Николаса в небольшом шатре, где не было никого, кроме нее самой, Диадохоса и молчаливых евнухов-прислужников. Вместо трона, она расположилась на ковре, и, поклонившись, фламандец уселся напротив, а с другой стороны ― монах в черной шапке. Слуги накрыли перед ними низенький столик, уставленный блюдами со сластями, другие налили Николасу холодного загущенного фруктового сока, ― вероятно, это и был тот самый шербет, и за неимением лучшего пришлось примириться с таким угощением.

Пожилая женщина с усмешкой наблюдала за гостем и наконец проронила:

― Лишь потому, что вы находитесь среди язычников, нет нужды соблюдать их обычаи. ― И по ее знаку, в руке Николаса оказалась чаша с красным кипрским вином. Оно было чрезмерно крепким, ― шутка, знакомая уже по встрече с Дориа.

После того, как Николас рассыпался в благодарностях и отпил немного вина, Сара-хатун поинтересовалась:

― Ну что, вы видели своего поверенного?

― И всех остальных тоже. Благодарю вас, Сара-хатун. Они в полном порядке, хотя и размещены не как почетные гости.

― Для солдат это вполне подойдет. А стряпчий может к вам присоединиться. Охрана нужна для вашей же защиты. ― Женщина отмахнулась от этой темы, как от чего-то несущественного. Когда она проявляла нетерпение, то слегка шевелила узловатыми пальцами, блестя многочисленными перстнями. ― Разумеется, мы должны поговорить о пути верблюжьих караванов. Мой сын сделает немало покупок для своих братьев и домочадцев. Есть и другие торговцы, что последуют его примеру. Затем купцы, пришедшие с караванами, повезут свои товары туда, где на них наибольший спрос. Некоторые отправятся в Трапезунд, другие ― на Запад, в Бурсу, где самый лучший из турецких базаров. Пока они здесь, Белый Баран принимает их. Наш долг ― сопровождать торговцев по нашим землям и блюсти их безопасность. Вполне возможно, что дорога на Бурсу сейчас под угрозой, хотя султан едва ли решится чинить препятствия торговле. Падение Амастриса нас не пугает. Однако купцы наверняка постараются распродать как можно больше товара, прежде чем попасть туда. Вы будете что-то покупать и для императора?

Невинный вопрос. Он и сам неплохо играл в такие игры. На самом деле женщина хотела спросить: «Насколько велики ваши вложения? Испугались ли вы, или вместе со своими наемниками останетесь в Трапезунде?»

Николас ничего не имел против того, чтобы сказать правду, если только ему за это заплатят.

― Разумеется, никакой опасности не будет, как только Запад соберется в крестовый поход. Фра Людовико да Болонья обладает даром убеждения, и ваш сын должен полагаться на него. Я слышал, что Узум-Хасан и император с удовольствием подергали султана за бороду по поводу задержанной дани.

― А почему бы и нет? Разве мой сын слаб? Его воинов опасается сам султан Мехмет. Это вольные люди, а не чьи-то вассалы. Конечно, Господь Бог и этот францисканский монах могут распахнуть людям сердца. Вполне вероятно, что в этот самый миг корабли уже плывут нам на помощь. А если нет? Синоп и Трапезунд неприступны. В Грузии полно собственных солдат. Торговля будет продолжаться, даже когда все эти недоразумения останутся позади. Я кое-что слышала о рубинах и о бирюзе неслыханного качества и красоты, ― все это есть у наших караванщиков. Император будет в восторге.