Страница 64 из 94
ГЛАВА 17
Я не успевала ни закричать, ни ускользнуть от смертоносной ветки, и тут явился Дракула. Длинный черный плащ клубился за его плечами. Он подхватил меня на руки, и в единое мгновение сверхъестественного свиста, света и скорости я очутилась в безопасности под пологом леса. Мое сердце трепетало от ужаса, не только от дыхания смерти, но и оттого, что я вновь оказалась во власти этого монстра, в пустынном месте, где никто не услышит моих криков о помощи. К моему смятению, оно трепетало от возбуждения.
– Поставь меня! – завопила я, молотя Дракулу кулаками.
Не разжимая крепких объятий, он опустил меня на землю. Его взгляд упал на воспаленный алый шрам у меня на лбу, и он вздрогнул от чувства, которое казалось искренним раскаянием. Мгновение я опасалась, что он поистине лишился дара речи. Хотя дубовая чаща укрывала нас, насквозь промокших, от неистовства стихии, дождь все же просачивался сквозь пышные ветви над головой и забрызгивал густой подлесок под ногами.
– Ты специально сломал эту ветку, чтобы инсценировать спасение! – обвинила я его, тщетно пытаясь вырваться из крепких объятий.
– Чепуха.
– Отпусти меня, демон, убийца! – выплюнула я. – Или мне следует называть тебя Владом?
Он уставился на меня с потемневшим лицом и спросил:
– Как ты могла такое обо мне подумать? Я не был Владом Цепешем, Сажателем на кол. Я презирал его и все, что он творил.
– Профессор сказал…
– Он ошибается.
– Лжешь. Ты чудовище!
– Разве? – тихо спросил он.
– Да! Я видела твой подлинный облик прошлой ночью. Твое прекрасное лицо – всего лишь маска, за которой скрывается дьявол!
– Это и есть мой подлинный облик. Таким я был до того, как дьявол изменил меня. От ярости я теряю самообладание. Во мне пробуждается и обретает власть нечто темное, как прошлой ночью с Ренфилдом.
– Ты убил его!
– Чтобы защитить тебя.
– Снова ложь!
Он произнес, не ослабляя хватки:
– Ренфилд, подобно Люси, был одним из тех людей, мысли которых настолько яркие, что я проникаю в них против собственной воли. Прошлой ночью я услышал, как он бредил о твоей крови. У него был план побега: вспороть тебе горло и выпить до капли всю кровь, которая прольется.
Я помедлила. Возможно, это правда. Меня предупреждали, что мистер Ренфилд – маньяк, одержимый мыслями об убийстве. Я вспомнила, что он убегал много раз, причем однажды жестоко поранил доктора Сьюарда, и не могла забыть, как он смотрел на меня в последний визит, равно как и его бесстыдного, грубого замечания.
– Даже если и так, ты подслушал бред душевнобольного. Тебе не было нужды его убивать.
– А что мне оставалось делать? Подбросить доктору Сьюарду записку о намерении безумца? Мина, он собирался убить тебя – если не прошлой ночью, то очень скоро. Я не мог позволить этому свершиться.
Я ощутила, как моя решимость несколько поколебалась, и попыталась укрепить ее, одновременно вырываясь из его объятий.
– То, что ты убил человека ради меня, – не оправдание. Убийство – твой грех, причем не единственный. Ты осквернил меня!
– Каким образом?
– Заставил пить твою кровь! Ты поистине развращенное существо, если соблазнил меня подобным образом, в то время как мой собственный муж спал в постели рядом со мной. Ты наложил на меня заклятие?
– Нет. На Джонатана, но не на тебя. Ты пила мою кровь по доброй воле.
– Ты не предупредил меня о последствиях! – На мои глаза навернулись жгучие слезы, которые смешивались с дождем. – Ты обрек меня на богомерзкое существование вампира после смерти!
– Ничего подобного.
– Неужели? – Я замерла от удивления.
– Я сказал тебе правду. Отведав моей крови, ты создала телепатическую связь между нами. Больше ничего.
– Но тогда… почему доктор Ван Хельсинг сказал…
– Ван Хельсинг – напыщенный самодовольный индюк, который почитает себя экспертом в том, в чем ничего не смыслит. Чтобы стать вампиром, ты должна выпить намного больше моей крови. Или я столько твоей, чтобы мое существо пропитало и изменило твое. Я постарался, чтобы подобного не произошло. Ты все еще человек, Мина, такой же смертный, как и прежде.
Я помедлила, смахивая слезы, полная смятения, неуверенности и внезапной надежды. Неужели это правда? Неужели я на самом деле не проклята?
Затем я коечто вспомнила, покачала головой и сказала:
– Неважно, выпил ты достаточно или нет, чтобы превратить меня в вампира. Твоя кровь все равно заразила меня. Разве ты не видишь отметину на моем лбу? Это твоя вина! Свидетельство того, что я нечиста, отвергнута Господом, а ты якшаешься с самим Сатаной!
– Это свидетельствует лишь о том, что сотворившее меня злобное чудовище, зверь, с которым я борюсь каждый день, все еще жив в моей крови. Я сожалею, что передал тебе его часть. Но этого недостаточно, чтобы заразить тебя навсегда. В отличие от моей, твоя человеческая кровь со временем очистится, сменится. Подобные отметины больше никогда не запятнают твое чело.
При этом заявлении я с облегчением зарыдала и сказала:
– Ах! Если бы это оказалось правдой! Но кто мне поверит? До конца моих дней всякий будет видеть на мне клеймо, оставленное освященной лепешкой, – ничем не сводимый шрам!
Он снова вздрогнул и ответил:
– Я мог бы свести его прямо сейчас, но боюсь, что Ван Хельсинг заподозрит нас в тайном сговоре.
– В сговоре? Нас? Нет никаких нас!
– Есть, Мина, и ты знаешь об этом не хуже меня. – Его синие глаза пристально смотрели в мои. – Я никогда не скрывал, что люблю тебя. Мне нужна только ты. Не на день, не на десять лет и даже не на всю жизнь. Я хочу провести с тобой вечность. Но ты должна прийти ко мне по доброй воле или не приходить вовсе. Выбор попрежнему за тобой. Проживи до конца свою человеческую жизнь, если хочешь. Состарься рядом с мужем, которого любишь. Роди ему столько детей, сколько пожелаешь. Я не стану тебе препятствовать. Но когда настанет положенный срок – только попроси, и я подарю тебе новую жизнь рядом со мной, полную могущества. Тогда мы сможем вечно быть вместе.
– Нет! Нет! Нет! – воскликнула я, полная решимости не дать своей ярости утихнуть, несмотря на искренние чувства, написанные на совершенном лице Николае, стоявшего передо мной. – Я не стану слушать твои бесконечные лживые уверения. Как ты не понимаешь? Я не могу стать вампиром! Я не желаю жить вечно! Не хочу быть с тобой – никогда! Я тебя ненавижу. Ненавижу!
К моему изумлению, при этом заявлении он дрогнул. Лицо его исказилось от муки, он отпустил меня и отвернулся. Мгновение я стояла неподвижно, затем отступила. Я свободна? Не похоже, чтобы невидимый щит преграждал мне дорогу к спасению. Все же если он не удерживает меня своей сверхъестественной силой, то почему мне не хочется уходить?
– Так вот что ты решила. Я надеялся, что если совладаю со своими желаниями и буду старомодно ухаживать за тобой, то смогу… Впрочем, это уже неважно. – Со сломленной улыбкой он повернулся ко мне. – Тебе не о чем беспокоиться, Мина. Я не стану досаждать тебе своим присутствием.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.
– Я прожил очень долгую жизнь и все это время ждал тебя. Ты стала смыслом моего существования. Без тебя оно мне ни к чему. Твои мужчины намерены убить меня. Я не стану им препятствовать. Только скажи.
Я глядела на него, прекрасно сознавая, что передо мной – коварный демон и сверхъестественно могущественное существо. Разумеется, он не намерен умирать от чьейлибо руки! Вдруг в его глазах словно отворилось окно, за которым виднелись душа и сердце. В мгновение ока я без слов ощутила груз одиноких столетий, радость, которую он испытывал при встречах со мной, силу его любви ко мне и тоску и отчаяние, которые сейчас терзали его сердце. Столь неистовый сплав чувств исторгнул вздох из моей груди.
Я попыталась напомнить себе, что Дракула намеренно посылает мне эти мысли. Он избрал меня своей вечной спутницей и, несомненно, скажет что угодно, лишь бы получить желаемое. Но даже если это было так, я не могла больше отрицать истину.