Страница 6 из 103
— Да.
Бригид не испугалась гнева, прозвучавшего в его голосе. Она по собственному опыту знала, что это чувство помогает исцелить горе.
— Твоя сестра усадила всю могилу Бренны голубыми полевыми цветами, которые знахарка так любила. Весь клан говорит о том, какой красивой стала могила. Нам очень не хватает Бренны.
— Замолчи, — велел Кухулин, стиснув зубы.
— Пока мы ее помним, она с нами.
— С нами! — Воин бросил шнуры на снег, вытянул руки ладонями вверх и стал их осматривать. — Тогда покажи мне ее. Я ее не вижу, не слышу, не могу коснуться. По-моему, охотница, она совсем не с нами.
— Бренне было бы горько видеть тебя таким, Кухулин.
— Моей жены здесь нет!
— Ку!.. — начала было охотница, но хриплый голос воина прервал ее:
— Довольно, Бригид.
Она взглянула ему прямо в глаза, но не смолчала:
— Хорошо, пока хватит. Но так не может продолжаться. С этим нельзя жить всегда.
— Ты права. Ничто не вечно, охотница. — Он резко нагнулся, поднял кожаные шнуры, вручил ей один из них и перебросил другой через плечо. — Туда. — Воин указал подбородком на тропу, по которой они пришли сюда. — Надо спешить. Скоро ночь.
Подражая движениям Кухулина, Бригид перебросила шнур через плечо, и они вместе потащили барана. Охотница глядела на резной профиль воина и думала о том, что горе погрузило раненую душу Кухулина в вечный мрак. Сможет ли что-нибудь, даже любовь сестры, которой коснулась Богиня, когда-нибудь снова осветить его жизнь счастьем?
Они почти не разговаривали, пока без остановок двигались по направлению к заходящему солнцу. Воин и охотница вместе быстро освежевали барана и завернули его в кожаный мешок, привязанный к крупу коня Кухулина. Бригид хотела задать побольше вопросов, но воин был весьма замкнут, немногословен и резок. Она лишь смогла узнать, что он легко нашел колонию новых фоморианцев, которых была почти сотня. Им не терпится вернуться в Партолону. Когда кентаврийка спросила, на кого они похожи, Ку только сказал, что это обычные люди, и снова погрузился в молчание. Бригид решила, что говорить с ним — все равно что обнимать дикобраза. Слишком много проблем. Но она была охотницей.
«Я сама понаблюдаю за ними, как приглядывала бы за любыми другими существами, живущими в Пустоши. Надо разобраться, что к чему. Нельзя забывать, что они порождение расы демонов».
— Ты любишь детей?
Бригид вздернула брови, удивленная необычным вопросом и не уверенная в том, что правильно поняла Кухулина.
— Детей? — (Он хмыкнул и кивнул.) — Не знаю. Нельзя сказать запросто. Обычно дети появляются в моей жизни лишь тогда, когда я начинаю считать рты, которые надо накормить. Почему ты спрашиваешь?
— Мы почти на месте. Там есть дети. — Он замолчал и искоса взглянул на нее.
— Знаю. Лохлан рассказывал о них в замке. Ты ведь тоже был там.
— Лохлан открыл нам не все, — загадочно проговорил Кухулин.
— Я не удивлена, — фыркнула Бригид.
Воин незаметно взглянул на нее и заметил:
— Ты говоришь так, словно не доверяешь Лохлану.
— А ты?
— Он спас мою сестру, — просто ответил Кухулин.
— Это верно, — кивнула Бригид. — Но именно прибытие Лохлана в Партолону навлекло на нее опасность.
Кухулин ничего не ответил. Он часто думал о том, как присутствие Лохлана изменило всю их жизнь. Ему было трудно обвинять мужа сестры, хотя это не означало, что он желал полностью оправдать крылатого человека. В событиях, которые привели к тому, что сестре пришлось пожертвовать собой, а Бренна погибла, Кухулин был склонен винить в первую очередь себя. Он все знал бы, если бы прислушивался к предостережениям царства духов. Увы, Кухулину никогда не нравилось общаться с духами, заниматься магией, а также иметь дело с таинственной силой Богини, хотя ему с раннего возраста было ясно, что он унаследовал этот дар от духа своего отца-шамана. Ку был воином, мечтал оставаться только им. Умение владеть мечом оказалось единственным даром, которого он желал.
Из-за такого вот упрямства и погибла его возлюбленная.
— Мне показалось, ты сказал, что мы уже почти в лагере. Но я ничего не вижу. Лишь голая пустыня до самого горизонта.
Кухулин прогнал мрачные мысли, обратил внимание на серебристую кентаврийку, мчащуюся рядом с ним, и сказал:
— Присмотрись получше, охотница.
Бригид бросила на него негодующий взгляд. Может, они и стали друзьями, но воин до сих пор не упускал случая поддеть ее.
— Не расстраивайся. Я тоже сначала ничего не увидел. Если бы со мной не было Керрана и Невина, то я бы, наверное, просто свалился в ущелье, — слегка улыбнулся Кухулин.
— Я не…
Сначала окрестности показались ей безлесной равниной, покрытой снегом. Земля была усыпана красным сланцем такого же цвета, как и большие валуны возле Трирских гор. Затем взгляд кентаврийки уловил почти незаметное изменение.
— Это же ущелье. Во имя Богини! Земля такая унылая и однородная, что обе его стороны практически сливаются.
— Этот оптический обман человеческие матери новых фоморианцев использовали больше ста лет назад, когда отчаянно пытались найти безопасное место, где могли бы поселиться.
— Новые фоморианцы?
— Так они себя называют, — пояснил Кухулин, на что Бригид лишь фыркнула. — Ветер дует оттуда.
Воин указал на исчезающий хвост Фанд, пустил коня в легкий галоп и остановил его на самом краю ущелья, там, где земля уходила вниз. Бригид встала рядом с ним. При виде ущелья у нее перехватило дыхание. Казалось, великан взял топор и вырубил огромный клин из промерзшей скалистой земли. Стена, на которой они стояли, была выше, чем противоположная сторона каньона. А сам каньон был глубиной как минимум двести футов. Посреди долины текла небольшая речка. На более пологой северной стене каньона разместилась группа круглых строений. Бригид различила вдалеке какие-то фигурки и попыталась разглядеть крылья тех, кто называл себя новыми фоморианцами. Они перемещались между круглыми домами, фермами и низкими приземистыми постройками, которые могли быть загонами для скота.
Кентаврийка почувствовала взгляд Кухулина и сказала:
— Человеческие женщины сделали мудрый выбор. В каньоне есть убежище и вода. Я даже вижу кое-что, что может послужить маскировкой, например деревья. Если бы я была с ними, то тоже посоветовала бы выбрать это место.
На самом деле Бригид думала иначе. Она рекомендовала бы матерям перерезать глотки своим детям-чудовищам и вернуться в Партолону, на родину. Но эту мысль охотница благоразумно решила оставить при себе.
— Это суровая земля. Я удивляюсь тому, как они прижились здесь. Я думал, что… — Кухулин запнулся, словно пожалел, что заговорил об этом.
Бригид поглядела на него с неприкрытым изумлением.
Ку откашлялся, направил коня по тропинке, круто уходящей вниз, и посоветовал:
— Смотри, куда ступаешь. Сланец скользкий.
Бригид последовала за Кухулином, удивляясь изменениям, произошедшим в нем.
«Это все из-за смерти Бренны или же что-то произошло здесь, в Пустоши? Даже если бы он не был моим другом, я все равно разузнала бы об этом ради своей предводительницы».
4
Первый новый фоморианец, которого увидела Бригид, делал нечто совершенно неожиданное. Он смеялся. Охотница услышала его прежде, чем увидела. Смех, сопровождаемый имитацией рычания и ворчанием маленькой волчицы, привел их прямо к нему.
— Они любят Фанд, — шепотом объяснил Кухулин.
Воин и охотница спустились вниз, обошли грубую голую скалу и увидели крылатого человека, который растянулся на спине посреди тропы. Высунув язык и раскрыв пасть, словно улыбался, волчонок упирался лапками прямо ему в грудь.
— Фанд повалила меня, Кухулин. Она растет так быстро, что мы и оглянуться не успеем, как эта малышка станет настоящим волком, — усмехнулся он, почесав загривок зверушки, а потом поднял глаза, увидел кентаврийку и обомлел от изумления.
— Фанд, ко мне! — приказал Кухулин.