Сапфик

— У вас было несколько наставников, выдающиеся сапиенты.

— Да. К несчастью, все уже мертвы.

— А ваш камердинер, Бартли…

— Бартлетт.

— А, да, Бартлетт. Он тоже мёртв.

— Я слышал. Его убили Стальные волки. Они расправились бы и со мной, останься я здесь. — Его лицо при этих словах смягчилось. — Дорогой Бартлетт. Я так любил его.

Финн стиснул зубы. Члены совета переглянулись.

— Вы в совершенстве владеете семью языками.

— Да.

Следующий вопрос был задан на незнакомом языке, Финн даже не смог распознать, на каком. Ответ же Претендента прозвучал тихо и насмешливо.

«Неужели я забыл все языки? — подумал Финн. — Такое вообще возможно?»

Он потёр глаза, пытаясь избавиться от усиливающегося покалывания за веками.

— И вы искусный музыкант, не так ли?

— Где у вас тут виола или клавесин? Я бы сыграл, — скучающе протянул Претендент. — Или я мог бы спеть. Спеть ли мне, господа? — Он улыбнулся и вдруг красивым звучным тенором выдал какую-то арию. Члены тайного совета возбуждённо зашевелились. Королева захихикала.

— Прекрати! — Финн вскочил.

Претендент умолк, встретившись с ним взглядом, мягко проговорил:

— Тогда соизвольте спеть для нас, сударь. Сыграйте для нас. Скажите что-нибудь на иностранном языке. Прочтите нам стихи Алисина или Кастра. Уверен, акцент, который вы приобрели в сточной канаве, придаст им особое очарование.

Финн не пошевелился.

— Не это делает принца принцем, — прошептал он.

— Тут я бы поспорил, — поднявшись, сказал Претендент. — Но ведь на культурные споры ты не способен, не так ли? Какие у тебя есть доводы, кроме злобы и насилия, Узник?

— Сэр, — попросил лорд Тень, — сядьте, пожалуйста.

Финн оглядел наблюдавших за ним членов Совета. Они судьи. Их приговор обречёт его на муки и смерть или вернёт ему трон. По их лицам было трудно что-то прочесть, но он распознал и враждебность, и некоторое замешательство. Если бы только Клодия была здесь! Или Джаред. Но больше всего ему сейчас не хватало Кейро, его грубого, дерзкого юмора.

— Мой вызов всё ещё в силе, — сказал Финн.

Претендент посмотрел на королеву.

— И я по-прежнему его принимаю, — проговорил он тихо.

Финн, кипя от гнева, отошёл и сел у стены.

Лорд Тень повернулся к Джайлзу.

— У нас есть свидетели. Мальчики, учившиеся с вами в Академии. А ещё конюхи, горничные, фрейлины.

— Отлично! Хочу их всех увидеть. — Претендент снова удобно расположился на стуле. — Пусть они примут участие. Пусть посмотрят на меня и на него. Уж они-то скажут, кто из нас принц, а кто арестант.

Лорд Тень сурово посмотрел на него.

— Приведите свидетелей, — скомандовал он.

19

Эзотерика хранит лишь остатки былых знаний. Поколение за поколением сапиенты будут восстанавливать утраченное. Но бóльшую часть воссоздать так и не удастся.

Мартор Сапиенс, Отчёт по проекту

— Мне бы следовало тебя наказать. Это ты сообщила Клодии, что она не моя дочь.

В голосе не было ничего похожего на глумливое мурлыканье Тюрьмы. Аттия смотрела прямо в красное обвиняющее Око.

— Да, я. Она должна была знать.

— Ты поступила жестоко, — заметил Смотритель устало и мрачно.

Вдруг по стене пробежала рябь, и он оказался в комнате.

Ро вскрикнула, Аттия изумлённо уставилась на голограмму, края которой расплывались и подрагивали. В серых глазах Джона Арлекса сквозил холод. Аттии пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отшатнуться или не пасть на колени по примеру Ро.

Она видела его лишь однажды в облике Блейза. И вот теперь — в образе Смотрителя. Он был одет в чёрный шёлковый камзол и бриджи; на ногах — туфли из мягкой кожи. Посеребрённые сединой волосы были перехвачены на затылке бархатной лентой. Сначала Аттия подумала, что несмотря на всю аскетичность его костюма, она не встречала никого, одетого столь богато. Но когда он приблизился, заметила, что камзол потёрт и покрыт пятнами, а бородка подстрижена не слишком аккуратно.

— Да-да, — угрюмо кивнул он. — Жизнь в Инкарцероне начинает сказываться даже на мне.

— Неужели вы ждёте от меня сочувствия?

— Подумать только, собакорабыня научилась дерзить. Итак, где Перчатка Сапфика?

— Спросите у тех, кто меня схватил, — с едва заметной улыбкой ответила Аттия.

— Вовсе мы тебя не хватали, — осмелилась подать голос Ро. — Можешь идти куда хочешь.

Предводительница Гнезда жадно пожирала Смотрителя обоими глазами — серым и золотым. Казалось, она одновременно зачарована и до ужаса перепугана.

— Перчатку мне! — рявкнул Смотритель.

Ро склонила голову, поднялась на ноги и умчалась.

— У них Кейро, — торопливо сказала Аттия. — Я хочу, чтобы его освободили.

— С чего бы это? — язвительно улыбнулся Смотритель и с интересом оглядел Гнездо. — Сомневаюсь, что он сделал бы для тебя то же самое.

— Вы его не знаете.

— Отнюдь. Я изучил записи о нём и о тебе. Кейро амбициозен и безжалостен, бросается в драку без малейших колебаний и защищает только себя. — Джон Арлекс улыбнулся. — А я использую это против него. — Он подкрутил невидимые ручки управления, изображение замерцало, потом стало более отчётливым. Он был так близко — протяни руку и дотронешься. — У тебя всегда была возможность бросить Кейро и принести Перчатку самой.

«Он что, читает мои мысли?!» — поразилась Аттия.

— Если вам так нужна Перчатка, скажите им, пусть отпустят Кейро, — настаивала она.

Ответить Смотритель не успел — вбежала запыхавшаяся Ро и осторожно положила Перчатку на пол перед голограммой. В дверном проёме толпились любопытные девушки.

Смотритель наклонился, дотянулся до Перчатки, его рука прошла сквозь артефакт. Сверкнула драконья кожа.

— Итак, она всё-таки существует! Чудо из чудес! — заворожённо сказал он.

За спиной Смотрителя Аттия разглядела просторное помещение, залитое тусклым красным светом. И некий звук доносился оттуда — пульсирующий звук, который напомнил Аттии о её недавнем сновидении.

— Если бы вы вышли Наружу, вы могли бы рассказать всем о Финне, — заметила она. — Стать его свидетелем. Поймите, вы могли бы признаться, что забрали его память, а самого засунули сюда, в Тюрьму.

Смотритель медленно выпрямился и отряхнул с перчаток нечто похожее на ржавчину.

— Слишком много себе позволяешь, Узница, — холодно откликнулся он. — Мне нет дела ни до Финна, ни до королевы, ни до кого бы то ни было из Хаваарна.

— Вам есть дело до Клодии. Она наверняка тоже в опасности.

Смотритель сверкнул льдинками глаз. На какое-то мгновение Аттии показалось, что ей удалось его уколоть, но разве что-то можно прочесть по этому непроницаемому лицу?

— О Клодии я позабочусь, — сказал он. — Я твёрдо намерен стать следующим правителем Королевства. Принеси мне Перчатку.

— Только в обмен на Кейро.

Джон Арлекс не шевельнулся.

— Аттия, никаких сделок.

— Я не позволю его убить, — задыхаясь, ответила она и приготовилась принять на себя гнев Смотрителя.

Но, к её удивлению, тот бросил взгляд в сторону, словно советовался с кем-то, потом пожал плечами.

— Ладно. Отпустите вора. Но поторопитесь. Инкарцерон нетерпелив и жаждет освобождения. И…

Раздался треск, полетели искры. На месте, где только что стоял Смотритель, остался лишь слепящий послеобраз. Запахло гарью.

Невзирая на страх, Аттия кинулась к Перчатке и подняла её, вновь ощутив тяжесть артефакта, тепло и маслянистость драконьей кожи.

— Пошли кого-нибудь за Кейро, — обратилась она к Ро. — И покажи, как спуститься вниз.

Это произошло так быстро, что Клодия даже подумала, не примерещилось ли ей. Только что она сидела на стуле и пялилась на дверь. И в тот же миг раззолочённый коридор превратился в руины.

Клодия моргнула.

Потрескавшаяся синяя ваза стояла на деревянном, а не мраморном постаменте. По грязным стенам змеились сотни проводов. На потолке сочились влагой сырые пятна; в одном углу отвалился кусок штукатурки и сквозь дыру тоже капала вода.