Страница 8 из 54
Тут же и сейчас - всё наоборот. Угроза нападения ликвидирована, и нет никакого смысла всем сидеть на одном месте. Выражаясь марксистски - объективных условий для консолидации общества к настоящему моменту не возникло. У меня в активе моя семья, колченогий шаман с косоглазым помощником. Одноногий Кузнечик и семья Карасика. Хм. Племя Грозных Медведей, кажется, намерено позаниматься налаживанием охотничьего хозяйства - во всяком случае прикармливать диких животных они уже попробовали и, даже сейчас, весной, без добычи не остаются.
Надо же! Кто бы мог подумать!
А вот мне, похоже, делать тут больше нечего. Я ведь на юг ехал, знакомиться с более цивилизованной частью древнего мира. Так что дождусь окончания паводка, и… для кого, спрашивается я строил дом и разбивал огород?
Глава 4. О Лягушках
Всё-таки не решился я снова пускаться в дальнюю дорогу. Имеется ввиду - на юг. Для начала имеет смысл пройти вдоль здешней большой реки и поглядеть на те места, откуда родом мой батюшка и его братья - они ведь упоминали о селениях, жители которых сочетали охоту с земледелием. И еще там занимались ткачеством. О чем-то подобном я в какой-то книжке читал, вроде как у американских индейцев некоторые сообщества подобным образом жили и отбивались от охотничьих племён. Собственно, и здесь так же получилось. То есть при противостоянии двух народов, побеждает тот, который умеет быстрее собираться в нужном месте большой кучей.
И в этом отношении нет равных нашему северному союзу - в прошлом году за пять дней для отпора Деревянным Рыбам и Греющимся Ящерицам собрались вообще все, способные держать оружие.
Ну да ладно, хватит грезить. У меня ведь огромное хозяйство под рукой.
Грозные Медведи разбили свои шатры рядом с нашим пемзовым домом. Во-первых, они принялись снабжать нас дичью, а во вторых - впряглись в дела наравне с остальными. Племя это оказалось единственной семьёй, сохранившейся после избиения, устроенного три года тому назад внезапно напавшими на них Ящерицами. Отец с матерью и четверо сыновей сумели унести ноги, воспользовавшись суматохой. То есть - люди они сообразительные и расторопные. Теперь вместе с нами пристраивали башню к задней стенке дома
Я не стал расспрашивать вождя Рокочущего Грома о причине, по которой эти люди и тут расторопно сообразили и поспешили присоединиться, почуяв в наших действиях признаки выигрышной стратегии. Чуть позднее подтянулись Колонки, а два других ближних стойбища откочевали неведомо куда. Разумеется, это не то многолюдье, на которое я рассчитывал в конце зимы, но работы пошли. Плетень вокруг огорода и, как следствие, набитый вениками навес. Квадратная в плане башня размером восемь на восемь вознеслась вверх на шестнадцать метров а это, считай, пять этажей. Мы снова сводили стены перевёрнутой параболой, потому что никаких перспектив добыть мало-мальски пристойные кровельные материалы в этих местах так и не наметилось.
В старом доме устроили перекрытия второго и третьего этажей, но не сплошным полом рассекли пространство, а балконами. Или антресолями, если кому-то так понятней. Почему? А потому, что иначе нам этот дом не протопить - мы ведь согреваемся костром, горящим посерёдке, то есть такая часть теплоотдачи, как излучение, является весьма важным компонентом обогрева. Ну, и с точки зрения обороны это важно. Помните, чай, что такое удар сверху?
Погреба приготовили под урожай корнеплодов, кладовые для копчёностей, крепкий сарай для вяленой рыбы. Барсук я, в конце концов, или не барсук? То-то же. Уж если устраиваться, так капитально.
Мой старший брат Нут прибыл на челне, гружёном горшками, предназначенными для консервирования. Потребовал себе взрослого имени и сообщил, что остаётся здесь жить. Ох и поломал я голову, как охарактеризовать парня. Он ведь не просто искусный охотник, превзошедший в этом важнейшем ремесле даже мою матушку, а ещё и глубокий знаток леса и всего, что в нём растёт и обитает. И уважить парня надо, и позаботиться о том, чтобы он не потерял скромности. Стал он с моей лёгкой руки Мягким Шагом.
С братом приехал и мастер Грозный Рык - бывший Бормотун. Ему понадобилось поговорить о керамике, а то план, что я ему оставлял, весь закончился, но возникли некоторые соображения и… мы долго беседовали, намечая перспективные шаги. А потом гость мой драгоценный уехал обратно к своим печкам.
Третий визитёр, Одноногий Лягушонок, долго придирчиво осматривал постройки и ближайшие окрестности. Оценивал спуск к реке и исследовал протоки и косы. Выразился в том смысле, что он сюда ещё вернётся, и убыл с Грозным Рыком.
Летели дни, я крутился по делам обустройства. Нут, простите, Мягкий Шаг, до хрипоты спорил с Рокочущим Громом о каких-то лесных тонкостях. Но мужчины ни разу не подрались, - наоборот, вечно вместе пропадали в чащобе, разыскивая солонцы, хлопоча о том, как приманивать дичь, и каким образом дать знать чужим охотникам, куда можно ходить, а куда нельзя.
Мы обживались и врастали корнями в эту землю, приспосабливая под себя окружающее пространство. Было откровенно не до технического прогресса - столько всего навалилось! Хотелось построить настоящую парную баньку, хотелось подвести родниковый ручеёк так, чтобы воду можно было черпать прямо дома. Как следствие, возникала мечта об устройстве тёплого сортира со смывом. И это при том, что всё лето пришлось складывать из пемзы огромную башню.
А заготовки? А огород? И людей на всё про всё явно недостаточно.
Я много возился с внутренней опалубкой башни. Так уж сложилось, что возводить число в квадрат никто из древних людей не умеет, и построение параболы для них задача непосильная. Поэтому контроль профиля стен отнимал у меня немало времени. И вот, как-то раз, работая на самой верхотуре, я бросил взгляд на реку. По ней плыли плоты. Много. С людьми.
Судя по виду - какое-то племя переезжало с места на место. Нечто подобное я видел давным-давно, ещё в первый год своего пребывания в этом мире. Во время нашей встречи с неандертальцами, они на чём-то подобном перебирались через озеро.
Работы мы свернули, привели свой лагерь в приличный вид, самые большие горшки на огонь поставили, намереваясь радушно принять гостей - нападения никто не ждал. Я спустился под гору к мосткам и вышел на них. Как раз вереница плотов приблизилась настолько, что можно было перекликаться.
- Я Степенный Барсук. А кто вы? - начал я, не мудрствуя лукаво, точно в стиле сказки про теремок.
- Мы Зелёные Лягушки. Ищем места, где хорошая охота, - ответили мне с переднего плавсредства.
- Гребите сюда, отведайте нашего угощения. Заодно и поговорим, - продолжил я речи учтивые.
- Мы не торговцы, Степенный Барсук. У нас нет ничего, чем бы мы хотели обменяться.
- Вот и замечательно, не придётся тратить времени на торг, - а сам рукой зазывные знаки делаю.
- Нет, Степенный Барсук, не станем мы к берегу приставать. Место тут занято, так что не будем отвлекать вас от дел - поплывём дальше.
И ведь уплыли. Насчитать удалось девятнадцать взрослых мужчин и двадцать две женщины. Деток - больше тридцати. Сердце моё кровью обливалось, когда смотрел, какая масса рабочей силы проезжает мимо.
Как Вы уже поняли, мимо нас проследовали те самые неандертальцы, одному из которых я когда-то отрезал ногу. Поэтому разговор шёл по-неандертальски, и никто, кроме Фаи и Тычинки из него ни слова не понял. Коренастых большеголовых крепышей от обычных людей я отличаю легко и отношусь к ним приветливо. Не все местные жители согласны со мной - они и Тычиночку несколько опасаются, и на Лягушонка косились - уж очень чужеродно выглядят эти люди среди живущих в этих краях андертальцев.