Глоток страха

Но более всего удивляли сумки. Если бы в этот маленький женский мир заглянул мужчина, он бы наверняка удивился, как способна слабая половина рода человеческого уместить в маленькой сумочке такое количество всякой всячины. А ведь женская сумка — не просто аксессуар, не только удобная форма хранения под рукой важных мелочей, а еще и часть домашнего мира. Здесь улеглись на отдых маленькие сумочки-кисеты величиной с ладонь, небольшие плетеные сумочки для выезда на уик-энд. Висели на специальных стендах вышитые мельчайшим разноцветным бисером, шелком, золотыми и серебряными нитями, синелью яркие и заметные бальные сумки, экстравагантные южные в виде тропических фруктов и цветов, сумочки-кольчужки из серебра, украшенные разноцветной эмалью; кожаные, замшевые и тканевые «ридикюли» всех оттенков и форм…

Только вот странно тихо и пусто в этом сумочном раю. Что такое? Женщины переглянулись. Тонкий Верин слух уловил какой-то неясный звук. Они отправились на этот звук в дальний угол за швейные машинки и увидели всхлипывающую Эльзу. Она сидела на кипе тканей, накрывшись какой-то попоной из искусственного рыжего меха. Появление Веры с незнакомкой подействовало на дизайнершу как сигнал к усилению звука и добавлению воды в рыдания. Сквозь слезы она что-то неразборчиво и гундосо лепетала.

—

Что случилось? — спросила Лученко, вглядываясь в Эльзу профессиональным взглядом. Ну вот, опять истерика. Что-то уж слишком часто она устраивает сцены у фонтана.

—

Верочка! Это просто напасть какая-то! Такое страшное убийство! Моя лучшая клиентка! Я отпустила весь персонал… Вот только мы с Рудиком… — Она принялась истово сморкаться в батистовый вышитый платок. Даже в таких мелочах Эльза была эстеткой.

Рядом с ней на полу сидел арт-директор Рудольф Миркин. Слезы на его лице были не видны, но казалось, будто мускулы свело невозможной судорогой боли. Он стал открывать рот, как рыба, видимо, собираясь сообщить Лученко то, что она давно знала: о смерти Вероники Абдуловой.

Даша деликатно отошла в сторонку, понимая, что они не вовремя. А Вера подыскивала в уме слова утешения. Про остальных клиентов, про творчество и все такое. Как-то она не ожидала, что Эльза станет сильно горевать по Абдуловой. Впечатлительная слишком…

И тут произошло непредвиденное.

Дверь распахнулась, в бутик ворвались несколько парней. Ничего не говоря, они схватили в охапку Эльзу, Дашу и стремительно потащили их в черный джип.

Когда Вера и Рудольф выскочили из бутика, огромный «крайслер» уже отъезжал от магазина, из-под его колес били снежные фонтаны. Миркин закричал, замахал руками. За первым джипом эскортом пристроился было второй БМВ, но, видимо, его пассажиры увидели кричавшего вслед похитителям. Джип резко затормозил, из него выскочил один здоровенный водитель, сгреб обеими руками мужчину с женщиной и стал запихивать их в салон.

На грубые прикосновения к себе Лученко реагировала быстро и отработанно, как тогда, на сумочном показе с охранниками. Один лишь взгляд на верзилу, схватившего ее за локоть, — и он ее отпустил, растерялся, ничего не понимая. Но ведь забрали Дашу… Вера приняла мгновенное решение и сама села в джип. Рядом с ней в неудобной позе застыл Миркин с лицом, искаженным от страха. Ну и пусть его, некогда…

—

Ну? Почему не едем? — спросила Лученко требовательно.

—

Руки замерзли! — гаркнул водитель. Он пытался отогреть заледеневшие конечности, дул на них, тер одну ладонь о другую. Но напрасно.

—

Повернись ко мне! — властно приказала Лученко, зная, что его рукам бесполезно делать растирания. Парень покорно обернулся. — Поехали! — произнесла она, глядя в глубину его зрачков.

Водитель взялся за руль, и послушные руки привычно задвигались. Они вскоре догнали «крайслер», оторвавшийся уже на приличное расстояние. Какое-то время кружили по лабиринту улиц, но вскоре выехали на прямую дорогу. Вдоль нее стояли особняки и хаты. Пригород… Оба автомобиля набирали скорость, будто нисколько не опасались слететь со скользкой заснеженной трассы. Кончилась жилая зона, начался лес. Вслед за головным джипом они свернули на проселочную дорогу, углубились в лесную чащу.

Окаменевший Миркин, видимо, начал оттаивать и пытался что-то прошептать замороженными губами. Но Вера сказала: «Расслабься», и он, словно из него выпустили воздух, привалился спиной к сиденью. А ей нужно было сосредоточиться и услышать подсказки своей интуиции. Именно в такие минуты, когда разум отказывался объяснить очередной зигзаг судьбы, она замирала, вслушиваясь во внутренний невнятный шепот подсознания. Но интуиция на сей раз молчала — может, уснула? Внутри ни страха, ни тревоги. Одна пустота. «Что ж, — рассудила Вера, — если непонятно, чего ждать, будем действовать по ситуации». Из глубин ее души возник легкий кураж, предвестник нестандартных поступков. Единственная мысль билась тонкой жилкой: «Никто и ничто не помешает мне встретиться с Андреем!» И от этой мысли силы ее словно удесятерились.

Между тем положение заложников было очень неопределенным и, вполне возможно, крайне опасным. Машины выехали на опушку, посреди которой горел костер. Двое сидевших у костра мужчин подошли к автомобилям. Пленников вывели на поляну. И тут началось нечто совершенно дикое и несусветное. Двое бандитов схватили Рудольфа с Эльзой и подвели к третьему. Он стал угрожать им пистолетом.

Даша стояла у джипа ни жива ни мертва. Она искала глазами Веру, но ту заслонял пассажир «бээмвэшки». Только теперь Лученко заметила, что все похитители вооружены. Она поднялась на цыпочки и шепнула водителю что-то на ухо. Тот подошел к джипу, сказал Сотниковой: «Вас зовет подруга», вернулся вместе с ней к своей машине и застыл неподвижно. Перемещения пленниц никто не заметил.

Бледное Дашино лицо, перепуганные глаза и приоткрытый от страха рот без слов говорили о стрессовом состоянии. Вера одними губами прошептала ей: «Садись в машину!»

Сотникова

села на водительское место, Вера опустилась на сиденье рядом с ней. «Быстро! Поехали!» — произнесла она. Дважды повторять не понадобилось.

Дарья научилась водить машину, еще учась в институте, и была заядлой автолюбительницей. Она дала задний ход, затем резко развернулась и рванула с проселка на шоссе. Сзади послышались выстрелы. Женщины невольно пригнулись. БМВ вылетела на широкую дорогу и помчалась, набирая скорость.

Поглядывая в зеркало заднего вида, Дарья не видела ничего подозрительного, загородное шоссе было пустынно. Она перевела дух. В чужой машине она чувствовала себя не так уверенно и легко, как в собственном «фольксвагене», похожем на божью коровку и цветом и формой. Он был удобен и привычен, как перчатка на руке. Тем не менее сказывался опыт вождения — автомобиль, пусть и непривычно просторный, все же слушался ее. Мощно и ровно работал двигатель. Судя по указателям на дороге, они удалялись от Львова. Даша, уже собралась сообщить подруге, что они в безопасности, но оказалось — преждевременно… Сзади показался «крайслер» преследователей.

Сотникова

вжала педаль в пол, уходя в отрыв от джипа с бандитами. Мысли метались в голове спутанными обрывками. «Слава богу, на их "бээмвэшке" стоит зимняя резина! Иначе мы бы на скользкой дороге…» Дорога действительно была очень скользкой. Накануне ночью мокрую кашу из снега и воды подморозило, и она превратилась в ледяной наст. Обе машины летели друг за другом на большой скорости. Между ними сохранялось устойчивое расстояние.

— Пристегнись! — скомандовала гонщица своей пассажирке.

Лученко пристегнула ремень безопасности. Она обдумывала ситуацию, не мешая подруге вести машину. «Эльзу и Рудика вывезли в лес намеренно. Нас прихватили случайно, просто потому, что мы оказались не в том месте и не в то время. Кому нужна дизайнерша и ее арт-директор? Когда мы вошли в бутик, Эльза и Рудик были ужасно расстроены. Чем? Эльза что-то лепетала про свою лучшую клиентку. Кто ее лучшая клиентка? Вероника Абдулова. Значит, убили именно ее. Вот почему впечатлительная дизайнерша была в таком состоянии. А чего ей бояться? И отчего Миркин был сам не свой? Кого они до судорог боялись еще в той истории с пропажей сумки? Мужа Абдуловой. Кто может среди белого дня вывезти людей в лес, не опасаясь ни милиции, ни гаишников? Черный Абдулла, больше некому. Вот кто у нас в анамнезе».