Мир обретённый

Как только живые убрались, Милосу и его сподвижникам стало куда легче. Они принялись обшаривать территорию опустевшей миссии. К несчастью, трезвон сигнализации заглушал все другие звуки, в том числе и те, которые могли бы выдать местонахождение Светящихся Кошмаров. Милос разослал поисковые отряды по всей миссии — и в постройки, и во дворы, и в сад. Наконец, в Длинных бараках они уловили некие голоса... но, к сожалению, оказалось, что это голоса погибших здесь солдат, слова, сказанные ими больше полутораста лет назад и застывшие в ловушке времени. В междуворотах это обычное явление. Жутко раздражает.

Когда обнаружилось, что никакого пожара нет, сирену отключили и посетителей впустили обратно, среди них и ту самую пышнотелую даму в клюкве. Голос мадам в объёме не уступал её талии. Она гремела на весь мемориальный ансамбль, чтобы служба охраны проверила объект на предмет явления здесь привидений. Утверждала, что пожарную сигнализацию скорее всего включило именно привидение. Охрана, однако, уже успела заподозрить и сцапать её собственного племянника — негодного мальчишку с длиннющим послужным списком бессовестного вранья и всяческих гадких проделок. Женщина настаивала, что бедняга Ральфи [25]здесь ни при чём, в него вселился бес.

Милосу осточертело её бесконечное словоизвержение.

— Лосяра, — сказал он, — ты не мог бы скинджекить эту леди и сделать так, чтобы она закрыла пасть?

— А потшему я? Она не в моём вкуше!

— Сказано тебе — иди делай!

Лосяра неохотно влез в дамочку, и та моментально как в рот воды набрала. После чего нахальный дух, завладевший её телом, вывел скандалистку на середину двора и заставил танцевать «хоки-поки» [26]. Когда мадам дошла до левой руки, к неожиданной забаве стали присоединяться другие посетители, и вскоре в некогда чинном дворе музея отплясывал уже добрый десяток туристов. Хомяку не понравилось, что его обошли, и, вскочив в одного стареющего джентльмена, он завёл было «танец утят», но за ним никто не последовал.

Милос вернулся в Святилище. Шоколадный Огр стоял под каменной аркой и взирал на развешанные по стенам исторические флаги Техаса. Вид у него был задумчивый, и Милоса это встревожило. Ему совсем ни к чему, чтобы Огр задумывался.

— Здесь умерло много людей, — промолвил Огр. — Сто пятьдесят человек. — Он указал на мёртвое пятно в небольшом приделе — в отличие от остального здания, которое постоянно пульсировало, пятно было ясным и неподвижным. — Джим Боуи, Дэви Крокетт, Уильям Трэвис... Я когда-то делал доклад про Аламо... — И по мере того, как он вспоминал, его уродливое лицо менялось. — Интересно, смогу я найти то место, где умер Боуи?.. — Память возвращалась, и вместе с ней возвращались прежние черты Ника. Чётче выступили скулы и подбородок...

— Лучше думай о Джил, — быстро сказал Милос. — Помни: ты здесь ради неё. Ты здесь, чтобы найти Джил.

— Правильно, — отозвался Огр и потерял фокус. Он оглянулся вокруг, словно пробуждаясь от транса. Бедняга так и не понял, что на самом деле именно сейчас он впал в транс, а вовсе не наоборот. — Так, здесь её нет, — сказал он и отправился исследовать другое здание.

Милос обходил внутренние дворы и помещения. Его досада возрастала с каждой минутой. Но тут он что-то услышал. Музыка! Причём звучание её было не глухим и невнятным, как у музыки, приходящей из живого мира. Нет. Она доносилась из сувенирного киоска!

К тому времени, как Милос добрался до магазинчика, музыка замолчала. Теперь единственными звуками, которые он слышал, была никчёмная болтовня живых.

Юноша остановился посреди магазинчика и прокричал:

— Я знаю, вы где-то здесь! Я не я буду, если не найду вас!

Он обошёл комнату, прислушиваясь. Ну хоть что-нибудь, хоть где-нибудь! И наконец он услышал шёпот. Точно! Сомнений нет — шёпот доносился из-за южной стены. Затем Милос услышал отчётливый звук пощёчины.

Милос прыгнул на стену.

И был отброшен назад. Он подождал, пока фаза не сменится и стена не выйдет из Междумира, и прыгнул вновь. На этот раз он пролетел сквозь стену и оказался во дворе, где Лосяра всё ещё водил свои хороводы с туристами. Милос кинулся сквозь стену обратно, но сколько ни прыгал туда-сюда, так ничего и не нашёл — ни тайного прохода, ни спрятавшихся Кошмариков; всюду была лишь каменная кладка шириной в несколько футов. Он попробовал проскочить где-нибудь в другом месте, и как раз в тот момент, когда проходил через стенку, фаза сменилась. Милос почувствовал, как затвердевает вокруг него камень, но успел выскочить из стены до того, как она стала окончательно непроницаемой. Ему даже думать не хотелось, что было бы, если бы он завис в стене в тот момент, когда та затвердела. Неужели он бы тогда стал неотъемлемой частью кладки? Он не пылал любопытством узнать это. Лишний риск ни к чему

И тут на юношу накатила волна ярости, подобно тому как в живом теле вскипает адреналин. Милосу невыносимо захотелось кинуться в драку и перебить всех Кошмаров, причём сейчас, безотлагательно. Он понял, что так проявляет себя местный междуворот. Отлично, это ему только на руку.

У него сложился план.

Лосяра, всё ещё в теле мадам Клюквы, продолжал веселиться. Милос решил, что пора и ему, Милосу, прибегнуть к скинджекингу. Он вошёл в сувенирную лавку и вселился в стоящего там охранника. Внезапный стремительный прилив — биение сердца, вкус мяты — и...

— форма тесная — надо бы похудеть — начать ходить в спортзал — а когда здесь ланч? —

У Милоса на пару секунд закружилась голова, а затем его охватил восторг, понятный только скинджекеру. Одно мгновение он прислушивался к мыслям хозяина, а затем отправил его в спячку.

Милос, теперь уже в обличье охранника, огляделся. Для живых людей в Аламо не было ничего необычного. Они, конечно, ощущали, что в этом месте оживает история, что здесь средоточие силы, но им не дано было видеть, как мемориал вибрирует и мерцает — на это были способны только послесветы. Если в стенах был потайной ход, то найти его могло только живое тело. Живое тело и грубая сила.

— Что-то не так? — спросила молодая продавщица.

— Да, — откликнулся Милос. — Но мы это сейчас исправим.

Он направился к стеллажу, на котором были выставлены сувенирные шахматные доски, и принялся сбрасывать их на пол, а затем и вовсе оторвал стеллаж от стены. Покупатели закричали, кассирша позвала других охранников, но Милос знай делал своё дело. Он методично освобождал полку за полкой, скидывая на пол всё, что на них было: стаканы, кружки, футболки, статуэтки... Туристы в панике выскакивали из лавки. Внутрь ворвался другой охранник.

— Уэйн, что за чё...

Он попытался схватить Милоса, но тот толкнул охранника прямо на стеклянную витрину. Посыпались осколки. Милос крушил всё, что прилегало к западной стене, отрывал полки и искал хоть каких-нибудь признаков потайного хода, но ничего не находил, лишь камень, камень, камень...

Он начал сомневаться в себе. Может, те голоса всё-таки донеслись из живого мира? Может, Кошмары спрятались где-то в другом месте, скажем, в зеркальном лабиринте или музее восковых фигур? А может, тот пацан, которого швырнул Шоколадный Огр, вообще намеренно завёл их в другую часть города?

Как раз в тот момент, когда он добрался до стеллажа с пресс-папье, в магазин ворвались ещё трое охранников, накинулись на него и пригвоздили к полу. Милос счистился с Уэйна и оставил ничего не соображающего парня разбираться с последствиями устроенного им, Милосом, кавардака.

С кружащейся головой, пылая яростной решимостью, Милос собрал послесветов в Святилище — здесь оказываемое междуворотом воздействие было особенно сильно, а значит, ему будет гораздо легче вдохновить своих последователей на подвиги.

— Кошмаров здесь нет! — объявил он. — Но они от нас никуда не денутся. А когда мы их найдём, то расправимся без всякой жалости, потому что так они поступили с нами!

25

Эк, как Шустерман уделал нашего дорогого, незабываемого Ральфи Шермана. Надеюсь, вы помните его по появлениям в первых двух частях трилогии, равно как и во многих других книгах Шустермана.

26

Хоки-поки — развесёлый детский танец, состоящий из простых движений поочерёдно каждой ногой, потом каждой рукой и поворотов на месте. Кому интересно, загляните сюда: http://www.youtube.com/watch?v=QfPg_GzC-HA&feature=fvwrel