Страница 24 из 43
Однако если Зал физической океанографии есть плавучая лаборатория принца Альберта, то его сосед по второму этажу — без сомнения, гостиная.
Публика пересекает разделяющий их холл — и вот перед ней просторное помещение, прозванное музейщиками (по правде говоря, не слишком удачно) Залом Кита. В виду, очевидно, имеется скелет гигантского двадцатиметрового финвала под потолком, организующий экспозицию. Но считаться отличительным признаком экспозиции он не может по той простой причине, что киты в МОМе развешены, расставлены и разложены повсюду — большие, маленькие, в виде чучел, скелетов, моделей, наглядных пособий… Начиная с целой галереи касаток, нарвалов и гринд, пойманных лично принцем, до трогательной электронной иллюстрации набора веса новорожденным китенком (вид Balaenoptera physalis). Постоянно сменяющиеся цифры на электронной таблице показывают: если бы этот «малыш» родился сегодня (каждые сутки счет обновляется) в час ночи с весом 2 тонны, то сейчас, в 15.45 по монакскому времени, он уже достиг бы массы в 2 т 53 кг 170 г. Навскидку он прибавляет примерно по грамму в секунду.
Дополняет интерьер «охотничьей гостиной» подлинная китобойная лодка принца. Табличка уверяет, что нужна она была Альберту для экспериментальной ловли кашалотов (изучение их знаменитых спермацетов актуально до сих пор)… Но, утверждая, будто принц преследовал животных лишь ради новых знаний, музейщики немного кривят душой и сами косвенно в том признаются самим экспозиционным построением «китового» Зала. Всякий человек, даже поверхностно сведущий в европейской литературе и истории, сразу признает: если в левой части МОМовского второго этажа живет принц-экспериментатор, то здесь — спортсмен и охотник (термины практически идентичные на рубеже ХIX и ХХ столетий). Вспомните хотя бы гостиную лорда Джона Рокстона из «Затерянного мира» Конан Дойла, увешанную медвежьими головами, тигровыми шкурами, бивнями слонов, резцами капибар и прочей экзотикой, добытой просто так, риска и забавы ради. Охота в аристократическом кругу той эпохи была не только блестящим, но и обязательным атрибутом образа жизни.
Серьезность и высокий научный пафос второго МОМовского этажа эффективно снижает первый. Здесь вы не дождетесь торжественной тишины и не встретите пожелтевших страниц, исписанных мудреными текстами с обильными вкраплениями латинской терминологии. Здесь вам будет предложено чистое и доброе развлечение. Буквально каждые пятнадцать минут по внутренней трансляции бодрый женский голос призывает публику на то или иное действо — то фильм посмотреть, то в анимации поучаствовать.
Отступление I
Способы «оживить» экспозицию могут быть самые разные. Например, три раза в неделю, если позволяет погода, проводится единственное в Европе интерактивное представление под названием «Прямая связь с водолазами» — изобретение и гордость «главного аквариумиста» Пьера Жиля. Принадлежащий музею небольшой катер под названием «Физалия» выходит в Монакскую бухту с ныряльщиками на борту. Те, собственно, призваны не зрителей развлекать, а делать нужное дело: «патрулировать» Монакский морской заповедник, раскинувшийся прямо под «музейной» скалой, брать различные пробы, иногда, если требуется, проверять машины для забора аквариумной воды и тому подобное. Так вот, Жилю пришло в голову, что при помощи не такой уж сложной современной техники их можно снимать за работой, а изображение вместе со звуком транслировать прямо в конференц-зал. Публика видит и слышит водолазов, которые подробно объясняют ей свои действия, а те слышат ее вопросы. Получается увлекательное — особенно, конечно, для детей — общение.
Планировкой этажи строго повторяют друг друга: здесь также имеются два больших зала, «скрепленные» между собой парадным холлом.
«Храм» Жака Кусто на первом этаже музея — вечная дань уважения покойному директору этого заведения
Налево от лестницы — зал для конференций, кинопоказов и анимаций. Направо — помещение для временных выставок. А центральный холл посвящен персонально капитану Кусто — человеку, дольше всех (30 лет) просидевшему в директорском кресле (впрочем, физически сидел он в нем нечасто — больше плавал). Небольшая постоянная экспозиция решена наподобие языческого святилища. Во-первых, она огорожено со всех сторон блоками с красочными кадрами из фильмов и репортажей Кусто, причем блоки эти светятся изнутри таинственным светом, словно там горит огонь. Во-вторых, обставлена по краям эффектными портретами в полный рост самого командора и его ближайших сподвижников (завершает плеяду Жан Жобер). А центр композиции обложен своего рода «жертвенными камнями», в каждый из которых «впечатано» изречение покойного директора по тому или иному поводу, о том или ином из его революционных океанографических открытий. К «камням» прилагается набор фотографий, свидетельствующих о его свершениях: глубоководные съемки, опыт одиночного водолазания, жизнь в течение месяца под водой…
Таким образом, если принцу принадлежат 2-й этаж и строгое научное собрание, то капитану — 1-й и энергичные развлекательные мероприятия. Впрочем, ни титанам, ни «их» этажам в смысле посещаемости не приходится тягаться с общим детищем всех поколений монакских музейщиков — неподражаемым Аквариумом, расположенным в подземной части обжитой скалы.
Нижний мир
Говорят, «креативная» деятельность Пьера Жиля необыкновенно эффективна. Например, 82% маленьких зрителей после анимации «Прямая связь с водолазами» решают научиться нырять. Вот что рассказывает о себе сам главный монакский «рыбовладелец»:
«Я приехал сюда в 1991 году, причем терялcя в догадках: зачем музею понадобился аквакультурист?»
Отступление II
Термином «аквакультура» называется разведение и выращивание рыб, моллюсков, ракообразных, водорослей и всего, что только есть под водой, на специальных «фермах». Причем в промышленных масштабах, но, как правило, не в промышленных целях (то есть для науки и развлечения, а не для продажи и еды).
На подобное искусственное разведение сегодня уже приходится основная часть мировой рыботорговли, а в случае с пресноводными видами — и вовсе 90 процентов. Растет число аквакультурных компаний на рынке — лидируют здесь американский, японский и сингапурский бизнес. Все больше видов люди учатся выращивать в неволе — из тех, что представлены в Монакском аквариуме, только девять не поддаются пока этой практике.
Пестрый мир кораллового рифа: вечное движение в ритме «большого города»
«Тут, на месте, обнаружилось: все ужасно перепутано, свалено в кучу. Тропические виды плавали вперемешку со средиземноморскими, отсутствовали всякая логика и система в обслуживании баков, а ведь их надо обслуживать! Добавлять по трубочкам через компрессоры нужные для данных существ газы и другие вещества, поддерживать температуру. Это хитрая наука, скажу я вам.
Итак, мы стали «обустраивать» Аквариум. Сразу волевым решением избавились от пресноводных видов. Они, конечно, интересны и важны, но каждому свое. Как вы заметили, Аквариум невелик, но мы очень рационально используем пространство. Избавившись от пресной воды, мы получили возможность придать экспозиции законченный смысл и концептуальный вид. Слева от спуска в подземную часть Музея — экосистема Средиземного моря. Справа — всевозможные тропики, от Вест-Индии до Филиппин. В центре же — главный резервуар. Такого нет нигде в мире. Он стоит дюжины аквариумов и ради него одного нам приятно здесь работать, а посетителям — приходить».
Отступление III
Если бы Монакский океанографический музей имел собственный герб, на нем наверняка изобразили бы коралл. Исследования, связанные с этим удивительным морским организмом, его выращивание, забота о нем и использование всех его выгодных выставочных возможностей являются основным здешним проектом.