Страница 51 из 94
— Из чудовища вышло чудо, — похвастался повар, приглашая нас к ужину.
И вот теперь…
— Пора глянуть? — полувопросительно произнес ОʼШи, перегибаясь через корму лодки. Было уже за полночь, ловушки мы забросили несколько часов назад. Дождь прекратился, но холодный ветер пронизывал насквозь. Лодка покачивалась на волнах. Стив тянул леску вручную, поскольку его лодка не была оснащена лебедкой. Его самодельные ловушки весили килограммов по двадцать, и, чтобы получше ухватиться, он забрался на борт, широко расставив босые ноги. Когда на поверхности показалась первая сеть, ОʼШи велел нам с Конвеем перехватить ее. Мы вытащили ее и разложили на палубе; ледяная вода плескала под ногами.
— Веселей, ребята! — торопил ОʼШи. — Давайте фонарь!
Конвей направил свет в ловушку. Кальмаров там не оказалось, зато было полным-полно криля, и ОʼШи этому страшно обрадовался.
— Мы угодили прямиком на пастбище кальмаров, — торжествовал он.
Он снова забросил свои ловушки, закрепил их якорями и перешел ко второму этапу охоты — теперь мы тралили за кормой еще и третью сеть, покрупнее.
— Мы будем тянуть ее четверть часа со скоростью примерно полтора узла, — сказал ОʼШи.
Это был достаточно сложный маневр: если сеть опустится недостаточно глубоко или, наоборот, слишком глубоко, детеныши кальмара не попадут в нее; если тралить чересчур долго, добыча задохнется в ловушке. Мы засекли время, вытащили сеть ровно через пятнадцать минут и сбросили содержимое, похожее на густую зернистую кашу, в цилиндрический аквариум с морской водой.
— Живности тут полно, — довольно улыбнулся ОʼШи.
Architeuthisв улове не обнаружилось, но это его не смутило.
— Будь все так просто, его бы тоннами ловили.
Действительно, ловят его лишь энтузиасты вроде ОʼШи. Типичный одержимый ученый, вкалывает по восемнадцать часов в сутки без выходных, телевизор не смотрит, газет не читает, в гости или на вечеринку его не затащишь. «Я не дичусь людей, — оправдывается он, — просто держусь от них подальше».
Его сестра говорила мне: «Мы все равно его любим, хоть он кальмаров лови, хоть грибы собирай. Но жаль, что все свои эмоции он тратит на этих тварей, а не на людей». Снисходительнее всех относится к увлечению Стива его жена, которой часто приходится звонить ему в университет и напоминать, чтобы он пообедал. «Я не прошу его прекратить, — говорит Шоба. — Но была бы рада, если б он чуточку сбавил темп и заметил, что в жизни есть и другие вещи».
Сравнение с капитаном Ахавом напрашивается, но, в отличие от одержимого погоней за белым китом персонажа Мелвилла, ОʼШи не считает объект своей охоты мифом — напротив, он с большим разбором относится к россказням о гигантском кальмаре. В его глазах книги вроде «Двадцати тысяч лье под водой» — чепуха, ибо, изучив сотни мертвых кальмаров, он пришел к выводу, что известия о кальмаре с щупальцами длиной двадцать метров — выдумки.
— Исказить истину очень просто, если кому-то очень уж захочется, — поясняет он. — Берись за конец щупальца и тащи его. Они же как резиновые, можно из двенадцатиметрового кальмара сделать двадцатиметрового.
Некоторые охотники верят, будто гигантский кальмар способен убить спермацетового кита, но Стив конечно же спорит с этим. Для него кальмар — нечто прекрасное, заветное, но вместе с тем и нечто вполне реальное; его интересует рост и вес этого существа, диета, продолжительность жизни. Может быть, Стив и «безумный профессор», но — тут ударение на слове «профессор» — для исследований ему необходимы факты.
— Забудем о мифическом монстре, — призывает он. — Давайте оперировать имеющимися у нас фактами.
Выждав немного, Стив снова забросил большую сеть за корму и возобновил траление. Так мы трудились до восхода солнца, но кальмара все не было. Стив подбадривал нас:
— Если экспедиция начинается с неудачи, она заканчивается успехом.
Днем мы с Конвеем смотались в город за припасами, а ОʼШи остался на лодке. Он не велел нам даже упоминать его имя: недавно ему удалось закрыть местный рыбозавод, чтобы спасти от уничтожения некоторые виды морской фауны, и ему из-за этого даже всерьез угрожали убийством.
— Мне в этих местах появляться опасно, — сказал он.
Я не принял этого предостережения всерьез, но, когда вопреки предупреждению как-то назвал ОʼШи по имени, он напрягся и повторил:
— Осторожнее, приятель, осторожнее.
Позднее был такой эпизод: Стив стоял у каюты и курил, а к нам подошел какой-то местный житель.
— Это вы тот парень, что охотится за морскими зверюгами? — поинтересовался он.
— Кажется, я, — без особой уверенности отозвался Стив.
— Я видел тебя по телику, когда ты про них рассказывал, — перешел на «ты» незнакомец и приветливо протянул руку. — После этой передачи я даже кота назвал Архитевтис.
ОʼШи просиял.
— Видали, даже кота назвал «Архи», — сообщил он нам с Конвеем и тут же пригласил незнакомца выпить «по стаканчику».
Вскоре они уже вдвоем склонились над картой.
— Говорят, больших кальмаров можно найти вон там, — тыкал наш новый друг пальцем в карту.
Вскоре подошел еще один туземец, и тоже со своим советом:
— Я бы попробовал вон там, — он указал место. — Билли Томлин говорил, в тех местах он как-то нашел очень здорового, только дохлого.
ОʼШи жадно вбирал информацию. Пусть рыбаки порой приукрашивают, сказал он мне, но в любом случае они лучше всех знают местные воды.
Ночью мы вновь пустились в море. Сеть опять была битком забита креветками и крилем — порой мы вытаскивали столько, что добыча не помещалась в аквариум, — но ни единого кальмарчика так и не попалось. Ночь кончалась, близился рассвет, и Стив впервые стал проявлять признаки неуверенности.
— Погода мерзкая, течения смешались, — ворчал он.
Каждый раз после очередного разочарования он заглядывал в карту и находил очередное место, которое следовало проверить. В нем снова вспыхивала надежда и вновь угасала.
В шесть тридцать поднялось солнце, длинные тонкие лучи коснулись морской воды, и Стив подогнал лодку к двум оставленным на якоре ловушкам. Иногда, сказал он, лучший улов бывает на рассвете, вроде как эти твари оживляются, прежде чем скрыться.
— Посмотрим, что у нас тут, — проговорил он, вытаскивая сети на борт.
— Ну как? — заволновался Конвей.
Стив поднес первую сеть к глазам, вгляделся и отбросил ее с отвращением:
— Дрянь всякая.
— Надо выйти подальше в море, — объявил он нам на следующий вечер.
Мы вышли далеко в Тихий океан, оставив позади безопасный залив. Улов все не радовал, и каждый раз, проверив сеть, Стив уводил лодку дальше в море, приговаривая:
— Дальше надо идти, дальше.
Заметно побледневший Конвей горестно причитал:
— Неужели еще недостаточно?
— Кальмары где-то там, — упорствовал Стив.
Он не был в этом уверен, но чем меньше была уверенность, тем азартнее он работал. Он был не очень-то физически сильным, сказались детские болезни, но все равно не давал себе и минутной передышки, изо всех сил тащил сеть на борт и тут же забрасывал ее снова. Его пальцы уже покрылись волдырями, одежда промокла насквозь, на очках сохли пятна соли.
— Фанатик, — чуть слышно пробормотал Конвей.
Мы работали одну промозглую ночь за другой, от усталости все расплывалось перед глазами. Днем мы почти не спали, и уже не хватало сил всматриваться в месиво из креветок, криля, медуз, мальков. Наконец в полном изнеможении я прилег на койку и закрыл глаза, вслушиваясь в шорох волн и негромкое кряхтенье Стива — он тащил на борт очередной улов, а потом вновь с проклятием выбросил его в воду.
Потом была еще одна такая же каторжная ночь. Около четырех часов утра мы втащили сеть, перекинули ее содержимое в цилиндрический аквариум, и вдруг Конвей, посветив фонариком, спросил:
— А это что такое?
Стив заглянул внутрь. От усталости и бессонницы у него слипались глаза, но тут он вдруг очнулся и заорал во весь голос: