Тишина

Хэнк жестом приказал своим людям выйти.

— Оставьте меня наедине с ангелом. Заберите девчонку.

— Ты, верно, шутишь, если полагаешь, что я спущу с нее глаз, — вмешался Джев.

Хэнк уступил, надменно усмехнувшись.

— Ладно-ладно. Держи ее, пока можно. — Как только нефилимы вышли, он добавил: — Продолжай.

— Сохрани Норе жизнь, и стану твоим шпионом.

Русые брови Хэнка взметнулись вверх.

— Ну, надо же. Твои чувства к ней сильнее, чем я думал. — Его взгляд прошелся по моему бессознательному телу. — Осмелюсь сказать, она этого не стоит. К сожалению, мне абсолютно наплевать, что ты и твои дружки ангелы-хранители думаете о моих планах. Я куда более заинтересован в падших ангелах и том, что они думают, и в любых мерах противодействия, что они могут предпринять. А ты больше не один из них. Как ты собираешься втереться к ним в доверие?

— Оставь это мне.

Хэнк смерил его придирчивым взглядом.

— Ладно, — ответил он, наконец. — Я заинтригован. — Безразлично пожал плечами. — В любом случае, я ничего не теряю. Полагаю, ты хочешь, чтобы я принес клятву?

— Безусловно, — ответил Джев хладнокровно.

Снова вытащив клинок из-за пояса брюк, Хэнк оставил надрез на левой ладони.

— Клянусь, что оставлю девчонку в живых. Если я нарушу клятву, я буду молить о смерти и вернусь к праху, из которого был создан.

Джев принял протянутый ему нож и надрезал ладонь. Сжав руку в кулак, он стряхнул несколько капель крови на землю.

— Клянусь снабжать тебя всей информацией о планах падших, какую смогу раздобыть. Если я нарушу клятву, я добровольно закую себя цепями ада.

Они пожали друг другу руки, смешивая кровь. К тому времени как они разорвали рукопожатие, раны полностью исцелились.

— Будь на связи, — иронично обронил Хэнк, отряхивая рубашку, будто пребывание в сарае каким-то образом запачкало ее. Он поднес телефон к уху и, уловив озадаченный взгляд Джева, пояснил: — Хочу узнать, готова ли машина.

Однако когда он заговорил по телефону, голос сделался совсем бесчувственным.

— Пришли сюда людей. Всех. Я хочу, чтобы они забрали девчонку.

Джев не пошевелился. Даже когда послышались звуки приближающихся шагов, он лишь произнес: — Что это значит?

— Я поклялся, что позволю ей жить, — пояснил Хэнк. — Когдая отпущу ее, зависит от меня… и от тебя. Она твоя, как только добудешь мне достаточно информации, чтобы я смог расправиться с падшими к Хешвану.

Считай, что Нора — своеобразная гарантия.

Глаза Джева метнулись к двери, но Хэнк учтиво заметил:

— Я бы не стал этого делать. Они в двадцать раз превосходят тебя численностью. Ни я, ни ты не хотели бы, чтобы Нора пострадала в этой потасовке. Будь умницей. Отдай ее.

Джев дернул Хэнка за рукав, подтаскивая его ближе.

— Если ты заберешь ее, я позабочусь о том, чтобы твой труп в ближайшее время удобрял землю, на которой мы стоим, — пригрозил он самым злобным голосом, который я когда-либо слышала.

Однако на лице Хэнка не было ни намека на страх. Более того, он чуть было не расплылся в улыбке.

— Мой труп? Мне начинать смеяться?

Хэнк распахнул дверь, и его нефилимы ворвались внутрь.

Словно сон, воспоминания Джева прервались, не успев начаться. Последовал неловкий момент дезориентации, и затем глаза сфокусировались на гранитной студии. Впереди в свете свеч возвышался силуэт Джева. Пламя было слабым, но этого было достаточно, чтобы добавить его взгляду сурового блеска. И впрямь — темный ангел.

— Хорошо, — прошептала я, страдая от ощущения затяжного головокружения.

— Хорошо… наверное.

Он улыбнулся, но выражение лица оставалось неопределенным.

— Хорошо наверное? Это все?

Я подняла на него взгляд. Я едва могла смотреть на него как прежде. По щекам текли слезы, а я даже не осознавала, когда начала плакать.

— Ты заключил сделку с Хэнком. Ты спас мне жизнь. Ты сделал это ради меня. Почему?

— Ангел, — прошептал он, обхватывая ладонями мое лицо. — Ты, верно, не отдаешь себе отчет в том, на что я готов пойти, лишь бы ты была рядом.

Горло сдавило от нахлынувших эмоций. Я не могла подобрать слов. Хэнк Миллар, человек, который годами находился в тени, теперь, оказывается, дал мне жизнь, только чтобы попытаться ее забрать. И только благодаря Джеву я жива. Хэнк Миллар. Человек, которого как своего принимали в нашем доме на бесчисленных мероприятиях. Который улыбался и целовал мою маму. Который говорил со мной тепло и по-дружески…

— Он похитил меня, — заключила я, сложив кусочки воедино. Я и раньше это подозревала, но воспоминания Джева восполнили пробелы с шокирующей ясностью. — Он поклялся не убивать меня, но держал в заложниках, мотивируя тебя шпионить для него. Целых три месяца. Он врал всем целых три месяца.И все ради того, чтобы получить информацию о падших ангелах. Он позволил маме думать, будто я умерла.

Конечно, позволил. Он не раз доказывал, что не испытывает угрызений совести, когда надо замарать руки. Он — могущественный нефилим, умело пользующийся играми разума.

И бросив меня на кладбище, он позаботился о том, чтобы я ничего не вспомнила. В конце концов, он не мог отпустить меня и позволить разнести весть о его дьявольских деяниях по всему миру.

— Я ненавижу его. Словами не передать, как я зла на него. Я хочу, чтобы он заплатил за это. Чтоб он сдох! — прокричала я с твердой решимостью.

— Метка на твоем запястье, — начал Джев. — Это не родимое пятно. Я видел его раньше. Дважды. На моем прежнем вассале, нефилиме по имени Чонси Ланже. У Хэнка Миллара тоже есть такая отметка, Нора. Она связывает тебя с их родословной, своего рода внешнее выражение генетического маркёра или последовательности ДНК. Хэнк — твой биологический отец.

— Я знаю, — ответила я, с горечью покачав головой.

Он переплел наши пальцы, оставляя легкий поцелуй на костяшках моей руки.

Тело тут же среагировало на прикосновение его губ, и по коже прокатилось щекочущие покалывание.

— Ты помнишь?

— Я сама сказала об этом в твоем воспоминании, но, должно быть, для меня это не было новостью. Я не была удивлена. Я была в ярости.Не помню, когда впервые узнала об этом. — Я провела пальцем по отметке, рассекающей внутреннюю сторону запястья. — Но я чувствую это. Между моим разумом и сердцем образовался пробел, но я чувствую правду. Говорят, когда люди теряют зрение, у них обостряется слух. Я потеряла часть воспоминаний, но возможно у меня развилась интуиция.

Мы обдумали таковую возможность в молчаливой тишине. Только Джев не догадывался, что мой настоящий родитель был не единственным предметом суждений моей интуиции.

— Не хочу говорить о Хэнке. Не сейчас. Лучше поговорим о том, что еще я видела. Или скорее, что я обнаружила.

Он оглядел меня с равной степенью любопытства и беспокойства. Глубоко вздохнув, я начала:

— Я узнала, что либо была безумно влюблена в тебя, либо отыграла лучшее представление в своей жизни.

Его взгляд остался настороженным, но мне показалось, я уловила искорку надежды.

— А к какому варианту склоняешься ты?

Есть только один способ проверить.

— Для начала мне хотелось бы узнать, что произошло между тобой и Марси.

И это один из тех случаев, когда полное обнародование фактов — в твоих же интересах, — предупредила я. — Марси сказала, ты был ее летним увлечением. Скотт поведал мне, что она сыграла не малую роль в нашем разрыве. Не хватает только твоей версии.

Он задумчиво почесал подбородок.

— Я похож на летнее увлечение?

Я постаралась представить Джева, играющего в Фрисби на пляже и намазывающего крем от загара. Попробовала представить, как он покупает Марси мороженое, прогуливаясь на променаде и терпеливо выслушивая ее бесконечную болтовню. Как бы я ни старалась, подобные образы вызывали у меня улыбку.

— Намек понят, — усмехнулась я. — Продолжай.

— Марси была заданием. Тогда я еще не вышел из-под подчинения, все еще носил крылья, что делало меня ангелом-хранителем, исполнял приказы архангелов, а они хотели, чтобы я за ней присмотрел. Она дочь Хэнка, что приравнивается к высшей степени опасности. Я оберегал ее, но то было занятие не из приятных. Я постарался избавиться от всех воспоминаний.