Страница 3 из 53
Наверное, прежде чем попытаться восстановить хронологию событий, вы могли бы рассказать, что за человек был ваш муж.
Это большой вопрос.
Давайте в режиме превью, чтоб у меня в голове сложилась какая-то картина.
Он был совершенно обычным человеком — не для меня, конечно, но он был благопристойным, ответственным, заурядным представителем среднего класса. Он много работал, часто переживал — особенно из-за денег; когда уставал, он становился вспыльчив. Что я могу сказать? Он читал «Дейли мейл» [1]и «Дейли телеграф» [2], но их мировоззрение вызывало у него вопросы. Тем не менее он разделял общий предрассудок, что все катится в тартарары. Он играл в сквош и следил за весом — без особого успеха. Любил детей, любил меня — но время от времени мы все доводили его до исступления. Регулярно. На друзей после работы времени не остается, семейный долг исполнен. Чаще всего часам к десяти он плюхался перед телевизором и часто засыпал под вечерние новости или какой-нибудь нетребовательный фильм, желательно без субтитров. Он читал примерно четыре романа в год, не то чтобы шедевры. Он чувствовал себя немного заезженным. Наверное, он и был немного заезженным. Ездил на «вольво», страховал все что можно. Одежда его особо не волновала — почти все вещи подбирала ему я. Любил выпить бокал вина. Выкурить сигарету. Не желал бросать. Неплохо готовил. Честный, опрятный, озабоченный порядком. Ну и чистотой. Хм. Это все, что мне приходит в голову на данный момент. К тому же он был совершенно не способен на сюрпризы, и в этом свете все произошедшее становится, наверное, еще более удивительным и невероятным. Но в какой-то момент я заметила в нем перемены — думаю, незадолго до того, как все это произошло.
Значит, вы заметили, что он как-то необычно себя вел перед тем, как установил камеры?
Не то чтобы необычно, он просто как будто перестал быть собой.
Был ли некий решающий момент, когда вы заметили в нем перемену?
Конкретный момент указать сложно. Как и все, что происходит, — можно отследить корни в глубоком прошлом, а можно оценить одним взглядом.
Значит, он был несчастлив.
Некоторое время, возможно — несколько лет. Не могу сказать, когда точно, но я заметила в нем перемену. Он стал более зажатым, более капризным. Но моя беременность, наверное, послужила катализатором всему, что последовало. Это стало неожиданностью для всех нас. Мы думали, что это для нас уже пройденный этап. Я очень радовалась. Но Алекс… по нему всегда сложно было сказать. Ему было приятна, но, полагаю, он предвкушал для себя тяжкое бремя. Ну, вы знаете, каково это с маленькими детьми.
Знаю. Но у меня не слишком хорошо получается. Вам нравятся Симпсоны?
Всем нравятся.
Один из моих любимых моментов — когда Барт прибегает к Гомеру и говорит: «Папа, случилось страшное». Гомер бледнеет и говорит: «Твоя мать забеременела?»
[Смеется.] У Алекса, я думаю, была та же реакция. Я знала, что со временем он полюбит ребенка. Но тогда у нас была непростая финансовая ситуация. Я приняла решение уйти из «Джекдоу». Я не хотела, чтобы первые годы жизни моего нового ребенка прошли без меня, как произошло с Викторией и Гаем, что было вынужденным, но все же моим решением. Алекс согласился, но его стал беспокоить груз, который ложился на его плечи. Я, наверное, не слишком старалась ему помочь. Я просто советовала ему разобраться в себе, навести порядок и двигаться дальше. Все мои мысли были о ребенке. Не очень красиво по отношению к Алексу, но что поделаешь. В любом случае, утверждать, что Алекс как-то сразу переменился, было бы чрезмерным упрощением. Он остался прежним — только стал удаляться. Как будто он постепенно куда-то отплывал от нас. Я думаю, ему казалось, что он перестает нас понимать. Дети взрослеют. Жена снова становится кормящей матерью. А сам он превращается вообще непонятно во что.
Во что?
Я могу только предположить, что он стал чувствовать себя неудачником. Это приводило его в ужас.
Сколько ему было лет, когда вы впервые это заметили?
Ему, наверное, было ближе к пятидесяти. Один из «переходных» возрастов.
Кому вы рассказываете!
Вам уж точно далеко до пятидесяти.
Вот за что я люблю пиарщиков.
Нет, правда. Вы не выглядите на пятьдесят. Алекс тоже не выглядел, но он так себя чувствовал. Он был очень красивый мужчина, и, наверное, годы давали о себе знать — шпоры на ногах, отвисший живот, второй подбородок. Стандартный набор для мужчины среднего возраста. Не то чтобы он страдал нарциссизмом, но его внешность была для него источником уверенности. Полагаю, он чувствовал, что его увядание — это какой-то символ.
Конца молодости?
На самом деле, подозреваю, с молодостью он спокойно распрощался задолго до этого. Конец… романтических отношений, может быть. Не в смысле секса. Это не было связано с нашей семейной жизнью. Речь о… жизненной романтике, вот, наверное, о чем он горевал. Об идеалах. О неких потенциальных возможностях — да, возможностях. Жизнь шла… или проходила, а Алекс чувствовал себя все более беспомощным перед лицом… чего? Обстоятельств. Обстоятельства делаются такими непреодолимыми, когда становишься старше. Они так ограничивают. Так принижают. Наверное, потому он и связался с Шерри Томас. Возможно, поэтому он и стал за нами следить. Чтобы ударить по этой… слепой неотвратимости. В чем-то его можно понять. Я сама испытывала нечто подобное. Надо полагать, это нечто общечеловеческое.
Он вообще был верным мужем?
Такт — не самая сильная ваша сторона, верно? Даже после всего, что я пережила?
Простите, если я проявил бестактность. Вы просили меня постараться выявить правду. Этим я и пытаюсь заняться.
Я знаю. Просто это причиняет мне боль. Все это очень болезненно.
Хотите, поговорим на другую тему?
Нет. Нет, все в порядке. Был ли он верен мне? Ну, была, конечно, история с этой женщиной из больницы, но в остальном — да. Всегда. Я в этом уверена.
Женщина из больницы — это Памела Джил? Памела. Его секретарь.
Да.
Вы поверили ему, когда он сказал, что у него ничего с ней не было?
Поверила. Я уже отмечала, что он был человеком высоких моральных принципов. Это звучит странно, с учетом всего, что он натворил, но это так. Потом это его христианство. Он был католиком — не истовым, а либеральным, без публичности, без соблюдения ритуалов. Его вера — или, скорее, то, что от нее осталось, — имела для него большое значение, хотя он никогда не навязывал ее окружающим, да и со мной говорил об этом очень редко. Такой он был скромный. Весь в себе. Поэтому, когда он сказал мне, что поцеловал ее на той вечеринке…
Вечеринке?
В честь двадцатилетия «Гринсайда» — клиники, которую он открыл со своим братом, Тоби. Это было в марте прошлого года.
Вы там были?
Я не смогла пойти. Полли все время просыпалась и требовала молока. От бутылочки отказывалась. Так или иначе, я поверила ему, когда он сказал, что дальше поцелуя дело не пошло. Я так же поверила ему, когда он сказал, что после этого… как мы это назовем? Легкий флирт? В общем, потом она стала ревнива и слезлива, и все это на работе. Ему пришлось уволить ее.
Значит, после того, как он уволил Памелу Джил, она…
Она стала ему угрожать. Что привело к обострению ситуации в целом.
А когда Алексу стукнуло пятьдесят?
Годом раньше, сразу после того, как я поняла, что беременна.
Значит, тогда-то вам стало ясно, что с ним не все в порядке.
Я же говорила: подозреваю, что все это начало разворачиваться задолго до того — если мы все еще ищем «начало». Не то чтобы какие-то симптомы были очевидны. Ничего такого заметного или драматичного. У нас были свои семейные проблемы. Как и у всех. Гай и Виктория входили в сложный возраст — тринадцать и четырнадцать соответственно, — когда ситуация достигла точки кипения. Ну а с рождением Полли…
Ей сейчас сколько — полтора года?
1
«Daily Маil» — популярная газета таблоидного формата и консервативного толка, издающаяся миллионными тиражами. Основана в 1896 году.
2
«Daily Telegraph» — полноформатная газета, близкая к консервативным кругам. Основана в 1855 году.