Страница 36 из 63
— Она похожа на те, что ты рассказывал мне о Сизифе, — говорит она. — Но там его называли Лоцманом, и в ней говорилось о мятеже. — Она прижимается теснее. — Мы не единственные. Здесь тоже есть нечто, называемое Восстанием. Ты когда-нибудь слышал об этом?
— Да, — отвечаю я, но не продолжаю. Не хочу говорить о Восстании. Она сказала, что мы не единственные, как будто это было таким уж хорошим делом. Но все, чего я желаю сейчас — это почувствовать, что мы с нейединственные в этом лагере. В Каньоне. Во всем мире.
Я провожу рукой по ее лицу, по изгибу щеки, что до этого пытался изобразить на камне. — Не беспокойся насчет компаса. У меня ведь теперь тоже нет того лоскута зеленого шелка.
— Они и его отобрали?
— Нет, — отвечаю я. — Он все еще там, на Холме.
— Ты оставил его там? — удивленно переспрашивает она.
— Я привязал его к ветке одного из деревьев, — поясняю я. — Не хотел, чтобы кто-нибудь забрал его.
— Холм, — произносит Кассия. Мы умолкаем на минуту, предаваясь воспоминаниям. А потом она говорит, с игривой ноткой в голосе: — Ты раньше никогда не рассказывал мне наше стихотворение.
Я склоняюсь ближе к ней и теперь могу говорить. Я шепчу, хотя часть меня хочет закричать. — Не уходи безропотно во тьму¹.
— Нет, — соглашается она: ее голос, ее кожа, она вся такая нежная этой сказочной ночью. А затем она крепко целует меня.
¹Томас Дилан — Не уходи безропотно.
Глава 24
Кассия
Наблюдать за пробуждением Кая гораздо приятнее, чем за восходом солнца. Вот он спокоен и расслаблен, а в следующий момент я вижу, как он освобождается из темноты сна, возвращаясь к действительности. Его лицо меняется, губы шевелятся и глаза открываются. А затем появляется солнечная улыбка. В тот же миг он склоняется надо мной, и я тянусь навстречу, охваченная теплом, когда наши губы встречаются.
Мы обсуждаем стихотворение Теннисона, как мы оба запоминали его, и как Кай видел меня, читающей его в лесах провинции Ориа. Он слышал, будто этот стих раньше был паролем; слышал давно, когда был маленьким, и, совсем недавно, — от Вика.
Вик. Мягким голосом Кай рассказывает о своем друге, который помогал ему хоронить ребят, и о девушке по имени Лэни, в которую Вик был влюблен. Затем, жестким и холодным тоном Кай затрагивает историю своего побега и то, как он бросил остальных поселенцев. Он безжалостно обличает себя и свои поступки. Но я вижу не тех, кого он оставил, а того, кого взял с собой. Элая. Кай сделал то, что было в его силах.
Я пересказываю ему версию Инди о Лоцмане, и кое-что о том парнишке, который исчез в другом ущелье Каньона. — Он что-то искал, — говорю я и спрашиваю себя, знал ли он, что именно было за стеной Общества в том ущелье. — И погиб.
В заключение, я рассказываю Каю о помеченных голубыми линиями Аномалиях на вершине Каньона, и о моих предположениях, что они были членами Восстания.
Потом мы замолкаем. Потому что понятия не имеем, о чем говорить еще.
— Итак, в этих ущельях присутствует Общество, — произносит Кай.
Глаза Элая распахиваются. — Оно присутствует даже в нашей одежде.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, и тогда Кай с Элаем рассказывают нам о проводках, которые дают нам тепло и записывают данные о нас.
— Я свои отсоединил, — говорит Кай, и я начинаю понимать, откуда эти прорехи на ткани его пальто.
Я бросаю взгляд на Элая, который сложил руки на груди, как будто защищаясь. — Я оставил свои, как есть, — поясняет он.
— Ничего страшного, — успокаивает Кай. — У тебя есть право выбора. — Он смотрит на меня, словно спрашивая, как поступлю я сама.
Улыбаясь ему, я стаскиваю свое пальто и протягиваю ему. Кай забирает его, не отрывая глаз от меня, стоящей перед ним, будто никак не может поверить в то, что видит. И я тоже не отвожу взгляда. Его губы изгибаются в улыбке, а затем он расстилает пальто на земле и делает надрезы на ткани быстрыми, уверенными движениями.
Закончив работу, Кай подает мне пучок голубых проводков и небольшой серебряный диск.
— А что вы сделали со своими дисками? — спрашиваю я.
— Сожгли, — отвечает он.
Я киваю головой и тут же начинаю копать в грязи, чтобы спрятать свой диск. Закончив, я поднимаюсь. Кай поддерживает мое пальто, и я снова закутываюсь в него. — Тебе, по-прежнему, должно быть тепло, — говорит он. — Я не тронул ни одного красного проводка.
— А как насчет тебя? — спрашивает Элай Инди.
Она трясет головой. — Я все оставлю на месте, как и ты, — Элай слегка улыбается, когда она произносит эти слова.
Кай кивает. Он даже не выглядит удивленным.
— Что теперь будем делать? — интересуется Инди. — Я не уверена, что мы должны пытаться перейти равнину после того, что случилось с вашим другом.
Элай вздрагивает от ее грубоватой прямоты, а голос Кая, когда он начинает говорить, звучит сдержанно. — Да, это так. Они вполне могут вернуться, а если и нет, то вода здесь все равно теперь отравлена.
— Хотя мы и вытащили некоторую долю отравы, — добавляет Элай.
— Зачем? — не понимает Инди.
— Затем, чтобы попытаться спасти реку, — отвечает Кай. — Но это было глупо.
— Нет, не глупо, — возражает Элай.
— Мы вытащили не достаточно этих сфер для того, чтобы ощутить хоть какую-то разницу.
— Нет, достаточно, — упрямится Элай.
Кай тянется в свой рюкзак и разворачивает карту, прекрасную вещь, разукрашенную и испещренную пометками. — Мы сейчас здесь, — говорит он, показывая на точку на самом краю Каньона.
Я не могу сдержать улыбку. Мыздесь, и мы вместе. Мы все же сумели встретиться вновь, в этом большом, сумасшедшем мире. Я вытягиваю руку и веду пальцем по дороге, по которой шла, чтобы догнать его, пока не сталкиваюсь с его рукой на карте.
— Я пытался отыскать путь к тебе, — поясняет Кай. — Хотел перейти равнину и каким-нибудь образом вернуться назад в Общество. Мы прихватили с собой некоторые вещи из местечка фермеров, чтобы было чем торговаться.
— Это то старое заброшенное поселение? — спрашивает Инди. — Мы тоже проходили через него.
— Оно не заброшено, — говорит Элай. — Кай видел, как там горел свет. Кто-то остался.
Я задрожала, вспоминая то ощущение преследования, которое сопровождало меня в дороге. — А что ты взял оттуда? — задаю вопрос Каю.
— Эту карту, — отвечает он. — И это. — Он снова тянется в рюкзак и передает мне что-то еще — книги.
— Ох, — произношу я, вдыхая их запах, пробегая пальцами по корешкам. — А у них осталось еще что-нибудь?
— У них есть все, — отвечает Кай. — Рассказы, истории, все, что только можно себе представить. Они хранили их на протяжении многих лет в пещере, в стене ущелья.
— В таком случае, давайте вернемся, — решительно предлагает Инди. — Теперь оставаться на равнине небезопасно. И нам с Кассией тоже нужно иметь что-то для торговли.
— Мы так же смогли бы пополнить запасы еды, — добавляет Элай. Потом он хмурится. — Но тот свет…
— Мы будем осторожны, — настаивает Инди. — Это будет правильнее, чем прямо сейчас пытаться пересечь равнину.
— Что ты думаешь? — спрашивает меня Кай.
Мне на память приходит тот день в Ории, когда я пришла в библиотеку реставрации: тогда работники потрошили книги, и страницы разлетались по сторонам. И сейчас я представляю, как листы взмывают в воздух, проносятся мимо, пролетают целые мили, пока не оседают где-то в безопасности, скрытые от глаз. Другая мысль возникает в голове: среди сохраненных вещей фермеров могут быть даже сведения о Восстании. — Я хочу увидеть все их слова, — прошу я Кая, и он согласно кивает.
Уже ночью, Кай с Элаем показывают нам место привала, которое мы с Инди даже не заметили, когда искали выход из Каньона. Это пещера, оказавшаяся внутри широкой и просторной; когда Кай освещает помещение своим фонариком, у меня перехватывает дыхание. Оно все разрисовано.