Всем сердцем

Кто-то открыл дверь ее спальни, но Эрика не подняла головы. Она знала, что это Мартин.

— Извини, — прошептала Эрика. — Я проспала. Теперь Шарлотта опоздает в школу.

— Шарлотта уже в школе, — спокойно ответил Мартин. Он сел на краешек пуфика и мрачно добавил: — Больше так нельзя.

— Да.

— Шарлотта все заметит.

— Ты прав.

Только теперь Эрика подняла голову и посмотрела на Мартина. Какое волевое и красивое лицо. Озабоченное и грустное. Почему? Он сидел, глядя на нее и опершись локтями на расставленные колени, кисти рук свободно свисали. На нем была фланелевая рубашка, рукава закатаны. Шерстяные брюки туго обтягивали его крепкие ноги.

— Я неважно себя чувствую, — сказала Эрика неожиданно для себя. Это было совсем не в ее характере, она не привыкла жаловаться. — Думаю, что у меня грипп.

— Тогда лучше вызвать доктора. Ложись обратно в постель. — Голос Мартина звучал устало и безжизненно.

— Извини.

— Ложись, — повторил Мартин. Он подошел к кровати, поправил простыни, подождал, пока она ляжет, и деловито поправил на ней одеяло. — Тебе что-нибудь надо?

Эрика покачала головой. Она действительно чувствовала себя очень больной.

Через десять минут Мартин вернулся.

— Твой лечащий врач тоже свалился с гриппом. Они пришлют к тебе дежурного.

— Спасибо, — только и сумела прошептать Эрика. Ей хотелось спать.

Доктором оказалась женщина средних лет, которая подтвердила, что у Эрики грипп. Она выписала рецепты на антибиотики, болеутоляющие и микстуру от кашля.

— Но я не кашляю, — возразила Эрика.

— Скоро будете, — уверила ее докторша. — Вам нужен покой, обильное питье, к концу недели вы встанете на ноги.

Эрика откинулась на подушки и прикрыла глаза. Никогда в жизни она не чувствовала себя так плохо.

Два дня Эрика была настолько больна, что не могла ни о чем думать, Мартин ухаживал за ней — менял влажные простыни, приносил питье, следил, чтобы она принимала микстуру от кашля, который не замедлил начаться, как и предсказывала докторша. И все это он проделывал с безразличием чужой сиделки, что было Эрике обидно.

Шарлотта передала для нее рисунок, который Эрика приколола к прикроватной тумбочке. Девочке не разрешалось заходить к Эрике.

Дядю Чарли не выпускали из кухни.

В четверг Эрика почувствовала себя лучше. Не совсем хорошо, но лучше.

Отведя Шарлотту в школу, Мартин зашел к Эрике в комнату и увидел ее сидящей на кровати:

— Тебе лучше?

— Да, спасибо. Я встану чуть позже…

— Не надо, — строго возразил он. — Подожди, пока тебе станет действительно лучше.

Ему что, спокойнее без нее?

— Хочешь, я принесу тебе маленький телевизор Шарлотты?

Эрика покачала головой.

— Или что-нибудь почитать?

Эрика снова отказалась.

— Тогда что ты хочешь?

— Чтобы мне стало лучше.

Мартин чуть заметно кивнул.

— Ничего, если ты побудешь одна некоторое время? Мне нужно уйти.

— Конечно.

Когда Мартин ушел, в доме воцарилась тишина, если не считать завываний Дяди Чарли на кухне. Эрика невидящим взглядом уставилась на стену. Что будет, когда она выздоровеет? Мартин попросит ее уйти? Попытается решить вопрос с Шарлоттой иначе?

Эрика с тяжелым вздохом спустила ноги с кровати и заковыляла в ванную. Ей оказалось не под силу принять душ, поэтому она обошлась тем, что кое-как помылась и сменила рубашку. Выйдя из ванной, Эрика взглянула на свою кровать и решила, что не может больше лежать.

Держась за стену, она потянулась за махровым халатом, с трудом надела его и нетвердой походкой отправилась вниз. Эрика чувствовала слабость, но ей было уже намного лучше. Она открыла дверь на кухню, выпустила Дядю Чарли и с улыбкой смотрела, как пес изливал ей свою радость. Потом она прилегла на диване в гостиной, и пес взгромоздился с ней рядом.

В этот раз она простила Дяде Чарли его вольность и разрешила оставаться на диване рядом с собой. Эрика включила телевизор. Ни по одному из каналов ничего хорошего не показывали, но она решила, что глазеть на экран все же лучше, чем в потолок.

Когда Мартин вернулся, она с интересом смотрела программу по кулинарии для детей. Он принес ей чай, заставил поесть и снова оставил одну, отправившись в школу за Шарлоттой.

Девочка обрадовалась, увидев Эрику. Хоть кто-то еще, кроме Дяди Чарли, радуется ей в этом доме!

На следующее утро Эрика почувствовала себя почти здоровой. Она приняла душ, оделась и спустилась на кухню, чтобы позавтракать вместе с Шарлоттой и Мартином.

Они удивились, увидев ее, но ничего не сказали по этому поводу. Мартин лишь вскользь справился об ее здоровье.

— Сегодня я чувствую себя вполне нормально. — Эрика улыбнулась Шарлотте, потрепала по загривку пса и беззаботно заметила: — Так вкусно пахнет!

— Это мой завтрак. В нем шоколад, — похвасталась Шарлотта. Эрика пересекла кухню, намереваясь включить водонагреватель, как вдруг до нее дошло: она снова почувствовала запахи! Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Эрика быстро вернулась к столу и нагнулась, чтобы понюхать завтрак девочки. Да, это шоколад. Она почувствовала запах шоколада! Не обращая ни малейшего внимания на удивленные взгляды домочадцев, Эрика ринулась к шкафчику, вытащила пакет с кофе, судорожно его развернула и принюхалась.

— Да, — прошептала она. — Да, да, да, да! — И, сияя, повернулась к Мартину и Шарлотте: — Я чувствую запахи!

— Мы это поняли, Эрика, — сдержанно отозвался Мартин.

— Вы ничего не поняли! Я опять чувствую запахи! — широко улыбаясь, воскликнула Эрика. — А как обстоят дела со вкусом? — она вынула из шкафа первое, что попалось под руку. Так, клубничный джем. Эрика отвинтила крышку на банке и, найдя наконец ложку, попробовала джем. Ничего. Никаких ощущений. Разочарованная, она медленно завинтила крышку и поставила банку на место. — Вкус отсутствует.

— Он вернется, — постарался успокоить ее Мартин. — Во время гриппа часто пропадают вкус и обоняние. Ты не находишь свое поведение несколько эксцентричным?

— Нет, — возразила она. — Совсем нет. — Эрика подошла к столу, оперлась руками о спинку стула и впервые призналась в своей долго скрываемой слабости. — Дело не в гриппе. Я потеряла ощущение вкуса и запаха после аварии. Представляешь, все это время я совсем не чувствовала ни того, ни другого. Раз ко мне вернулись запахи, то, возможно, и…

— После аварии? — перебил ее Мартин.

— Совершенно верно.

— Что еще ты от меня скрывала?

Удивленная его тоном, Эрика поспешила успокоить Мартина:

— Извини, я просто не люблю жаловаться. Я никому об этом не говорила.

— Даже Роберту?

— Конечно, и Роберту тоже.

Мартин пристально смотрел на Эрику, что-то соображая, потом изрек:

— Суп!

— Что? Ах, да, — засмеялась она. — Должно быть, я посолила его дважды.

— И не могла определить это на вкус, — задумчиво продолжал он.

— Нет, конечно. Я выработала для себя определенную систему: все приправы стояли у меня по правую руку, а те, что я уже использовала, я отставляла влево. Но в тот день я неважно себя чувствовала… — Эрика пожала плечами и опять мечтательно улыбнулась: — Я снова почувствую запах роз, запах…

— Все это прекрасно, — быстро прервал ее Мартин, — но нам с Шарлоттой пора идти. — Он взглянул на часы и с улыбкой повернулся к племяннице.

Шарлотта торопливо допила молоко, спрыгнула со стула и побежала за пальто.

— Я рад, что к тебе вернулись запахи, — холодно добавил Мартин, вставая из-за стола.

Улыбка медленно сползла с лица Эрики:

— В чем я провинилась, Мартин?

— Провинилась? Ни в чем. Мне надо идти, иначе Шарлотта опоздает в школу.

— Но что-то я сделала не так, раз я перестала тебе нравиться, — настойчиво повторила Эрика, когда он был уже в дверях.

9

— Это я перестал нравиться самому себе, — поправил Мартин, не поворачиваясь. — Не надо было брать тебя замуж. Я ведь знал, что ты не совсем выздоровела, что у тебя неприятности…