Страница 62 из 81
— Хрящ, ты где? — Прошаркав по персидскому ковру, он выбрался из кабинета и, спустившись по широкой, отделанной в натуре каррарским мрамором лестнице, нашел рулевого в холле перед камином. — Запрягай, повихрили в Ломоносов. — А сам строго посмотрел на него, уж не лыбится ли?
Нет, тот отлично владел собой, и потом, каждый отвечает за свою жопу сам. Нравится Бульдогу, чтобы его трахали сосулькой, — и прекрасно.
— Прошу, босс. — Хрящ открыл перед принципалом дверцу «ягуара», уселся сам и, вставив ключ в замок зажигания, резко повернул его.
Лучше бы он этого не делал — тут же грохнуло так, что посыпались стекла со всех четырех этажей жировского дворца, испуганно заржали на конюшне лошади, а шикарная машина превратилась в огромный, густо чадящий костер. На фоне розария и бьющего в небо фонтана смотрелся он чертовски пикантно.
«Здравствуйте, дорогой друг! В ответ на вашу просьбу сообщаю, что интересующего вас россиянина зовут Ведерниковым Андреем Петровичем и проживает он по такому-то адресу. В настоящее время вместе со своей любовницей Заболоцкой Людмилой Ивановной отдыхает на Канарах…»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
…Система управления стратегическими ядерными силами «Казбек» предусматривает наличие в ней абонентских комплектов президента, министра обороны и начальника Генерального штаба, объединенных пунктом управления. При отключении абонентского комплекта президента от пункта управления разрушается вся система управления стратегическими ядерными силами, так как без комплекта президента управление невозможно…
«Ну что за погода, лето называется. — Главком ВВС придвинулся к окну и, хмуро глянув на низкие фиолетовые тучи, вздохнул: — Да и вообще…»
Вот именно — вообще… Вся Москва наводнена танками, на площади перед Белым домом, того и гляди, стрельба начнется, и никто толком ничего не знает, сам министр обороны плечами жмет: вроде бы с президентом чего случилось, а может, и не случилось, а может, и не с президентом вовсе. Как в детской песенке: «…а может быть, ворона, а может, не ворона…» Старый мудак!
Сам главком был сравнительно молод, его карьера напоминала стремительный полет самолета-перехватчика. В прошлом лихой летчик-истребитель, он стал генералом уже в тридцать семь, и не было ничего случайного в том, что сейчас он занимал это кресло. Сколько сил, здоровья и времени пришлось потратить ради этого, один Бог знает.
«Да, за все надо платить». Мысли его прервала телефонная трель, и, вздрогнув от неожиданности, он поднял трубку:
— На проводе.
Звонил заместитель, отвечавший за стратегическую авиацию дальнего действия, только вот голос его, обычно невозмутимо-спокойный, на этот раз дрожал от волнения и срывался на крик:
— Товарищ командующий, у нас пропал сигнал с «первого», его уже нет несколько минут.
«Ни хрена себе… — Главком мгновенно ощутил, как позвоночнику становится зябко, и, рванув накрахмаленный ворот рубашки, откинулся на спинку кресла. — Доигрались, политики гребаные, мать их…»
«Первым» на сленге высшего командования назывался ядерный чемодан президента. В нем находилась специальная аппаратура для активации атомного оружия, а также программа шифрованных команд в ракетные части стратегического назначения, включая подводные лодки.
Сигнал, переданный этим устройством, означал начало войны, а перехваченный противником, немедленно подставлял страну под ответный или упреждающий удар. Специальные круглосуточные посты следили за наличием связи между стратегическими силами и ядерным чемоданом, или, как его называли на западный манер, кейсом, и ее отсутствие означало, что президент свергнут, а атомная кнопка попала в руки политических авантюристов. Которые не остановятся ни перед чем, даже перед угрозой мировой войны.
— Слушай меня внимательно. — Главком вдруг сделался совершенно спокоен и, тяжело вздохнув, грубо нарушил пределы своей компетенции: — Приказываю всех, у кого на борту «дыни», отправить на посадку. Все КДП перевести на аварийный режим. Отключить все РЛС дальнего наведения. Все, действуй незамедлительно.
Он принялся звонить по прямой связи министру обороны, но линия была занята, а в это время проснулся другой телефон, и в трубке послышался голос главкома ракетными частями стратегического назначения:
— У меня пропал сигнал с «первого», у тебя, наверное, тоже. Пока такая хренотень, я убираю мобильные ракеты с позиций и разъединяю цепи на шахты — от греха, дает нам перестройка просраться-то…
Пока генералы общались, еще один обладатель широко-лампасных штанин находился в своем кабинете в «Аквариуме» — центральном здании Главного разведывательного управления на Ходынке — и анализировал обстановку. Творилось черт знает что: стратегические бомбардировщики с ядерным оружием на борту оставляли зоны боевого дежурства и один за другим следовали на посадку.
Мобильные стратегические установки уходили с позиций в парки, а ракетные подлодки покидали районы патрулирования и держали курс на базы. Союз нерушимый республик свободных можно было смело брать голыми руками…
«Не иначе как эти педерасты из КГБ проорали кейс президента. — (Начальник ГРУ комитетских терпеть не мог, считая их просто козлами рогатыми, и вот — пожалуйста: лишнее тому подтверждение.) — Предупреждали ведь, что им даже одного чемодана из трех доверить нельзя, а кто теперь все это дерьмо будет расхлебывать? Уж во всяком случае, не этот старый пердун». Имея в виду кагэбэшного шефа, он скривился и позвонил командующему ВВС:
— Никак случилось чего плохое? — Затем пообщался с главным ракетчиком, подумал немного и вызвал начальника своего Пятого управления, ведущего специалиста по дивер-сионно-убойному промыслу: — Слушай, надо бы хреновину одну отыскать. И так страна вся в дерьме по уши, а не найдем — вообще будет не отмыться. И главное, чтобы тихо все было, шум нам ни к чему.
Сегодня люди — гады,
Надежда спит сегодня,
Уставшая надежда,
Накрашенная сводня.
Саша Черный
— Теперь что касается обстановки в Москве. — Проводивший инструктаж полковник закашлялся и потер красные от недосыпа глаза. — Сейчас в городе находится Таманская дивизия в составе разведбатальона, трех мотострелковых полков и одного танкового, а также группа войск Кантемировской танковой дивизии. Места их дислокации на девять ноль-ноль следующие. — Он повернулся к крупномасштабному плану и, используя вместо указки десантный нож, принялся чертить острием по картону. — На площади у здания Верховного Совета, на Краснопресненской набережной, здесь, потом здесь и вот здесь. Во второй половине дня ожидается прибытие двести семнадцатого полка девяносто восьмой дивизии ВДВ на аэродром «Кубинка», а двести девяносто девятой — на «Чкаловский». — Нож полковник держал вполне грамотно, и было ясно, что ему совсем нетрудно сделать «перевод» и в случае чего сунуть лезвие кому-нибудь в глотку. — Кроме этого, в столице расположена дивизия спецназначения ОМСДОН, учебный центр КГБ, так называемая группа "Б", плюс подразделение «Волна», укомплектованное настоящими профессионалами, и небезызвестная всем вам группа «Альфа». — Полковник презрительно сморщился и, кашлянув в кулак, оглядел собравшихся: — Вопросы будут?
«Какие еще на хрен вопросы! — Потянувшись, Шалаев-ский зевнул так, что зубы щелкнули, и, чтобы меньше клонило в сон, принялся массировать мочки ушей, причем левое, подраненное, сразу же заныло. — А впрочем, есть один — когда поспать дадут?»
Это еще хорошо, что он успел покемарить во время полета, а потом самолет приземлился в Быкове, и началось! Секретная база ГРУ неподалеку от Москвы, вводный инструктаж, разбивка на рейдовые группы и, наконец, перед командирами их — постановка боевой задачи. Фигня какая-то — принять все меры к обнаружению чемодана характерного вида, вплоть до чрезвычайных, и обеспечить его сбережение до прибытия спецкурьера ГРУ. То есть можно заходить куда угодно, открывать любые двери, ну а если не понравится что — сектор предохранителя вниз, затвор автомата резко на себя, и вперед, короткими очередями. Само собой, и ксивой обеспечили подходящей, это им раз плюнуть, в «Аквариуме», говорят, своя типография есть и не такое нашлепать может.