Страница 10 из 74
Такого поворота событий не ожидал никто.
Мобильный судьи хриплым голосом запел «Мурку»…
– Обоснуйте заявленное ходатайство. С какой целью? – рявкнула судья, так грохнув по столу телефоном, что он жалобно пискнул и замолк.
За длительное рассмотрение дела ее по голове не погладят…
– Видите ли, в состав имущества входят цыплята. – Откашлявшись, важно пояснил Дьюрин. – Но они только вылупились, а общеизвестно, что цыплят по осени считают. Поэтому необходимо приостановить дело до сентября!
Высказав этот неотразимый аргумент, он торжествующе посмотрел на меня.
Помоему, судья уже сожалела не только о том, что приняла это дело к своему производству, а вообще о своем выборе профессии.
Впрочем, мне тоже не улыбалось растягивать это удовольствие.
– Ваша честь, разрешите возразить против ходатайства представителя ответчика? – мягко произнесла я.
Судья встрепенулась и с надеждой посмотрела на меня.
– Конечно! – и кивнула для верности.
Положим, мнение о самом ходатайстве высказывать не стоило, поскольку оно было не совсем цензурным, но возражения можно и нужно озвучить.
– Прошу обратить внимание, ваша честь, что в список имущества также включена свинья, одна штука. Поскольку свиней режут в августе, в случае приостановления дела она уже будет зарезана, и таким образом, часть спорного имущества будет утеряна. Поэтому полагаю, что это нецелесообразно и прошу суд отказать в удовлетворении заявленного ходатайства.
Высказавшись, я улыбнулась судье (клянусь Одином [11], она оскалилась в ответ!) и села на место.
Дьюрин тут же вскочил и попытался чтото сказать, но судья его решительно оборвала.
– Представитель ответчика, достаточно. – произнесла она, поднимая руку. Складывалось впечатление, что она готовится его отшлепать. – Суд, совещаясь на месте, постановил: в удовлетворении заявленного ходатайства отказать.
Вот теперь я с полным правом вернула коллеге торжествующую улыбку.
– А теперь давайте согласуем дату следующего заседания…
Судья торопилась поскорее закончить, чтобы представитель ответчика не успел еще чтонибудь отколоть.
В коридоре было пусто – обеденный перерыв давно вступил в свои права. Только дежурный милиционер гонял какуюто скрюченную бабку, которая с клюкой наперевес пыталась прорваться в канцелярию, несмотря на не приемное время. Бабка сыпала грязными проклятиями (вот вам и одуванчик!) и твердила чтото о былых заслугах. Милиционер морщился и упорно тащил ее к выходу, аккуратно придерживая под локоток… Пенсионеры – гроза любых государственных органов!
Оказавшись в коридоре, ответчик решил продолжить обсуждение, так сказать, в неформальной обстановке. Он рванулся к жене, вцепился в ее руку и взвыл:
– Дваргия, может, хватит, а? Ну что мне, уже немного расслабиться нельзя?! Я и так пашу, как Скинфакси! [12]Домой прихожу – а там ты сидишь! Что ж я, даже с друзьями посидеть не могу? Ну, правда!
– Прекрати! – отрезала та, привычно отцепляя хваткую конечность мужа. – Будь мужчиной – отвечай за свои поступки!
Выдав эту сентенцию, она гордо вздернула подбородок и строевым шагом проследовала к выходу. Даже дежурный милиционер отвлекся, за что тут же поплатился: бабка врезала ему клюкой и с победным воплем рванула к канцелярии…
Выйдя на свежий воздух, клиентка слегка поостыла и принялась засыпать меня вопросами. Пришлось еще с полчаса отвечать, но конце концов я сочла, что спасаться в такой день спасаться бегством не зазорно, и улизнула, сославшись на крайнюю занятость…
Обед я проглотила впопыхах, даже не ощущая вкуса, а затем попросила чашку успокоительного настоя. Нат суетился вокруг, тревожно заглядывая мне в глаза, и потчевал самым крепким зельем из своего ассортимента. Домовойтравник – редкое сокровище, еще если бы он был не таким упрямым и самовольным! Впрочем, идеал недостижим…
Разбудил меня настойчивый звонок в дверь. Выглянув в коридор, я увидела замечательную сцену: с трудом удерживая роскошный букет с него величиной, Нат пытался закрыть дверь. Я поспешила на помощь. Любопытно, от кого эти чудесные янтарножелтые розы?
Знакомая серебристая визитка, на обороте которой лишь два слова: «Будь счастлива», и размашистая подпись.
Я на мгновение прикрыла глаза, привычно пряча боль. Почему Артем не захотел оставить все попрежнему, зачем разрушил дружбу? А теперь формальный букет по случаю торжества, как знакомой или коллеге. Желтые цветы – к разлуке…
В этом весь Артем – внимательный, спокойный, сдержаннохолодноватый, но умеющий профессионально точно попасть прямо в сердце…
Наверное, мы так привыкли быть всегда рядом, что не удосужились даже обсудить наши отношения. Оказалось, что у каждого из нас было свое видение, и несовпадение больно ударило по обоим. Наверное, Артем сейчас обижен и оскорблен. Но, в конце концов, мне тоже не сладко. Зачем же делать еще больнее? Неужели дружба – всего лишь способ подобраться поближе, заманить в свои сети?!
Бедные розы, им досталась роль моего личного Гьяллархорна [13]…
После чашки кофе, подсунутой понимающим Натом, стало чуть полегче. Цветы домовой тут же выдворил кудато подальше с глаз – на кухне они смотрелись неуместно. Это единственная комната в квартире, отделанная по его вкусу, а стиль хайтек смотрится оригинально, но нетерпим практически ко всему живому.
Вдохнуть исходящий от напитка горьковатый аромат, задержать дыхание… И выдохнуть, пытаясь вместе с воздухом выплеснуть печаль. Какой смысл сожалеть? У меня все будет хорошо, и, надеюсь, у Артема тоже.
Дальше меня удачно отвлекли от грустных мыслей поздравлениями, ведь сложно искренне тосковать, когда на ухо кричат здравицы и грозят оттаскать за уши! Если каждый из знакомых по двадцать девять раз дернет мои несчастные ушные раковины, я стану похожа на слона – по крайней мере, уши достигнут столь же впечатляющих размеров. Правда, за нос по детской привычке меня дергает только Артем, так что обзавестись хоботом мне не грозит.
Да что такое, хватит думать об Артеме! Только не такто просто вырвать из своей жизни такой значительный кусок…
Впрочем, запас неожиданностей, отмеренный на этот сумасшедший день, еще не иссяк.
Следующий курьер доставил охапку алых роз и небольшую коробочку. Под слоем блестящей бумаги и бантов обнаружился тисненый футляр, а в нем – роскошное колье из белого золота с сапфирами и бриллиантами. Боюсь даже предположить, сколько может стоить эта чудесная вещица!
Записка, приложенная к ювелирному шедевру, гласила:
«Ваши глаза сияют ярче этих сапфиров» и милая подпись «Н.»
Я хмыкнула: затерто, мягко говоря… С одной стороны, такая щедрость льстила (всем нравится получать подарки за красивые глаза), а с другой – за кого он меня принимает?
За юридическую помощь Наортэль (а кто еще из моих знакомых мог швыряться такими суммами?) со мной рассчитался, притом достаточно щедро. Следовательно, это… аванс? Хотелось бы знать, за какие услуги!
Впрочем, немыслимо принять подобный подарок от малознакомого мужчины – в таких вопросах я болезненно щепетильна. К тому же слишком похоже, что он намеревался меня тривиально купить. А я, знаете ли, предпочитаю зарабатывать на жизнь другими способами. Допустимо сделать вид, что я любовница Наортэля (в конце концов, на то были действительно веские причины), но я же адвокат, а не девушка легкого поведения!
Колье филигранной работы и столь топорное ухаживание… Забавно. Разумеется, я могла ошибаться в оценке намерений Наортэля, однако вряд ли их действительно можно понять превратно.
С невольным вздохом сожаления я уложила прекрасное ожерелье обратно в футляр, и села писать записку Наортэлю:
«Благодарю за подарок и проявленное внимание, но я не могу это принять.
С уважением, Анна Орлова».
Помоему, вышло нейтральновежливо.
Попросив Ната отослать подарок отправителю, я стала готовиться к приходу гостей. Больших компаний я не ждала, лишь понастоящему близких людей (надо думать, за исключением Артема). В принципе, хозяйственными вопросами занимался мой бесценный домовой, я лишь утвердила меню и купила новый наряд. Теперь Нат в ритме вальса смахивал невидимые пылинки с мебели, а я принялась наводить лоск.