Страница 19 из 21
* * * У множества людей тоскливы лица, готовые к любому выражению, когда бы пофартило прислониться к любому, но сплоченному движению. * * * День — царство зла. Но в час вечерний, смывая зависть и коварство, нам разливает виночерпий добра и кротости лекарство. * * * Бери меня, мотив, томи, зови, тянись неодолимо и протяжно, все песни мы поем лишь о любви, а к Богу или дьяволу — неважно. * * * Подлинность истории — не в бумажной каше, красящей прошедшее контурно и бледно, подлинность истории — смех и слезы наши, тающие в воздухе быстро и бесследно. * * * Я в этой жизни — только странник, и вновь уйду в пространство ночи, когда души отверстый краник тепло свое сполна расточит. * * * Надежды, в Бога душу, вашу мать! Надежды! Вам же следует сбываться! С надеждами прекрасно выпивать, но очень тяжело опохмеляться. * * * Судьба отнюдь не полностью и строго во всем руководится небесами: супруга нам даруется от Бога, подруг должны разыскивать мы сами. * * * Ревнители канона и традиции в любой идеологии и нации усердно служат злу в его полиции, преследующей жажду изменяться. * * * Мышлением себя не иссушая, живу я беззаботно, как барсук, то дьявола, то Бога искушая соблазном разделить со мной досуг. * * * Он не был чванен и спесив, под юбку в самом лез начале, и что мерзавец некрасив, они уже не замечали. * * * Послушно готов я гореть на огне, но только в преддверье огня Всевышний обязан ответствовать мне, горят ли, кто хуже меня. * * * Отвергнувши все компромиссы, черты преступив и границы, евреи бегут, будто крысы, и сразу летят, словно птицы. * * * Участь, приятель, заведомо ясную наша планета готовит себе, счастье, что жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе. * * * Ах, любовь, хладнокровным ты — примус, и становится мужествен трус, даже минус, возлегши на минус, от любви превращается в плюс. * * * Зря не верят в мудрость зада те, кто мыслит головой: жопа есть — ума не надо, ибо ум у жопы — свой. * * * Попыткам осветить свою тюрьму, несчетным видам веры — нет конца, по образу и духу своему творим себе мы вечного Творца. * * * И забытья похож восторг, и обморочна дрожь и даже сам предсмертный стон с любовным хрипом схож. * * * Когда мы пьем, бутылка честно теплом покоя дарит нас, и мир становится на место, остановив безумный пляс. * * * Поток судьбы волочит нас, калеча, о камни дней, то солоных, то пресных, и дикие душевные увечья куда разнообразнее телесных. * * * Боюсь, что еврея постигнет в тепле разжиженность духа и крови: еврейское семя на мерзлой земле взрастает гораздо махровей. * * * Кормясь газет эрзацной пищей и пья журнальный суррогат, не только духом станешь нищий, но и рассудком небогат. * * * Зачем Господь, жестокий и великий, творит огонь, побоище и тьму? Неужто наши слезы, кровь и крики любезны и прельстительны Ему? * * * Душа моя, не внемля снам и страхам на поприще земного приключения, колеблет между Бахусом и Бахом свои непостоянные влечения. * * * В музейной тиши галерей случайным восторгом согретый, люблю я, усталый еврей, забиться в сортир с сигаретой. * * * Друзьям и нянькой, и сиделкой бывал я бедственной порой, моей души обильной грелкой лечился даже геморрой. * * * Ум полон гибкости и хамства, когда он с совестью в борьбе, мы никому не лжем так часто и так удачно, как себе.