Ночь теней

— Она не проснется? — спросил мужской голос.

— Нет, любимый. Я дала ей снотворного сегодня во время ужина.

— Она его съела?

— Конечно. Я же принесла ей его лично. А для нее это много значит. Ну сколько мне еще ждать?

— Нисколько. Сегодня все закончится.

— Инквизиция? — обрадовалась Изабелла. — Вначале она займется ею?

— Конечно же нет. Я не могу так опорочить честь семьи. Только я. Только сам. Больше никто не коснется этого дитя. А потом труп я унесу в то место, которое она так любила посещать. Старая заброшенная тюрьма.

— Странный выбор даже для такой безумной, как она.

— Что поделать…

Герцог Войрэно распахнул дверь и замер. Пустые черные глаза сестры смотрели сквозь него и Изабеллу. Вскинув голову, Суада горестно скривила губы.

— За что? — В ее тихом голосе не было ни следа эмоций. Просто вопрос.

— Ты безумна. Ты опасна для нашей семьи. Ты порочишь честь и гордость нашей фамилии.

— Но ведь я… я так тебя люблю… — Тихие слова сорвались с губ в первый раз, когда девушка совершенно трезво смотрела на мир.

Лорд Войрэно кивнул:

— Я знаю. Но ведь ты безумна…

Суада опустила голову, изучая пол под ногами. В ее черных глазах блестели непролитые слезы. Она смирилась с тем, что сейчас ее убьют.

— Я даже не буду сопротивляться. Обещаю. Просто…

Мужчина улыбнулся и наклонился к ней, поднимая на ноги.

— Просто что?

— Поцелуй меня.

Герцог вскинул бровь. Но Суада не опустилась до мольбы, она стояла прямо, гордо глядя в лицо своей единственной любви.

Пожав плечами, мужчина улыбнулся:

— Я не могу отказать тебе в такой малости.

— Одновременно с поцелуем ударил кинжал… боль была обжигающей, но обжигал не столько кинжал, сколько властные и одновременно такие нежные губы и руки.

Тот самый мужчина, встреченный однажды в тюрьме, стоял и ждал. Выпрямившись, Суада нервно оглянулась по сторонам. Первое, что она увидела, было ее же тело.

— Это… как же это так? Я же умерла.

— И да. И нет. Для них ты действительно умерла. На самом деле твоя жизнь только начинается. Правда, в ней пока нет места ни твоему безумию, ни твоей любви, ни большей части твоей души.

— Что это означает?

— Я запечатаю твою душу. Почти целиком. Тебе придется жить с осколком своей души, со своей фантазией и заимствовать временно чужие души.

— Эта печать… она будет надежна?

— Безусловно. Но и ее можно будет сорвать. — Мужчина погладил девушку по щеке. — Не хочется тебя огорчать, но если печать будет разрушена, то все то, что ты создашь к этому моменту, тоже исчезнет.

— Тогда почему нельзя совершенно отказаться от души?

— Твоя запечатанная душа станет прекрасна… и отказаться от нее — это отказаться от одного из величайших творений. Всему свое время, Суада. Тебе придется ждать, очень долго. И очень тщательно сводить планы, опасаясь не столько врагов, сколько друзей.

— Я дождусь?

— Да.

Суада в зеркале лукаво улыбнулась и посмотрела на Уну и Тайгана.

— Вот видите. Я… была такая.

— Почему ты здесь? Ты же…

— Я кусочек… запечатанный кусочек души, который должен будет удержать саму Судьбу на краю, если беда все-таки случится и найдется кто-то, кто захочет сделать из нее слепую безумную силу.

— Это уже происходит.

— Я догадалась, — улыбнулось отражение. — И я даже знаю, зачем вы пришли… Но. Я действительно не знаю, как помочь Судьбе. Это лежит вне моей власти.

— Получается, все зря? — нахмурилась Уна.

— Зря? Нет, конечно же нет! Вы пришли не только за мной…

— За тобой? — недоуменно перебил отражение в зеркале Тайган.

— Да. Вы пришли за мной. Я… как кусочек души, одно из тех составляющих, которое сможет вернуть душу целиком из-за грани. Я содержу всю ту любовь, что испытывала когда-то к брату. И я… во мне часть безумия Судьбы, правда, если говорить совсем честно, я не знаю, что надо для того, чтобы вернуть демиурга из-за края, но я буду нужна точно.

— Уже это радует, — вздохнула Уна.

— Но ведь на самом деле… вы здесь не для этого! — торопливо добавила Суада. — Вы здесь за средством спасения… для себя.

— Что? — Два недоуменных выкрика слились воедино.

— Я знаю способ, который позволит вам… занять свое место в настоящем. Это будет не привычный вам мир из будущего. Многое пойдет в нем не так. Еще больше будет вас пугать и удивлять. Но вы сможете жить. Заново… с чистого листа! Как когда-то я… как когда-то Судьба.

— И что для этого надо сделать?

— Всего ничего! Подняться по спирали наверх, я даже подскажу куда… И основать Академию теней.

— Что?!

Глава 22

Любимая игрушка

Лететь вперед изо всех сил и точно знать, что уже не успеваешь. Что уже когтистая рука смерти протянулась, чтобы забрать свою добычу.

И тогда закричать изо всех сил:

— Карен, помоги!

Девушка-стихиарий смеялась шутке Стара, когда ее накрыло волной чего-то непонятного: боли, слез, горечи, опасности.

— Карен? — подскочив к девушке, вампир резко тряхнул ее за плечи.

Голубые глаза распахнулись, вот только смотрели слепо — в никуда.

— Карен, что с тобой?

— Не знаю… Вир… ему нужна помощь!

Обернувшись потоком воздуха, Карен с места метнулась вперед.

«Эти коридоры когда-нибудь закончатся? Я не успеваю! Надо быстрее!»

Лоб неожиданно пронзила боль, камень в диадеме раскалился. Магия от сильного артефакта скользнула вперед, расчищая дорогу. Стены не исчезли, не стали прозрачными, просто на краткий миг Карен сама становилась ими.

И все равно девушка успела в последний момент, когда джинния уже тянулась к Виру.

Простейшим силовым импульсом Карен отбросила ее в сторону и, приняв обычный вид, встала перед Виром.

— Стоило тебя убить сразу. Тогда не было бы таких проблем!

— Думаешь? — Верита злобно оскалилась. Из широкого рукава рубашки выскользнул короткий изогнутый нож. — Сейчас проверим, не будет ли проблем у тебя!

— Вот как?

Карен легко скользнула в сторону, пропуская взбешенную джиннию, а затем оказалась за ее спиной.

Никто в комнате даже не успел понять, когда девушка переместилась.

— Уверена, что, если убьешь меня, — сможешь жить дальше? — поинтересовалась Верита проникновенным тоном, даже не двигаясь с места. — Ты же еще никого не убивала вот так хладнокровно, ни с того ни с сего.

— Я со своей совестью как-нибудь разберусь сама.

В руках Карен проявилась странная узкая струна и мгновенно оплела шею джиннии.

Верита засмеялась:

— Ну ты же до сих пор сомневаешься, ты же домашняя девочка. Ты ни за что не сможешь…

Метательная серебристая звездочка прервала Вериту, тихо и бесшумно войдя в ее висок.

Появившаяся на пороге взъерошенная Лея сползла по косяку вниз.

— Это было опасно, — прошептала она.

Тело ледяной джиннии потоком грязной воды стекало на пол. Карен, стоя и глядя на свои руки, с неожиданной укоризной посмотрела на Лею.

— Зачем ты вмешалась?

— Еще чуть-чуть — и можно было бы заказывать четыре гроба, — тихо сказала демонесса. — Пока ты спорила с ней и со своей совестью, она накладывала на тебя сильнейшее проклятие. Вира, Элению и Нэко задело только краем, но взгляни…

Карен повернулась. Все перечисленные лежали пластом, а на щеках были кровавые разводы.

— Они… они так из-за меня? Только из-за меня? Что с ними теперь будет?

— Карен, успокойся. — Лея подошла ближе, села рядом с ней и взяла ледяные руки в свои. — Они просто провели слишком опасный обряд, полностью отдали все силы, вот их и зацепило.

— Это… опасно?

— Нет, конечно. Направлено было же не на них. Отоспятся, поедят, отдохнут и все будет нормально.

— И без последствий?