Есть время жить

Озеро было довольно большим, примерно полкилометра в длину и метров триста в ширину. По всему северному берегу тянулся песчаный пляж, излюбленное место отдыха горожан, а на прилегающих к пляжу склонах поднимались в небо корабельные сосны, — красота, да и только. Метрах в ста от берега лежал небольшой остров, где летом гнездились чайки, постоянно отбивая атаки ворон, воровавших яйца из гнезд. Люди были умнее птиц и, по вполне понятной причине, на острове появляться опасались. Помню, в детстве мы с приятелем один раз рискнули туда наведаться, а потом долго отстирывали одежду от птичьего помета, который нашли даже в застегнутых карманах рубашек. Прошли узкой, заросшей камышами протокой в соседнее озеро и не спеша добрались до его западной части. Туман уже разошелся, и, не причаливая, мы внимательно осмотрели берег в бинокль. Чисто. Почти чисто…

У самой кромки берега стоял зомби. Одно плечо у него было сильно изорвано; судя по всему, кто-то набросился ему на спину. Ну, укушенных мы уже видели, странно было не это, удивила его реакция на проплывающую лодку. Он стоял и смотрел на воду, потом скользнул взглядом по лодке и опять уставился на воду.

— Блин, рыбак просто, — тихо прошептал Айвар.

— Точно, — согласился Альгис, — как есть рыбак. Мол, плывете себе — и плывите, нечего мне рыбу распугивать.

— У них что, остаточная память присутствует? — поинтересовался я. — Интересно получается… Хотя вполне может быть. Айвар, вспомни Лайсвес-аллею, где по магазинам пробежаться не смогли из-за обилия мертвяков.

Меня еще тогда удивил этот факт, ведь зомби двигались по улицам не просто так, бессмысленно, — они подчинялись каким-то своим внутренним меткам. Это что, остатки памяти в гниющих мозгах или рефлексы? Больше всего нежити собиралось у торговых центров, супермаркетов и на центральных улицах города. Не хватает нам еще такой радости, как зомби с мозгами. Пусть уж лучше банально агрессивные, чем думающие. Эдак можно дожить до того, что мертвяки будут засады на людей устраивать. Вот тогда обрадуемся, кровавыми слезами умоемся.

Когда мы причалили, я выпрыгнул из лодки, захватив с собой деревянное весло. Патронов немного, да и шуметь перед походом на дорогу неохота, а то приползут эти, альтернативно живые, на выстрелы. Когда я уже почти подошел к зомби, он наконец оторвал взгляд от воды и начал поворачиваться ко мне. Пришлось испортить ему рыбалку — извини, на том свете рыбку половишь. Мы с Альгисом забрали из лодки набор мародера, то есть сумки, мешки и фомку, и двинули в сторону леса, а Айвар, отплыв немного от берега, опять начал связываться с Астой по рации. Ей-богу, он к ней неровно дышит, вот бабник старый!

Если когда-нибудь попаду в преддверие ада — в чем, собственно говоря, и не сомневаюсь, — то я буду иметь представление, как выглядит дорога «туда». Шоссе, сплошь заставленное коробками разбитых и частью сгоревших машин. Кстати, правильно поступил, что утром отказался от завтрака — асфальт между ними был покрыт ошметками мяса, потрохами и кусками объеденных тел.

В самом начале пробки мы натолкнулись на джип с разбитым задним крылом. Картина, скажу я вам, неприятная — воплощение бойни, бушевавшей здесь несколько дней назад. Мужчина, по-видимому, до конца отбивался от наседавших на него мертвецов. До последнего выстрела. Или до тех пор, пока успевал перезаряжать дробовик, который сейчас лежал неподалеку, весь измазанный кровью и облепленный какими-то кусками мяса.

Когда у него закончились патроны, наверное, отбивался ружьем, как дубинкой, и, уже отступив к дверям, схватил топор. Так он и лежал, у двери. Точнее то, что от него осталось: грудная клетка с разбросанными в стороны огрызками рук, а немного поодаль валялась кисть его руки, все еще сжимающая обломок топорища. Джип с разбитыми окнами был вскрыт, как консервная банка; зомби, по-видимому, ворвались в машину и уже там разделались с семьей. Фарш — это, наверное, самое точное определение того, чем был покрыт изнутри салон автомобиля. Хорошо, что строки не могут передавать запах и звук — мерное жужжание мириадов мух, покрывающих это месиво. Кое-где в этой каше копошились десятка два зомби, причем двигались они довольно уверенно, и медлительными их назвать было нельзя. Если поначалу я их отстреливал из сайги, то теперь пришлось закинуть ее за спину и вытащить глок. Если бы не Альгис, который в промежутках между стрельбой прикрывал короткими очередями, то крутиться бы мне пришлось быстрее, чем на соревнованиях. Ну их к черту, такие стейджи, но делать нечего — знали, зачем сюда пришли и что нас ждет.

Зачистив первую часть пробки (на это у меня ушло почти четыре магазина к глоку), мы начали осматривать машины. Все вещи, находившиеся в багажниках, не пострадали, даже не были испачканы, но вот то, что лежало в салонах машин… Сумки были так забрызганы кровью, что я очень обрадовался, что захватил резиновые перчатки. Через тридцать минут мы начали выносить на свободный пятачок дороги то, что решили забрать первым рейсом. Два пластиковых, герметично запаянных ящика с армейскими пайками литовского производства. Всего пятьдесят суточных рационов. По сравнению с американскими — деликатес. Долго на них, конечно, не протянешь, но питаться можно. Машину, в которой мы это нашли, осматривал особенно тщательно. Такие ящики в продажу не поступают; скорее всего, владелец был военным, и я очень надеялся, что из армии он пустым не сбежал. Так и вышло, в сумке нашелся десяток армейских индивидуальных медицинских пакетов, четыре пачки патронов Магтех калибра 0.45, шесть пачек 9x19 Luger и новехонький, упакованный в пластиковый чемоданчик CZ75-SP01-Shadow. Хм, странно. Чезет под 9x19, а патроны 0.45 — значит, чего-то я в машине не нашел. Копаясь дальше, обнаружил натовскую МПЛ, в чехле из кордуры, и баул с новеньким литовским камуфляжем, правда с рисунком старого образца. Одежде я особенно обрадовался. Во-первых, Асту переоденем, а во-вторых — самим пригодится. Судя по баулу — комплектов десять. Пистолет под 0.45 мы так и не нашли; скорее всего, из него отстреливался хозяин машины, и под каким куском мяса он теперь лежит — угадать трудно. Дальше… Три канистры с бензином, всего шестьдесят литров. Вельми хорошо. Надо бы еще баки уцелевших машин слить, но для этого будет отдельная поездка. Так, что это у нас? Дробовик Germanica итальянского производства, близнец того, который мы подобрали у первого джипа. Так себе дробовичок; такими, как правило, вооружали охранников, и в магазинах этим стволам красная цена триста литов. В брезентовой сумке — где-то под две сотни патронов россыпью, калибра 12x70, причем половина из них, к сожалению, спортивные, с ослабленным зарядом. Два замызганных кровью CZ-83, двенадцатизарядные. Один CZ-83 загреб себе Альгис, радостно бурча, что недаром он что-то хранил. На мой вопрос, что именно — отмахнулся, пообещав поделиться. Ну, раз так — ладушки. Второй сгодится для Асты; жаль, патронов к нему маловато — всего один магазин, да и тот неполный. Следующей машиной был «рено эспейс», машинка добротная и надежная. Во вместительном багажном отсеке нашлись две сумки с разной бытовой химией, что меня очень обрадовало, и целый мешок картошки. Это очень хорошо! Правда, нести будет тяжело — и так нагрузились, как верблюды…

Дальше проверить не вышло, краем взгляда увидел метнувшуюся из леса тень и, еле успев оттолкнуть Альгиса, упал навзничь на капот стоявшей за мной машины, опустошая магазин во что-то очень быстрое, похожее на большую собаку. Рядом хлопнул короткой очередью МПЛ. Непонятное существо прыгнуло на крышу впереди стоящей машины, поймало в голову четыре пули и резво метнулось в сторону. Я перезарядился (а, черт, опять магазин на землю сбросил!) и начал стрелять вдогонку убегавшему зверю, пока пистолет не встал на затворную задержку. Нежить бросилась в кусты и пропала. Я опять сменил магазин и начал озираться в поисках цели.

— Это что было, Робби? — Альгис сидел, привалившись к машине, и оглядывался.

— Блин, чтоб я знал! Но не собака, это точно — слишком быстрая!