Сыщик-убийца

Вдруг герцог сделал быстрое движение. Он заметил высокого малого, уже старого и очень худого, с аскетичным лицом, в сопровождении молодого человека, и с первого взгляда узнал Жана Жеди.

Он толкнул локтем Тефера.

— Понимаю, — прошептал последний, и без того уже глядевший на двух путешественников. — Мы отправимся за ними.

Жан Жеди и Миньоле отдали билеты и направились к фиакрам, не подозревая, что за ними следят.

— Вы убеждены, что это он? — спросил Тефер.

— Вполне убежден. Он изменился очень мало.

Старый вор остановился против фиакра.

— Эй! Вы свободны? — спросил он кучера.

— Да, свободен, буржуа, к вашим услугам.

— Я вас беру… Дайте мне билет.

— Вот мой номер, его легко запомнить, номер 13. Есть у вас багаж? В таком случае, присылайте его. Мы положим его наверх, и Милорд отвезет вас.

— Вы слышали?… — шепнул герцог на ухо Теферу.

— Что?

— Они берут фиакр номер 13.

— Это вас беспокоит?…

— Да, немного.

— А мне кажется, нет никакой причины беспокоиться. Это случай, вот и все… Главное в том, чтобы Жан Жеди не ускользнул от нас… Идемте, герцог.

Тефер вернулся с Жоржем к оставленному ими экипажу и, показав кучеру карточку инспектора, сказал:

— Видите этот фиакр, последний в линии, номер 13?

— Да.

— Вы должны ехать за ним на некотором расстоянии, чтобы не возбуждать подозрений.

— Будьте спокойны, я знаю свое дело. Садитесь!

Через десять минут фиакр Пьера Лорио тронулся в путь, нагруженный ящиками с устрицами.

Кучер Тефера дал ему отъехать вперед метров двадцать и тронулся следом.

Герцог Жорж спустил переднее стекло и наблюдал за фиакром с жадным любопытством.

Номер 13 спустился по Амстердамской улице до заставы Клиши, затем, повернув направо, поехал по наружным бульварам и остановился у ресторана «Черная бомба», который существует и поныне.

Следовавший за ним фиакр остановился шагах в сорока сзади.

Хозяин «Черной бомбы» вышел на порог. При виде устричных ящиков, лежавших наверху, он улыбнулся и без труда угадал, что один из приехавших — странный клиент, от которого несколько дней назад он получил письмо с деньгами.

— Вы приехали из Гавра? — спросил он Жана Жеди, почтительно кланяясь.

— Да, — ответил старый вор, — это я писал вам.

— Я это угадал.

— Черт возьми, у вас хорошее чутье!

— Это не чутье, а устрицы.

— Правда! Я и забыл про них.

— Потрудитесь выйти: я прикажу снять устрицы и отнести их в холодное место.

— Вы поняли мое письмо? — спросил Жан Жеди.

— Конечно, оно было написано очень ясно.

— Все будет готово сегодня вечером?

— Да, в шесть часов.

— Вы знаете, что я не постою за деньгами. Вот новый билет в пятьсот франков.

— О! Не беспокойтесь, я сделаю все отлично.

— Не жалейте трюфелей!

— Трюфели будут во всем. Угодно вам посмотреть меню?

— Не стоит, я полагаюсь на вас.

— И вы не раскаетесь. А так как у меня в моих залах сегодня бал, то, кроме всего, у вас будет музыка.

— А теперь подайте нам завтрак, — сказал Жан Жеди, — да пошлите водки моему кучеру.

— Какой номер?

— Номер 13.

— Слушаюсь, через пять минут все будет подано.

Завтрак был быстро подан и так же быстро съеден.

— А теперь, — сказал Жан Жеди, обращаясь к Миньоле, — я тебя отпускаю.

— Куда ты идешь?

— По своим делам. До вечера.

— Где мы встретимся?

— В кафе театра Монмартр, на площади.

— В котором часу?

— В половине шестого.

Старый вор вернулся к фиакру и приказал кучеру ехать в Бельвиль на улицу Ребеваль.

— Поезжайте скорее, — сказал он, — получите хорошо на водку.

И прибавил про себя: «Незачем проходить мимо привратника, так как у меня есть ключ от боковой калитки».

Приехав на улицу Ребеваль, старый вор взял чемодан, купленный в Гавре, вышел из фиакра, щедро заплатил Пьеру Лорио, который сейчас же уехал, и, не обращая внимания на стоявший в пятидесяти шагах фиакр, вошел к себе.

Тефер видел все.

— Отлично, — сказал он герцогу, — наш молодец открыл дверь своим ключом, следовательно, он живет один в этом маленьком флигеле. Привратника нет. Когда придет время, я без труда открою дверь, и ваше дело легко будет сделано.

— Когда мы начнем действовать? — спросил герцог.

— После наступления ночи.

— А что же теперь?

— Ровно ничего. Мне надо принять меры. Идите домой, герцог, будьте спокойны и сегодня вечером, в десять часов, возьмите оружие и приходите ко мне.

— Где мне вас ждать?

— Недалеко отсюда: у Бельвильской заставы.

— Вы думаете, что все получится?

— Я отвечаю за это. Случай за нас.

Сообщники удалились.

Жан Жеди, затворив дверь, вошел в маленький двор, вырыл жестяную шкатулку и перенес ее в свою спальню.

Прежде чем открыть ее, он осмотрел содержимое бумажника.

— Два билета по тысяче франков и один в пятьсот, — это больше, чем надо для того, чтобы кутить две недели. Поэтому я выну только пять тысяч франков и отправлю их нотариусу за дом. Кто платит долги, тот богатеет.

Он вынул из шкатулки пять билетов по тысяче франков, положил вместо них купчую на дом и ключи от него, затем снова зарыл свое сокровище под кустом лилий.

— У меня теперь около семидесяти восьми тысяч франков, — сказал он, — положим семьдесят тысяч, так как мне придется истратиться на переезд, обстановку, белье и т. д. Пять процентов со ста составит три тысячи пятьсот франков дохода. Этого мало. Мне нужно вдвое больше, чтобы жить припеваючи. И так как мне надо отдать половину Рене Мулену, то, следовательно, с мистрисс Дик-Торн и ее друга, Фредерика Берара, надо получить сто сорок тысяч франков. После этого я оставлю их в покое, и, мне кажется, они должны радоваться, что дешево отделались. Завтра, после кутежа, мы отправимся с Рене с официальным визитом… Черт возьми, представляю, какая глупая мина будет у них! Смешно об этом подумать!

Жан Жеди переоделся, положил бумажник в карман и вышел, заперев дверь.

Затем он зашел в первый попавшийся трактир, спросил бумагу, конверт, перо и сургуч и, написав письмо гаврскому нотариусу, вложил в него пять билетов по тысяче франков, запечатал пятью печатями и отдал в ближайшее почтовое отделение.

Он должен был встретиться с Миньоле только в половине шестого и, чтобы как-нибудь убить время, отправился к парикмахеру, который побрил его и завил.

Разукрашенный и достаточно смешной, он пошел в. кафе монмартрского театра.

— Как ты хорош! — воскликнул Миньоле с полным убеждением.

— Да, мне кажется, я недурен.

— Кокетство — вещь хорошая, но надо подумать о серьезном… Есть ли у тебя деньги?

— Будь спокоен, юноша, у меня есть чем заплатить хозяину «Черной бомбы».

В то время как Жан Жеди и Миньоле разговаривали, в ресторане «Черная бомба» на бульваре Рошшуар шла оживленная деятельность.

В одной из зал, предназначенных для свадебных обедов, накрывался стол на двенадцать персон, и так как новый клиент приказал не жалеть денег, то патрон составил меню, достойное лучших ресторанов. Не должно было быть недостатка ни в чем: ни в редкой рыбе, ни в дичи, ни в трюфелях, ни в винах.

На стол были поставлены ведерки со льдом для шампанского и цветы в золоченых вазах, с которых сошла позолота. Никогда еще стол в ресторане не бывал так торжественно убран.

Около половины шестого явились два посетителя, довольно подозрительной наружности. Им недоставало апломба, так как они не были уверены, что приглашение, так странно переданное хозяином ресторана, серьезно.

Хозяин принял их с самым любезным видом, поспешил успокоить и посоветовал приказать подать что-нибудь в ожидании обеда за счет приглашавшего.

Естественно, они воспользовались советом. К этим двум вскоре прибавилось еще двое, затем еще двое, и наконец все гости Сен-Дени и Аньера собрались в полном составе, попивая абсент.

Ровно в шесть часов появился Жан Жеди в сопровождении Миньоле.