Флирт

— Вы их любите?

Я подумала сказать, что не его это дело, но столько было на лице его страдания, что я ответила «да».

— Всех троих?

Я подумала насчет игры слов, типа сказать, что Натэниела и Мику я люблю в смысле люблю, а Джейсона люблю как друга. Тот факт, что секс у меня был со всеми тремя, для большинства публики мутил воду, но для нас четверых ясно было, что Джейсон прежде всего мне друг, а все остальное потом. Мы были уверены друг в друге, и я ответила:

— Да. Всех троих.

Он снова на нас посмотрел, кивнул еще раз и открыл дверь.

— Никогда не мог любить больше одной сразу. Мог бы — легче было бы.

На это непонятно что было ответить, так что я и пытаться не стала. А попыталась только лицом выразить сочувствие и не развивать тему.

— То что они здесь, с вами, подтверждает некоторые байки, которые про вас рассказывают.

— Вы по-прежнему говорите фразы, на которые я не знаю, что ответить, мистер Беннингтон.

— Я думал, у женщин всегда есть, что сказать.

— У меня — нет.

— Моя жена была совсем другого сорта женщина, нежели вы, миз Блейк.

— Я это часто слышу.

— Пожалуйста, прошу вас, помогите мне ее вернуть.

— Я не могу ее вам вернуть, мистер Беннингтон. И ни один человек на свете не может сделать того, чего хотите вы на самом деле, как бы ни был паранормально одарен.

— А чего я хочу на самом деле?

— Вы хотите воскрешения души, тела и разума. Я умею поднимать мертвых лучше многих. Может быть, лучше всех, мистер Беннингтон. Но того, что хотите вы, не может сделать никто. Даже я.

Он вышел, не сказав больше ни слова, и аккуратно затворил за собой дверь. Мика меня обнял.

— Да, это было неприятно.

Я подняла лицо навстречу его поцелую, который и получила, и обняла Мику в ответ.

— Неприятно, — повторила я. — Да, можно и так сказать.

Натэниел обнял меня сзади, и я вдруг оказалась зажата между двух своих возлюбленных, с которыми мы живем одним домом. Натэниел поцеловал меня в макушку.

— Пошли обедать, и мы с Джейсоном будет отчаянно флиртовать и заставим тебя улыбаться.

— Лишь бы меня в этот флирт не завлекали, — отозвался Мика.

— Не переживай, что ты на публике не флиртуешь, — сказал ему Натэниел. — У тебя дома хорошо получается.

К нам подошел Джейсон:

— Если четверо — это толпа, то я готов понять намек.

Мика отвел руку и принял Джейсона в это групповое объятие, что позволило Натэниелу сделать то же самое. Мы на минутку сдвинули лица, и Джейсон потерся об меня щекой.

— Не знаю, как ты целый день с клиентами возишься, Анита.

— Без убитых горем родственников я бы точно могла обойтись, — сказала я.

— Как-нибудь на досуге, — послышался позади голос Мэри, — ты должна будешь мне рассказать, как у тебя это получается.

Мы чуть разомкнули объятие, чтобы оглянуться на нее.

— Получается что? — спросила я.

Она неопределенным жестом руки показала на всех нас:

— Трое таких сексуальных мужчин, которых редко когда увидишь, — и они все пришли тебя вести на ленч. Если попадется кто-нибудь, кому за тридцать, кинь в мою сторону.

Я не могла не засмеяться, чего она и добивалась. Мэри здесь работает столько же, сколько я, и видала проявления горя покруче, чем у Тони Беннингтона.

Улыбнувшись, чтобы дать ей понять, что шутка удалась, я попыталась стряхнуть с себя гнетущее чувство после разговора с Беннингтоном. Я ему сказала правду, но бывает, что убитому горем родственнику она меньше всего нужна.

— Есть у меня парочка, которым хорошо за тридцать, но вряд ли ты вампирами интересуешься.

Она взвизгнула по-девчачьи — такой звук должен быть объявлен вне закона, если ты уже по ту сторону пятидесяти, но у Мэри он получался по-прежнему неплохо. Я еще по эту сторону тридцати, и все равно не могу взвизгнуть, не чувствуя себя идиоткой. По доброй воле я такой звук не издам.

— После ленча увидимся, Мэри.

— Если бы со мной были все трое, у меня бы перерыв затянулся.

Я улыбнулась и почувствовала, как начинаю краснеть. Всегда легко краснела, будь оно неладно.

Мэри засмеялась, но Джейсон подошел к ней и поцеловал в щеку — тут настала ее очередь краснеть. Вот так мы и вышли из офиса, смеясь, и Мэри смеялась вместе с нами.

— Так я тебе и поверила, наглый мальчишка, — сказала она Джейсону, но глаза у нее светились вниманием.

— Наглый, значит, — ответил Джейсон, но я подхватила его под руку и потащила прочь из дверей до того, как он успел осуществить какую-то задуманную проказу, поблескивающую уже в его глазах.

Вот непонятно, скажет Мэри мне спасибо, что увела его — или же наоборот.

Мы расположились в кабинке одного ресторана — он так близко к моей работе, что можно пешком дойти. Мы с Микой были в костюмах, остальные двое напоминали высшего класса бодибилдеров, случайно оказавшихся среди нас, простых смертных. Они надели поверх шортов легкие спортивные штаны, достав их из машины Джейсона. Натэниел даже ветровку накинул — он знал, что мне не всегда приятно избыточное внимание, пусть даже не я его притягиваю. Мика в таком же малом количестве одежды выглядел бы не хуже их, но он, как и я, не любит излишне обнажаться вне дома. Мы с ним стеснительные, но относительно. По сравнению с Джейсоном и Натэниелом все стеснительны. Я оценила, что они ради меня оделись, и сказала им об этом. А еще я спросила:

— Если у вас была с собой дополнительная одежда, зачем вы за мной в офис пришли без нее?

— Мэри нравится, когда мы с ней флиртуем, — ответил Натэниел.

— Так если бы вы ночью приехали, и дежурил бы Крейг, вы бы оделись?

— Да, — ответили они оба.

Я не стала выяснять дальше, зная по опыту, что не стоит.

Мика с Джейсоном сели по краям подковообразной кабинки, посадив нас с Натэниелом в центр, но легко можно было всем сдвинуться плотно до тех пор, пока не принесли еду, когда придется сесть свободнее, чтобы действовать вилкой. Но до тех пор мы с Микой держались за ручки, хотя это слабовато сказано. Мы еще и пальцами друг другу руки поглаживали, рисовали кружочки на ладонях, я проводила ему по руке ногтями, и у него закрывались глаза и приоткрывались губы. Он в ответ чуть прижал мне ногтями кожу на запястьях, где бьется пульс, и мне пришлось подавить заметную дрожь.

— Ладно, намек поняла, — сказала я, — не буду больше.

Голос у меня звучал с придыханием.

— Забавно на вас смотреть, ребята, — заметил Джейсон.

— Ага, — согласился Натэниел, и что-то в его тоне заставило меня поднять на него глаза, и вдруг как-то ощутилось, что я смотрю на него с расстояния в несколько дюймов. Мы с Микой все еще держались за руки, но у меня осталось чувство, что я, быть может, как-то Натэниелом пренебрегла. И я хотела уже спросить прямо в лоб, но тут он сказал:

— Вы с Микой всегда должны еще как-то друг к другу прикоснуться, помимо объятия и поцелуя. А иначе между вами всегда какая-то напряженность.

— Мне за это извиниться? — спросила я, все еще не отдышавшись.

— Нет, — ответил он тихо. — Со мной у тебя то же самое.

Его рука нашла мою юбку, заскользила вниз по бедру, пока пальцы не коснулись чулка. Рука подобралась по нему к внутренней поверхности бедра. Я свободной рукой ее перехватила, другая рука сжала сильнее руку Мики, а он сжал мою в ответ, и это помогло мне думать, но думать заставило о них обоих — в том смысле, который спокойному обеду не способствовал.

У меня вдруг пульс забился в горле, и не потому, что я чего-то испугалась. Мэри сказала, что она бы обеденный перерыв сделала себе подлиннее, и мне вдруг показалось, что это было бы не так уж глупо. Я нахмурилась и попыталась мыслить яснее.

Натэниел наклонился и шепнул мне в лицо теплым дыханием:

— Слишком?

Я кивнула, не доверяя своему голосу.

— Мне кажется, так ее не рассмешить, — заметил Мика.

Я кивнула.

Натэниел отодвинулся — чуть-чуть, так, чтобы говорить, не дыша на меня.

— Я не ревную тебя к Мике, потому что ты все еще так реагируешь, будто я тебя касаюсь впервые.