Страница 5 из 50
Австрийцы требовали переподчинения армии, предназначенной для действий в Южной Германии, австрийскому командованию. Русские согласились при условии, что командование будет осуществлять либо эрцгерцог Карл, либо сам император. Эрцгерцог Карл был не только принцем, но пользовался и большим военным авторитетом. Однако в это время он возглавлял военное командование в Италии. Император же не согласился принять пост командующего войсками в Германии: он не хотел брать на себя слишком большую ответственность, боясь за свой престиж. Таким образом, командование в Южной Германии, во всяком случае номинально, принял эрцгерцог Фердинанд. Фактически же там командовал генерал Мак. Эрцгерцог Карл считал его бездеятельной личностью. Еще более резкую оценку генералу Маку несколькими годами раньше дал Наполеон, так что переподчинение русской армии не состоялось.
Первая группировка русской армии оказалась численностью не 50 тыс., а только 36 тыс. человек, которые к тому же пересекли австрийскую границу не 25 августа, а девятнадцать дней спустя. В это время Мак уже начал продвижение на Ульм. Другая русская армия комплектовалась под Варшавой и имела численность всего лишь 28 тыс. человек. Ей требовалось еще очень много времени для сосредоточения. Оказавшись в изоляции, австрийцы были разбиты. Когда 17 октября в Ульме произошла капитуляция, первая группировка русской армии достигла лишь Инна, находясь от австрийцев на расстоянии 250 км. Отсутствие единого военного командования в этом походе [21] стало основной причиной катастрофы. Единое командование обеспечило бы лучшее взаимодействие союзников или бы предотвратило изолированные действия генерала Мака. Однако, сохраняя престиж двора, русская сторона не согласилась на единое командование.
Первая мировая война. Эта война велась союзными государствами (Германией, Австро–Венгрией, Турцией и Болгарией) против стран так называемой Антанты, куда вначале входили Франция, Англия и Россия, а позднее к ним примкнули Италия и Соединенные Штаты. Цель войны союзных государств носила оборонительный характер — сохранить статус–кво. Эти государства не имели единого руководства для ведения войны. Германский рейх и Австро–Венгрия хотя и обладали преимуществом — единством в вопросах «внутренней линии», однако прибегали к совместным действиям только в случае острой необходимости, и то не на решающих направлениях. Действительное стратегическое взаимодействие в больших масштабах стало осуществляться лишь с началом войны. На основе договоренности между верховными командованиями обеих армий австро–венгерские войска, не завершив развертывания, начали наступление против русских, чтобы не допустить их возможного продвижения на Берлин. В это время основная группировка немецких вооруженных сил вела бои на западе. Войска русских были сильно потрепаны и до самой осени связаны боевыми действиями. Когда же поздней осенью они перешли в наступление против Германии, на восточном фронте было уже достаточно немецких сил для соответствующего противодействия.
Всякий раз, когда государства–союзники достигали соглашения о совместных боевых действиях, им сопутствовал успех. Так было при совместных действиях под Горлице весной 1915 года, в походе против Сербии осенью 1915 года, в ходе победоносной битвы за Капоретте осенью 1917 года и в последовавшем за ней наступлении на Италию. Совместное контрнаступление, предпринятое в ответ на наступление русских под командованием генерала Брусилова летом 1916 года, устранило грозящую восточному фронту опасность и привело в ходе последующего за ним блестяще осуществленного совместного удара к [22] победе над Румынией. Однако все это примеры не решающих операций.
Италия объявила войну германскому рейху 23 августа 1916 года, а еще в мае верховное командование германской армии отрицательно относилось к участию Австро–Венгрии в наступательной операции против Италии, отклонив также участие союзных сил в наступлении немецких войск в районе Вердена. Обе акции закончились неудачно. Хотя благодаря переброске войск, высвободившихся на восточном фронте, немецкое наступление в феврале 1918 года было совсем близко к решающему успеху, оно потерпело неудачу, так как не было поддержано союзниками, поскольку в то же самое время наступательная операция, которую вела Австро–Венгрия из Южного Тироля, также провалилась.
Турцию и Болгарию мало кто считал надежными партнерами в войне. Когда стало ясно, что союзники далеки от победы, эти страны — сначала Болгария, а затем Турция — вышли из коалиции. А когда поражение стало очевидным, из союза вышла и Австро–Венгрия, начав искать пути заключения сепаратного мира, чтобы спасти то, что еще можно было спасти.
Это яркие примеры политической переориентации союзников, приведшей их к выходу из коалиции. Но на исход войны это не повлияло. По–иному обстояло дело в Семилетней войне между Австрией, Францией и Россией, с одной стороны, и Пруссией и Англией — с другой. После смерти русской императрицы Елизаветы 5 января 1762 года ее наследник Петр III вышел из союза и заключил мир с Пруссией, что дало возможность Фридриху II добиться победы.
Государства Антанты ставили перед собой различные цели в войне. Англия в соответствии со своей традиционной политикой — ослабить сильнейшую на континенте державу — стремилась устранить в лице Германии своего политического и экономического конкурента; Франция хотела вновь захватить Эльзас и Лотарингию; Италия — присоединить к себе австрийские области, заселенные итальянцами; Россия — разбить Австро–Венгрию, обеспечив тем самым независимость славянских национальностей [23] и установив свое господство на Балканах. Различие целей Франции, Англии и России в войне сильно сказывалось на успехах ее ведения.
Страны Антанты в ходе войны долгое время не имели единого военного руководства, преследуя и в военной области свои особые политические цели. Так, Россия вопреки стараниям Франции сосредоточивала свои основные усилия на борьбе с Австро–Венгрией и, попадая под весьма ощутимые удары австро–венгерской армии, обнаружила эту ошибку только тогда, когда сотрудничать с Францией на первом этапе войны было уже невозможно. Италия тоже вела «свою» войну с Австро–Венгрией.
К согласованности между союзниками в вопросах ведения войны стремилась только Франция. Россию, Италию и Англию склонить к этому долгое время было невозможно. Даже боевые действия англичан и французских войск, действовавших с юга от своих британских союзников, были строго разграничены. При проведении совместных операций боевые действия также носили характер самостоятельных акций войск, сражающихся бок о бок. К этому добавлялись низкие боевые качества британских войск. Так, в летнем сражении 1916 года французы добились определенного успеха, в то время как англичане не смогли продвинуться ни на шаг. Британский фронт не считался частью общего фронта, и поэтому французские силы не вводились для поддержки англичан. Да такая мысль и не приходила никому в голову. Наоборот, было принято решение об отводе части французских вооруженных сил.
Лишь в марте 1916 года в Париже состоялась конференция стран Антанты. Ее целью было достижение единства военных, экономических и дипломатических акций. Но практических результатов в полной мере она не достигла. В ноябре 1917 года на конференции в Рапалло было принято решение о создании верховного военного совета, состоящего из премьер–министров участвующих в войне стран. Задача совета сводилась к осуществлению общего контроля над ведением войны. Но руководители вооруженных сил отдельных государств остались в подчинении своих правительств. Планы, разрабатываемые национальными военными властями, представлялись верховному военному совету, который с согласия правительств [24] координировал их и в случае необходимости вносил в них изменения. Однако и военный совет не получил полномочий по вопросам ведения войны.
Франция продолжала тем временем настаивать на мероприятиях, обеспечивающих единое руководство войной и создание совместного военного командования, получая поддержку в этом вопросе лишь со стороны Соединенных Штатов. После тяжелого поражения под Капоретто (октябрь 1917 года) к этому стала склоняться и Италия, раньше выступавшая против объединения руководства. Россия отпала. Оставалась Англия, которая особенно рьяно выступала против идеи переподчинения своих вооруженных сил. Только премьер–министр Ллойд–Джордж признавал необходимость создания совместного военного командования. Действовал он осторожно и в качестве своего первого шага в этом вопросе расширил полномочия британского военного представителя при верховном военном совете, отменив прежнее его подчинение начальнику генерального штаба. Последний отступил, но зато премьер–министр был подвергнут яростным нападкам и в парламенте, и со стороны общественности. Благодаря мерам, предпринятым Ллойд–Джорджем, создание совместного военного командования несколько продвинулось вперед, однако оно не завершилось подчинением всех вооруженных сил одному лицу.