Страница 9 из 54
Как я понял, несколько небольших неандертальских групп прибыли в здешние края недавно откуда-то с запада и одна из них - Лягушки - поискала для себя охотничьих угодий на юге, но вернулась. С другой стороны, Деревянные Рыбы, в последние годы терроризировавшие местное население, не искали для себя места на юге, там, откуда привозят зерно. Наоборот, они упорно пытались захватить угодья на севере.
Запахло геополитикой. Возникло подозрение на наличие некоторых неизвестных мне обстоятельств. Кто же живёт вверх по реке? Почему одни туда не ходят, а другие оттуда возвращаются? Не исходит ли какой опасности от наших южных соседей?
Я сел в челнок и отправился вдогонку за ушедшим племенем.
Замыкающий плот показался мне ничем не хуже других для того, чтобы поговорить с людьми. Четыре крепких дядьки, плывших на нём, не испугались мальчишку, но встретили меня неприветливо:
- Тебе же сказали, что мы не собираемся ничем меняться.
- Ну и ладно, - ответил я примирительным тоном. - Хочу расспросить о том, что вы видели в местах, откуда прибыли.
- Там не любят чужих. Нас прогоняли отовсюду, хотя мы никому ничего худого не делали. Отсюда, тоже прогнали, но это было давно. А потом лодочник, возивший зерно, рассказал, что здесь стало мало людей, вот мы и решили вернутся.
Вот так всё оказалось просто. Я уже подумывал, что пора прощаться и убираться восвояси, как вдруг, один из охотников сам меня спросил:
- А что, брат мой Икринка жив ли ещё?
- Нехорошо, Сазан, упоминать имена умерших, - буркнул человек с седой бородой.
- Ничего нехорошего, - возразил я. - Твой брат носит взрослое имя Одноногий Лягушонок, ловит рыбу и делает прозрачные камни. Он обещал приехать сюда.
- Хотел бы поглядеть на него, - улыбнулся Сазан.
- Нельзя! - взвился седобородый. - Для нас он навсегда ушел в тёплый мир.
Не, ну только дискуссии на религиозную мне не хватало!
- Душа не покидала тела Лягушонка, - ответил я с важным видом, и многозначительно посмотрел на своего оппонента. Тот о чём-то задумался.
В древней теологии много не слишком хорошо проработанных аспектов, так что ввести людей в заблуждение довольно просто. Однако, парить мозги собеседникам я не собирался. Попросил рассказать о тёплом мире. Раньше о нём при мне не упоминали, так что я очень хотел понять о чём речь.
Обычно, представляя себе место, куда отправляется душа умершего, люди думают о том, чего им больше всего не хватает в жизни. Скажем, скандинавам не хватает свинины - вот они и селят души лучших людей туда, где каждый вечер жарят огромного кабана. Ну да не о скандинавах речь. По неандертальским представлениям после смерти достойные люди оказываются там, где всегда тепло, а недостойные - там, где холодно. И это указывает на жизнь в местах северных и суровых. Где-то там, у границы вечного льда среди северных оленей и мамонтов.
А вот о том, почему они оттуда ушли, я ничего не узнал - даже старший из рассказчиков этого не помнил - Зелёные Лягушки, когда он появился на свет, уже находились в состоянии непрерывного движения, мало где задерживаясь хотя бы на месяц. Их гнали, они уходили. И так - всё время, много лет.
Вот где, поистине, кладезь познаний о древнем мире! Разумеется, я не собирался упускать подобную возможность разузнать как можно больше о том, что творится вокруг и буквально вцепился в это племя.
Ситуацию "усугубили" Фая с Тычинкой, догнавшие нас к вечеру на другом челне. Они прихватили с собой не только походный шатёр и кухонную утварь, но и сеть. К нашему костру охотно захаживали многие любители поговорить, а я вылавливал из их повествований крупицы важной информации.
Итак, ниже и выше по течению большой реки, если считать от места торжища, живут полуоседлые племена, кочующие в пределах своих территорий, то есть по неким сезонным маршрутам. Лягушки это точно знают, потому что, где бы они не остановились, вскоре являлись хозяева и выдворяли пришлых. До хватания за оружие дело никогда не доходило, - иначе от племени давно бы ничего не осталось. Вот эти-то полуоседлые общности и были чуть не полностью уничтожены Деревянными Рыбами.
Дальше вниз по реке живут оседлые - они содержат огороды и охотятся в прилегающих угодьях. Отсюда путешественникам пришлось выметаться очень быстро - их мгновенно обнаружили и, убеждать в необходимости убраться куда подальше, пришли в столь значительном числе, что ни о какой задержке вообще речи не шло. Более того, выяснилось, что в эти края агрессивные Рыбы даже соваться не пробовали.
Вверх по реке, если пройти за пределы зоны проживания полуоседло-охотничьих групп, начинаются места неуютные, каменистые и бедные дичью. Лягушки пытались там обосноваться, но оголодали и отступились. Вверх по притоку, текущему с юга, они ушли сухим путём уже в ту пору, когда я тут поселился, то есть в прошлом году. Вернее, не совсем так - они просто двинулись на юг ни на какую реку не ориентируясь. Леса редели, дичи в каждом месте находилось буквально разок-другой как следует поесть, вот они и топали со своими волокушами всё дальше и дальше, благо никто их ниоткуда не прогонял.
Судя по описанию местности, путешественники вышли в степь потому, что указывали на то, что охотились в поймах небольших рек, а вне их пределов, хотя и видели немало пасущихся на открытых местах копытных, с охотой затруднялись. Дичь видела их издалека и спасалась бегством, не подпуская на дальность броска копья. А растущая на равнинах трава охотников не скрывала, она им и до колена не доходила.
Местных жителей вообще не встречали. Только одну группу из четырёх охотников заприметили как-то раз, и всё. Но те тоже приметили Лягушек, и ушли, не пытаясь приблизиться.
Перезимовали тяжело: и холода, и ветры, и неважная охота, - всё это дало понять - стоит поискать себе другого места. И продолжился путь на юг. Местность стала понижаться, гуще стали леса, обильней добыча и появились люди, жившие в этих краях. Они, как водится, попросили пришедших поискать себе другого места. Вот тут-то пришло понимание, что стоит усталым путникам вернуться обратно на север, где и растения знакомы, и люди, как теперь кажется, ласковей.
Удобную дорогу домой показал им человек, вёзший на торжище зерно. Ему помогли перетащить через волок и долблёнку, и мешки, а сами связали плоты и начали сплавляться вниз по течению. Вот такая история. История, из которой несложно заключить - Лягушки добрались до какого-то безлесного плоскогорья или нагорья, за которым снова начинаются богатые земли, довольно плотно заселённые, и где в обиходе зерновое земледелие. По всему выходит - оттуда недалеко и до мест, откуда родом Фая и Тихая Заводь - моя тётка, Говорящая с Духами плодородия.
И, судя по тому, что путешествие вниз по реке длилось целую луну, - это сильно далеко. По прикидкам, если учесть скорость реки, её извилистость и остановки на ночь, то от пятисот до тысячи километров. Примерно десять градусов широты. Воистину - Лягушки-путешественники!
Расстались мы, когда выплыли в большую реку. Перебравшись на другой берег, неандертальцы переложили скарб на волокуши, и отправились своей дорогой. А мы двинулись к Противной Воде. Раз уж оказались поблизости от торжища, почему бы не заехать, не узнать новости? Тут осталось-то полдня на вёслах.
Стойбище у Противной Воды встретило меня мельтешением знакомых лиц и нашей северной речью. Нынче тут просто саммит какой-то. Мой батюшка Атакующий Горностай прибыл за солью со товарищи. Его старший брат, вождь нашего союза, Тёплый Ветер, обеспокоенный тем, что верховный шаман - Ваш покорный слуга - засиделся южнее гор, едет ко мне серьёзно поговорить. Одноногий Лягушонок, следуя опять же ко мне, остановился здесь со своим семейством, чтобы напарить соды в озере. И группа юношей, нуждающихся во взрослых именах, сделала остановку по пути опять же ко мне. Я ведь отсутствовал дома около года, а люди-то растут.