Лунный прилив

— Это будет ошибкой, Эндрю. Реакцией на стресс. Пожалуйста...

— Мы просто ляжем спать, любовь моя. И ничего больше. Утром мы разъедемся: я по своим делам, а ты по своим... ненадолго. Правда, ни один таксист не захочет тащиться сюда в такой ранний час, поэтому мне придется тебя подбросить. Не станешь же ты спорить с больным человеком, — поддразнил он ее.

Грир была слишком обессилена, чтобы сопротивляться. Она сделала еще несколько глотков остывшего кофе, прошла в спальню Эндрю, заползла под одеяло — и погрузилась в сон, прежде чем он успел раздеться.

Проснувшись, Грир обнаружила, что занимает всю постель, распластавшись на животе. В комнате было прохладно. Сонно зевнув, она положила подушку под подбородок и покосилась в сторону двери. Из гостиной раздавалась приглушенная музыка. Внезапно старый походный будильник на ночном столике истошно запищал, и она придавила голову подушкой.

— Извини, — едва расслышала Грир голос Эндрю и после неравной схватки за подушку выпустила ее из рук.

— Дурацкие часы, — пробормотала она. — Зачем ты завел их после того, как проснулся?

— Я не заводил, — сказал он. — К сожалению, я не могу совладать с каждым искусственным разумом у себя в квартире, вероятно в отличие от тебя. Я бросил попытки заснуть где-то спустя час.

Она села на край постели, постанывая от боли в колене.

— Я хочу быть сегодня с тобой. Если бы мы остановились возле «Белль Висты»...

— Нет, Грир, — твердо сказал Эндрю, гладя ее подбородок. — Ты бы меня там только отвлекала, милая. К тому же там могут прозвучать такие характеристики в мой адрес, которых тебе лучше не слышать.

Грир открыла рот, чтобы поспорить с ним, но тут же закрыла его. Он был прав. Ни к чему Эндрю дополнительное беспокойство из-за того, что она наблюдает за ним. Грир прислонилась к изголовью кровати и села, скрестив ноги и наблюдая за тем, как он завязывает синий галстук.

Невероятно красивый мужчина. Стройный, атлетически сложенный, он был одет в бледно-голубую рубашку и костюм-тройку из серебристо-серой, слегка переливающейся тонкой шерсти. Он снова обернулся к ней, зачесывая пальцами иссиня-черные волосы, и усмехнулся. Воплощение мужественности. Идеальный покрой его одежды только подчеркивал резкие изгибы его стройного тела.

— Я выдержал проверку?

— Угу. Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем того заслуживаю.

Нагнувшись, Эндрю поцеловал ее в губы, и она ощутила аромат сандалового дерева. По ее бедрам тут же пробежала горячая волна. Сможет ли она бесконечно противостоять тому? И стоит ли?

— Чао, — бодро произнес он. — Почему бы тебе не понежиться в кровати еще немного? Когда Гиббс придет, он с удовольствием согласится отвезти тебя в Уэймут, чтобы ты переоделась. Ты ведь будешь здесь вечером, когда я вернусь?

Она должна отказаться.

— Буду, Эндрю, — вместо этого ответила Грир. — Удачи.

Какое-то мгновение он медлил, сжимая ручку двери рукой с содранными костяшками.

— Ну, тогда до скорого.

Когда Эндрю выходил, его кейс стукнулся о стенку.

Грир подтянула ноги к животу и обняла колени. Все-таки они должны как-то побороть препятствия на пути к совместному будущему. Или, по крайней мере, позволить друг другу попытаться. Она не сможет не дать им возможность. Это все ее страхи засыпали путь непреодолимой стеной. Страх быть отверженной. Страх того, что их разное происхождение рано или поздно уничтожит все, что они построят с таким трудом. Эндрю даже не знает, что ее сдерживает. Он любит ее. Это доказывал каждый его взгляд, каждое прикосновение. Не обязана ли она быть с ним честной? Справедливо ли пытаться предугадать его реакцию на ее бесплодие? Грир ведь удалось принять в себе это — может быть, и ему тоже удастся. И они оба знают, какая она страстная женщина. Хотя поначалу Грир и противилась их близости, нельзя было не заметить, с каким наслаждением она окунулась в эту страсть.

Внизу хлопнула дверь. Что-то Гиббс рано. Наверное, плохо спал этой ночью. Очевидно, что пожилой домоправитель проявлял глубокую заботу к Эндрю.

Расправив смятый свитер и натянув разорванные брюки, Грир направилась в ванную. Оказавшись перед зеркалом, местами изъеденным временем, она с неудовольствием изучила свои опухшие глаза, Вчерашние колючие ветки изрешетили ее лоб наподобие лоскутного одеяла, а от виска к подбородку тянулась еще одна длинная кривая царапина. Вид уж точно не из лучших. Холодная вода освежила, придав щекам розовый румянец. В кармане ее куртки была расческа, но Грир не помнила, где раздевалась.

Что-то монотонно напевая себе под нос, она перешла обратно в гостиную через холл. Куртка лежала на диване. Грир нагнулась, чтобы взять расческу, и замерла на месте. По ее позвоночнику прокатилась ледяная волна.

— Можете сразу это надеть, миссис Бэкетт.

Она медленно выпрямилась, прижимая куртку к груди. Воздух из комнаты вдруг куда-то улетучился.

— Всев порядке. Ведите себя спокойно, и ничего не случится, — уверил ее незнакомый голос.

Внутренне сжавшись, Грир обернулась и увидела человека, стоявшего в проеме двери. Это был невзрачный мужчина какого-то неопределенного вида. Средний рост, среднее телосложение, жидкие, мышиного цвета волосы, глаза не голубые и не карие... Но его безучастное выражение лица породило в Грир безотчетный ужас.

— Наденьте, пожалуйста, куртку, миссис Бэкетт. Мы собираемся на прогулку. Вы, американцы, обожаете английскую сельскую местность, как я понимаю.

Грир опустилась на край дивана.

— Кто вы? Что вам от меня нужно? — спросила она, стараясь выиграть время.

— Не усложняйте нам обоим жизнь, — спокойно ответил он. — Я уже сказал, что мы кое-куда прокатимся. Вам не обязательно знать, кто я такой. Вы меня все равно больше никогда не увидите.

— Я с вами никуда не поеду, — не сдавалась Грир. — А вам лучше уходить, пока доктор Монтхэвен не вернулся.

— Он только что уехал, и мы с вами знаем, что раньше вечера он не вернется.

Ее желудок сжался.

— Мистер Гиббс появится с минуты на минуту.

— Не раньше десяти. Поехали.

— Не прикасайтесь ко мне, — хрипло проговорила Грир. — Держитесь от меня подальше.

Мужчина шумно выдохнул, выказывая раздражение.

— Да никто вас не обидит — вас-то уж точно, — туманно отозвался он. — Но если вы меня не послушаетесь, то доктору Монтхэвену может повезти меньше.

Грир захотелось кричать. Ее собираются использовать, чтобы каким-то образом оказать давление на Эндрю.

— Вас подослал Уинстон Кувер, — заключила она.

— Ваши домыслы меня не касаются. — Он посмотрел на часы. — Ну все, нам пора ехать.

Она подчинилась. Пристегнутая ремнем безопасности и запертая в коллекционном «ягуаре» с откидным верхом, Грир смотрела в окно на проносящиеся мимо холмы, долины, фермерские дома и рощицы. Сначала они двигались на север, затем свернули на восток, затем опять на север. После чего прошло, казалось, несколько часов, и она, окончательно утратив чувство направления, сосредоточила все силы на том, чтобы трезво рассуждать и контролировать дрожь в руках и ногах.

Ее водитель не проронил ни слова. Он вел машину быстро и умело, но Грир понятия не имела о том, как далеко они заехали, когда он вырулил на тропинку, едва ли более широкую, чем след, проторенный животным, и тянувшуюся несколько километров посреди дремучего леса вечнозеленых деревьев.

Наконец они остановились, мужчина выбрался из машины и, порывшись в багажнике, извлек какую-то котомку. Когда он открыл дверцу, Грир отшатнулась, но, взглянув в его глаза, вспомнила, чем он пригрозил ей в Рингстэд-Холле. Если она не станет его слушаться, Эндрю может пострадать.

Не успела Грир продумать дальнейшие действия, как мужчина вытащил ее из машины, повернул спиной и связал руки.

— Нет! Прекратите! — Она лягнула его ногой.

В тот же миг на глаза опустилась повязка.

— Еще раз ударите — свяжу вам лодыжки, — предостерег он и, понадежней надвинув шарф ей на глаза, тщательно обвязал его вокруг головы. — Лучше не сопротивляйтесь. Если потребуется, я применю силу, — добавил он.