Страница 4 из 10
Он пустился в детальные рассуждения об организации управления компанией, но Лариса его уже не слушала – Валерий ей был неинтересен.
Алексей Суржиков в хрупкой душе Ларисы занимал особое место. Она и сама не заметила, как он туда просочился. Лара всячески себя убеждала, что Суржиков интересен ей исключительно как коллега и приятный собеседник, но ни в коем случае не как мужчина. Хотя бы потому, что Алекс женат. Ну и что, что он известный ходок «налево» и в связи с этим семья для него имеет номинальное значение! Это для других может быть не так важно, но только не для нее. Он женат, и этим все сказано. Но сколько Лариса ни пыталась себя обмануть, думала она о Суржикове отнюдь не как о коллеге, и хуже того, – вообще думала довольно часто. Если бы Алекс не заигрывал с ней, не очаровывал, не говорил ей ничего не значащих, но таких многообещающих слов, может, она и не увлеклась бы им. Для Суржикова эта была игра, затянувшая Ларису в капкан призрачной любви.
Когда два года тому назад Лариса пришла в «Атриум», Алексей сразу привлек ее внимание. Было в нем что-то, что выделяло его из толпы. Выше среднего роста, статный, широкоплечий, с военной выправкой, кареглазый шатен. Глаза у Суржикова были особенными: светло-карие, с зеленым оттенком – цвета спинки степной ящерицы. Взгляд прямой и проницательный, на губах едва уловимая улыбка, демонстрирующая его отношение к жизни. Алексей говорил мало, неторопливо и лаконично. Голос у него уверенный, негромкий, что бы ни произошло – всегда невозмутимый. Алексей был ироничен и много шутил, любил, когда его слушали, и под настроение иногда вдавался в философские рассуждения. В подобном настроении Суржиков пребывал, когда в прошлом году они были на семинаре. Кроме Ларисы и Алексея, от «Атриума» в нем участвовали еще несколько сотрудников. В перерывах они болтали на светские темы. При этом он обаятельно улыбался и выразительно смотрел на Лару – так, что она смущалась.
В офисе царит запах кофе, там раздаются всевозможные звуки – клацанье клавиатуры, шуршание принтера, трели телефонных звонков, цоканье каблуков, голоса сотрудников. Находиться в такой обстановке восемь часов подряд не так-то легко. Но она организовывает человека и не позволяет ему расхолаживаться. Явившись на работу, хочешь – не хочешь, а займешься делом. Не потому, что твой затылок сверлит суровый начальственный взгляд, тебя грызет совесть или на тебя давит чувство долга. Вовсе нет. Дело в другом – тебе становится жаль уже затраченных усилий. Стоило заставлять себя проснуться с утра пораньше и тащиться сквозь пробки через весь город, чтобы потом просто сидеть и ничего не делать! С тем же успехом можно побездельничать и дома. Начальство, конечно, не очень-то одобряет домашний труд, но иногда ведь можно на работу не приходить. Больным прикинуться, например. Системный администратор Андрюша Ядов иногда так и делал – не выходил на работу по причине «плохого самочувствия». Невысокий, жилистый, с бледным лицом интеллектуала, он производил впечатление болезненного молодого человека, но на самом деле Ядов обладал отменным здоровьем. Андрюша не любил суету и шум и был человеком весьма спокойным, неторопливым и незаметным: он почти всегда молчал и обычно сидел в своем уголке в наушниках. Казалось, его и вовсе нет; о системном администраторе вспоминали, лишь когда ломалась оргтехника. Его не принимали в расчет, когда что-то обсуждали, дамы, не стесняясь Андрюши, щебетали о своем, о девичьем – все равно ведь он не услышит, сидя в своих наушниках. Все считали, что Ядов не только ничего не слышит, но и не видит, а если это и не так, то все равно он не в счет, поскольку ни с кем не общается и никому ничего не расскажет.
В офисе всегда есть против кого дружить. Офис делится на группировки: пары, стайки, сообщества. Раздел производится по симпатиям, интересам, статусам, отделам и «против общих неприятелей». Сотрудников объединяют: сигарета, чашка кофе между перекурами, совместные походы на обеды и общий путь домой. В этом плане компания «Атриум» ничем не отличалась от других фирм: в ней тоже существовали свои кланы. Основных было два – кланы Суржикова и Фианитова. Суржиков был всегда с коллективом и в то же время – сам по себе. Его уважали и любили. Фианитов держал марку своего в доску парня, старался быть золотым червонцем, который всем нравится, и чем больше он старался, тем меньше это ему удавалось. Его плюсом были приветливость и, конечно же, родство с Аскаровым – одним из соучредителей «Атриума». К Фианитову примыкали те, кто был недоволен Суржиковым. Противостояние было негласным и почти незаметным. Казалось, его вообще не было, и Алексей с Валерой могли бы сойти за добрых друзей – они улыбались друг другу при встрече, жали руки, проводили вместе время и – друг друга ненавидели.
Многие благоразумно сохраняли нейтралитет, но симпатизировали Суржикову. Ядов не симпатизировал никому, он был вне офисной игры и предпочитал роль наблюдателя. У Андрюши были свои фавориты – особенно интересные в качестве объектов наблюдения люди. Любимицей администратора была Лариса.
Лариса Ивлешина, старший менеджер отдела логистики, дама чуть старше тридцати лет, элегантная, сдержанная, порою – даже слишком. Она, безусловно, была красивой женщиной: балетная осанка, длинная шея, изящные руки, благородный овал лица, высокий лоб, прямой нос и светлые, как вода, глаза. Но эту красоту портил ее характер. Нет, Лара не была прожженной стервой или откровенной сволочью, отнюдь нет, ее считали довольно-таки милой и доброй. Тем не менее с ней было нелегко. Она слишком много думала. Постоянно что-то анализировала: свои поступки, чужие; кто что сказал, почему он так сказал, что подумал… Лариса была ужасно озабочена собственной безупречностью: прическа, макияж, одежда, украшения – все должно было демонстрировать ее тонкий вкус и выглядеть идеально. Цвета – не броские, фасоны – строгие, макияж – умеренный. Ни одной лишней складочки, все наглажено, начищено, застегнуто на все пуговицы. Ей было важно, что о ней скажут окружающие, ведь у нее все всегда должно быть на «отлично». Лариса не жила, а словно бы ежедневно сдавала экзамен. В ее зачетке стояли одни «пятерки»: образование, карьера, дом, внешность. И только два предмета ей никак не давались – любовь и семья. Но она не опускала рук и верила, что когда-нибудь и по этим дисциплинам получит зачет. Только нужно потрудиться, еще и еще приложить старания. Без труда не выловишь и рыбку из пруда, а любовь – тем более.
Ивлешина давно влюбилась в Суржикова и стеснялась своих чувств. Еще бы: что о ней люди подумают, если узнают! Вела себя с ним, как школьница: краснела, терялась, отводила глаза. Андрюшу забавляло наблюдение за этой парочкой. Суржиков держался уверенно, но тоже начинал нервничать, видя смущение Ларисы. Ларка ему нравилась, но закрутить с ней роман – боже упаси, при ее сложном отношении к жизни это слишком хлопотно. Уж лучше позаигрывать с Катей: и приятно, и никто ничего не просечет – с ней все заигрывают.
От зоркого взгляда «админа» не ускользнуло, как при этом злилась Ивлешина. Стоило только Суржикову улыбнуться секретарше, как Лара зеленела от ревности. Катя – беззаботное, веселое существо, яркая, как цветок, и легкая, как бабочка. Живет сегодняшним днем и радуется жизни. Полная противоположность Ивлешиной. Вот у кого бы Ларисе поучиться легкости! Тогда была бы полная гармония.
Такие мысли рождались в голове системного администратора, когда он смотрел в сторону окна, где трудилась Лариса. От Андрюши не ускользала ни одна деталь, хотя со стороны казалось, что он абсолютно равнодушен к происходящему вокруг него и полностью погружен в свой цифровой мир.
Мягкий оранжевый свет заката словно бы кошачьей поступью проник через широкие окна мансарды и заполнил комнату. Лариса расслабленно сидела в мягком кресле. Приняв ванну с душистыми травами, она обычно надевала пушистый махровый халат и приходила сюда, чтобы отдохнуть. Лариса закрывала глаза и мысленно уносилась в свой сказочный мир. Там были красивые дома и люди, там она носила элегантные платья и была королевой… По какому-то нелепому недоразумению она вынуждена ходить на работу и соблюдать массу условностей и правил. Например, собирать волосы в пучок или ограничивать себя в использовании декоративной косметики; сдерживать эмоции и разговаривать официальным тоном. Все эти ограничения Лариса создала для себя сама. Она это понимала, но ничего не могла изменить. В ее голове откуда-то взялись незыблемые аксиомы: как все должно быть. Офис – это офис, и в нем нужно придерживаться определенной линии поведения. Яркий макияж и вольная одежда – для вечеринки, а очень яркий образ – для карнавала. И все, никаких отступлений. Одна из прабабушек Ивлешиной была воспитанницей Смольного института благородных девиц, и от нее Ларисе достались безупречный вкус и хорошие манеры. Лариса была наполовину немкой, что отразилось на ее характере: дисциплина и аккуратность превалировали над всеми прочими чертами натуры. Но она была очень сложной личностью, состоявшей словно бы из двух половинок. Вторая ее половинка была смелой и дерзкой, но этой второй своей сущности Лара боялась и старалась ее спрятать поглубже.