Возвращение колдуна

— Куда спуститься? — уточнил Говард.

— В метрополитен, мистер Филлипс, — ответил Коэн. — Куда же еще?

Как мы ни старались действовать быстро, приготовления заняли больше часа, и только после этого мы вышли из запущенного донельзя дома Станисласа Коэна. В этот раз мы отправились без Рольфа, несмотря на его резкие протесты. После долгих препирательств он согласился остаться и ждать нас. Во-первых, на этом настоял Коэн-младший, а во-вторых, нам самим было спокойнее от мысли, что дома остается человек, который знает, куда мы направились. Хотя бы на тот случай, если мы не вернемся.

Старый слуга Коэна отвез нас к станции метрополитена на площади Пиккадилли, где мы вышли и, как все обычные горожане, спустились в метро по лестнице и купили билеты.

Я невольно вздрогнул, когда проходил через турникет вслед за Говардом и двумя такими разными братьями. Затем мы вышли на подземный перрон. Мне никогда не нравился метрополитен. Я воспользовался им всего один раз, хотя уже полгода жил в городе на Темзе. Несомненно, подземка была самым удобным видом транспорта, а иногда и самым быстрым, особенно когда на улицах из-за столпотворения пешеходов и конных упряжек невозможно было проехать. Но высокий туннель и проходы, облицованные белым кафелем, вызывали у меня неприятные ощущения. И хотя толстенные подпорки из хорошего бетона должны были убедить любого скептика в том, насколько они надежны, меня постоянно терзала мысль, что мы в любой момент можем оказаться погребенными под обрушившимися пластами земли. Возможно, поэтому я всегда боялся пещер и подземных штолен. Было просто жутко осознавать, что всего в нескольких ярдах над нами возвышается целый город со всеми его домами, людьми и транспортом.

Мы приблизились к краю перрона, и в этот момент нам навстречу из туннеля вырвалась подземная электричка. Словно огромный стальной червяк с множеством прямоугольных светящихся глаз желтого цвета, она выскочила из темноты и затормозила прямо перед нами. Но когда я уже сделал шаг, чтобы зайти в вагон, Стэн Коэн резко поднял руку, останавливая меня. Немного растерявшись, я стал ждать, что будет дальше. Двери электрички раскрылись, и из них вышли люди. Через несколько секунд потянулся другой поток пассажиров, только теперь в обратном направлении, в вагон. И через одну минуту с перрона отправилась уже полная электричка. И хотя это движение людей производило впечатление некой хаотичности, на самом деле все произошло быстро и дисциплинированно, следуя порядку, которого я не мог понять. Возможно, именно поэтому у меня лишь усилилось ощущение неприятия такого способа передвижения. Мне казалось противоестественным, когда люди запихиваются в вагон, как селедки в жестяную банку, только для того, чтобы оказаться в другом месте на несколько минут раньше. Нет, меня вполне устраивала моя устаревшая, но вполне надежная двуколка. К тому же я не верил, что такой способ передвижения сможет надолго утвердиться. Рано или поздно люди опомнятся и откажутся ездить в этой громыхающей, дурно пахнущей электричке, а потом отправят ее туда, где ей и место, — на площадку для металлолома.

Я отбросил эти мысли и повернулся к Стэну Коэну, чтобы спросить о наших дальнейших действиях, но не успел. Подождав, пока электричка окончательно исчезнет в туннеле, он для верности посмотрел направо и налево, а затем спрыгнул на рельсы. Пара пассажиров, которые еще не вышли с перрона или ожидали следующей электрички, удивленно посмотрели на него, но Коэн проигнорировал их недоуменные взгляды и нетерпеливым жестом приказал нам следовать за ним.

Теперь неприятное ощущение усилилось до такого состояния, которое легко можно было бы назвать обычным страхом, но я повиновался, точно так же, как Говард и Коэн-старший. Едва мы успели спрыгнуть вниз, как Стэн развернулся и быстро побежал вдоль туннеля, в том же направлении, где только что исчезла электричка.

— Скорее! — крикнул он. — Следующая электричка прибывает через четыре с половиной минуты. И будьте осторожны, не притрагивайтесь к проводам.

— Каким проводам? — спросил я.

Станислас на бегу показал на несколько тонких, натянутых проводов, которые шли между рельсов.

— Они под высоким напряжением, — на ходу объяснил он.

Я поспешил догнать его, стараясь держаться при этом как можно дальше от безобидных на первый взгляд проводов — насколько это вообще было возможно. У меня самого на Эштон Плейс еще не было проведено электричество, так как я не только скептически относился ко всем новомодным штучкам, но и сохранил еще болезненные воспоминания, связанные с этим изобретением, которым воспользовался один тамплиер. К тому же меня волновало и то, как далеко можно убежать за четыре с половиной минуты, хотя теперь, наверное, их было уже только четыре. Результат, к которому я пришел, честно говоря, не радовал.

Путь был не очень долгим. Где-то через сто пятьдесят ярдов по туннелю Коэн остановился, осмотрелся в поисках чего-то и наконец зажег спичку. Мерцающее желтое пламя осветило низкую массивную дверь, поверхность которой почти сливалась со стеной, так что мы могли легко пробежать мимо.

— Нам туда, — сказал Стэн и снова напомнил: — И аккуратнее с проводами!

Предупреждение было излишним. Стараясь быть предельно осторожным, я переступил через провода несколько смешным, преувеличенно большим шагом и нетерпеливо ждал, когда он откроет дверь. Она была заперта на замок, но у Коэна был подходящий ключ. Я услышал скрип старого замка, когда в нем повернулся ключ.

Наверное, дверь не открывали уже очень давно, так как петли скрипели просто невыносимо, и даже богатырских сил Станисласа едва хватило для того, чтобы пошире распахнуть ее и мы смогли зайти.

Когда дверь открылась, спичка погасла. В полной темноте я протянул руки и, нащупав куртку Стэна, просто ухватился за нее и пошел вслед за ним. Позади меня чертыхнулся вполголоса Вильбур Коэн.

Несчастье произошло в тот момент, когда мимо нас протиснулся Говард и освободил дорогу Вильбуру. Из темноты послышалось еще одно проклятие, затем раздался громкий, противно шипящий звук, и неожиданно Коэн-старший закричал. Я развернулся и увидел, как он, шатаясь, еле идет к нам, дико размахивая руками. Из двух проводов позади него били яркие искры. Его правая штанина дымилась. От ужаса у меня волосы встали дыбом, и я понял, что он дотронулся до проводов.

Говард быстро подбежал к Вильбуру и подхватил его, когда тот уже начал падать. Совместными усилиями мы затащили капитана в помещение. Вильбург застонал, и это в какой-то степени успокоило нас: значит, он был жил. По крайней мере, электрический ток не стал для Вильбура смертельным.

Стэн Коэн возился с дверью, пока не закрыл ее, и наконец зажег вторую спичку. То, что я успел разглядеть благодаря слабому освещению, понравилось мне еще меньше, чем все увиденное в туннеле.

Мы находились в крошечной квадратной комнатушке, которую когда-то, вероятно, использовали как кладовку. На стенах висели сгнившие полки, на которых были нагромождены всевозможные инструменты, а также другие вещи. Все это было покрыто плесенью и гнилью, и невозможно было понять, что именно там лежало.

Не выказывая и тени беспокойства, Коэн наклонился к брату. Движениями, которые выдавали его богатый медицинский опыт, он поднял веко, секунду посмотрел на зрачок, а затем без слов повернулся, чтобы осмотреть ногу.

Я застонал, увидев ужасный ожог на ноге Вильбура, — такая рана наверняка была очень болезненной.

— Все в порядке? — спросил Стэн брата, когда тот немного пришел в себя.

Коэн-старший с трудом кивнул.

— Нормально, — сказал он. — Только вот, проклятие, очень больно.

— Давайте отнесем его назад, — предложил Говард. — Ему нужно к врачу.

Спичка Станисласа опять погасла. Не сказав ни слова, он зажег новую, еще раз осмотрел брата и покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Вы же сами говорили, что у вас нет времени, не так ли?

Я хотел было возразить, но на этот раз Вильбур пришел брату на помощь.