Клятва в ночи

Они не станут медленно раздевать друг друга, постепенно исследуя каждое теплое, потайное место. Пускай другие пары запирают двери и задергивают шторы, на несколько дней отключая телефон и наслаждаясь земными удовольствиями, о которых раньше только мечтали.

Тэлли поцеловала его палец, чтобы произвести впечатление на других. А когда она обнимала его за шею, это ничего не значило для них обоих. А теперь они вместе пойдут в конюшню, потому что Джед изъявил желание помочь ей, но он не собирался заниматься с ней любовью ни сегодня вечером после работы, ни в другое время. Но это — условие их соглашения.

— Я переоденусь, — сказала она и легко стала подниматься по винтовой лестнице, но внезапно остановилась, вспомнив о крохотных пуговицах на спине своего платья. Тэлли посмотрела на него через плечо. Джед стоял рядом с лестницей и наблюдал за ней. Он выглядел очень соблазнительно, и Тэлли пришлось ухватиться за перила, чтобы не упасть. Если бы она сама могла расстегнуть эти пуговицы, то не стала бы просить его о помощи.

— Не мог бы ты… ты не поможешь мне снять это платье? — попросила она.

Джед подошел к ней и, положив одну руку ей на плечо, другой аккуратно расстегнул все тридцать шесть атласных пуговиц. Ее кожа пылала под легкими прикосновениями его пальцев, и когда он наконец закончил, она с облегчением вздохнула и так быстро помчалась в спальню, будто за ней гнались черти. Но Джед и не думал преследовать ее.

Доставая из чемодана джинсы, Тэлли вдруг обратила внимание на еще один небольшой кожаный чемоданчик, стоявший на комоде рядом с кроватью. Если Джед рассчитывал, что она будет спать с ним, то почему ничего ей не сказал? А если это не так, то что здесь делает его чемодан и где он все-таки собирается спать? В большом доме достаточно спален.

Она стояла посреди комнаты в одних кружевных трусиках и лифчике и, едва переводя дух от волнения, пристально разглядывала покрывало ручной работы на постели, думая об Уитморах, которые здесь когда-то спали. Была ли еще хоть одна фальшивая брачная ночь в этой спальне?

Внезапно дверь распахнулась. Тэлли обернулась и, увидев Джеда, вскрикнула от изумления.

— Я оставил здесь свой чемодан, — сказал он, проходя по комнате и забирая чемоданчик, изо всех сил стараясь не обращать внимания на ее полуобнаженное тело.

— Ты мог бы постучаться, — сказала она.

— А ты могла бы запереть дверь, — ответил Джед, подмигнув ей, и сразу же ушел, не дав Тэлли возможности узнать, где он собирается переодеваться и спать сегодня ночью.

Джед наблюдал за Тэлли прищуренными темно-голубыми глазами, похожими на цвет вечернего неба. На нем были потертые, но чистые джинсы и клетчатая рубашка. Прислонившись к двери конюшни, Джед стоял скрестив ноги. Он чувствовал себя как дома, и Тэлли показалось, что не она, а именно Джед всегда был неотъемлемой частью ранчо. Она неловко заправила рубашку в джинсы и внезапно смутилась, как будто последние пятнадцать лет провела в бесконечных перелетах с места на место и предпочитала носить дорогие итальянские костюмы.

— Начнем с Цыганки. Ты ведь помнишь ее, — сказала она. Тэлли нравилось ездить верхом на этой лошади, и Цыганка благоволила к Джеду. Тэлли вдруг захотелось, чтобы Джед полюбил ее лошадей, верховую езду и ранчо.

— Да, — ответил он, но едва взглянул на лошадь.

Тэлли нахмурилась, заметив его безразличие. Тогда зачем он вызвался пойти с ней в конюшню? Ей не нужна его помощь. Насыпав овес в кормушку Цыганки, Тэлли вдруг услышала хруст сена и фырканье, доносившиеся из дальнего денника. Этот денник пустовал уже целый год, после того как она продала старого Цезаря Рокморам.

Почувствовав любопытство, она быстро прошла через конюшню в сопровождении Джеда и увидела прекрасную породистую кобылу, беспокойно бьющую копытом в стойле. Тэлли замерла и, затаив дыхание, смотрела на лошадь.

— Господи, — благоговейно прошептала она, — это же Миледи, кобыла с фермы Плентивуда. Что она делает здесь?

— Теперь она твоя, — ответил Джед.

— Она не может быть моей: эта лошадь стоит десять тысяч долларов.

— Это мой свадебный подарок.

Тэлли почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Она ухватилась за дверь конюшни, чтобы устоять на ногах. Получить такой дорогой подарок от мужчины, который ее не любит и женился, только чтобы получить ссуду в банке?.. Это какая-то бессмыслица. Интересно, какой подарок он сделал бы своей любимой женщине? Но Тэлли не хотела даже и думать о таких вещах.

Джед нахмурился.

— Она тебе нравится? — спросил он.

— Нравится?! — Тэлли протянула руку, чтобы почесать за ушами у кобылы. — Она прекрасна. Но где ее жеребенок?

— Его уже забрали у нее.

— Но как… как ты узнал, что я мечтала о ней?

— Это все слухи.

— Ты послушал чьи-то сплетни и подарил ее мне на свадьбу. Значит, ты действительно сказочно богат?

— Благодаря тебе я собираюсь стать намного богаче. Ты ведь знаешь, я всегда получаю то, чего хочу.

— Например, собственную авиалинию, — подсказала она. Конечно, лошадь была не свадебным подарком, а выражением благодарности за сотрудничество, убеждала себя Тэлли. Она замерла, глядя в глаза Миледи и чувствуя взаимопонимание с этим великолепным животным. — Я все никак не могу поверить, что теперь она моя, — мягко сказала Тэлли и импульсивно обвила руками шею Джеда, крепко обняв его. — Спасибо, — глухо произнесла она, уткнувшись ему в грудь.

Джеду стоило огромных усилий сдержаться. А ему так хотелось обнять Тэлли и почувствовать биение ее сердца, прижаться губами к ее лбу, наслаждаясь близостью ее тела! Разве я многого хочу от своей жены? — спрашивал он себя, чувствуя разочарование. Но была опасность оттолкнуть ее одним неумелым движением. Да и не стоит пугать благодарность с чем-то другим.

Что заставило его сделать такой подарок? Как-то случайно встретив Сюзи, он узнал, что Тэлли очень нравится эта лошадь. И хотя лошади не интересовали его, Джед ценил их как хорошее вложение денег, и, кроме того, он хорошо помнил ту ночь, когда Тэлли сказала, что мечтает о лошадях и ранчо.

Джед мог бы потратить такую же сумму на кольцо с бриллиантом или другое украшение, но Тэлли отказалась и выбрала простенькое золотое колечко. Возможно, лошадь была необычным свадебным подарком, но когда Джед взглянул на выразительное лицо Тэлли, то понял, что не ошибся: ее глаза сияли, на губах играла легкая улыбка и щеки порозовели. Эта улыбка стоила потраченных десяти тысяч долларов.

— Значит, именно поэтому ты хотел пойти со мной в конюшню, — сказала она, отступая назад, чтобы одарить его еще одной лучистой улыбкой.

— Я хотел убедиться, что сделал правильный выбор.

— Чистота породы зависит от кобыл. А это одна из самых лучших лошадей.

— Ей может понадобиться метод внутренней дрессировки, — предположил он.

Тэлли радостно засмеялась в ответ.

— Внутренняя дрессировка подходит только для жеребят, — объяснила она. — Ты начинаешь общаться с жеребенком, когда он еще находится в утробе матери, разговариваешь с ним, дотрагиваясь до кобылы, ну а потом продолжаешь заниматься с ним после рождения.

— Неужели ты начинаешь дрессировать лошадей еще до рождения? — спросил он с недоверием. — На это мне в самом деле стоит посмотреть.

— Ты сможешь посмотреть, когда у нее будет жеребенок. — Если он, конечно, пробудет здесь так долго, подумала Тэлли. Как только они продадут ранчо, она перевезет Миледи и остальных лошадей куда-нибудь в другое место, а Джед, скорее всего, навсегда уедет из Хармони. — А я подумала… ты ведь хотел, чтобы я избавилась от своих лошадей.

— Хотел, но это все равно что просить меня избавиться от своего самолета.

Ее улыбка исчезла.

— А я ничего тебе не подарила. Но я не знала, что так надо. Мне следовало…

Он пожал плечами.

— А я ничего и не ждал.

— Что ты скажешь насчет прогулки верхом? — спросила Тэлли. Ей не терпелось почувствовать прикосновение крепкого мускулистого тела великолепной лошади.