Желание герцога

— Твой отец, не желая терять шанс обрести следующего герцога Биллингема своей же крови, приехал в Лондон, разыскал твою настоящую мать и, по существу, купил тебя и ее молчание. Вы с настоящим наследником были примерно одного возраста и довольно похожи друг на друга, поэтому через несколько месяцев твой отец и герцогиня достаточно спокойно представили тебя гостям как настоящего Саймона. Никто ничего не узнал, и ты тоже, потому что был слишком мал.

У Саймона перехватило дух, когда всю эту историю Лиллиан повторила вслух. Ему было неприятно думать о той лжи, которой была пронизана его жизнь. И все ради чего? Ради отцовского тщеславия?

— Но почему твои родители не родили еще одного ребенка? — спросила Лиллиан. — Зачем прибегать к такому ухищрению?

— Она всегда говорила, что мое… — Саймон покачал головой, запнувшись на полуслове. — Рождение Саймона прошло для нее не совсем удачно. Ей сказали, что она не сможет больше рожать.

— Поэтому он просто заменил одного ребенка другим. — Лиллиан прикрыла глаза. — Не подумав при этом ни о тебе, ни о других людях, окружавших его.

— Да, — кивнул Саймон, — они воспитали меня как своего родного сына. И наверно, думали, что я никогда не узнаю и никаких вопросов не будет.

— А как же бумаги, которые ты нашел раньше? — нахмурилась Лиллиан. — В них указано, что у твоего отца есть внебрачный сын… Ты… Зачем он оставил их, чтобы ты нашел?

— Думаю, это не входило в его планы, — вздохнул Саймон. — Все другие бумаги, касающиеся внебрачных детей, были спрятаны в этом ящичке под столом, чтобы их никогда не нашли. Я думаю, то письмо, которое я нашел, попало в бухгалтерскую книгу случайно. Он стал жертвой собственной неорганизованности.

Это было бы весьма иронично, если бы не было так ужасно грустно и горько.

— Даже если он знал, что есть свидетельства, которые я могу найти, — продолжил Саймон, — он не мог ничего спрятать, потому что его смерть была внезапной. Он не успел навести порядок в своих делах.

Лиллиан медленно встала и пошла к Саймону. Ему хотелось одновременно и отпрянуть от нее, и найти покой в ее объятиях. В ее взгляде он не увидел ни жалости, ни отвращения, иначе этого он бы просто не вынес.

Лиллиан коснулась рукой его лица, и от печали, застывшей в ее глазах, у Саймона блеснули слезы.

— Саймон…

— Нет. Это не мое имя, — отшатнувшись, сказал он.

— Это имя твое. — Лиллиан уцепилась за него довольно крепко для такой хрупкой женщины. — Эти бумаги… они меняют известные тебе факты, но они не меняют тебя.

— Черт возьми, меняют, Лиллиан! — вырываясь от нее, крикнул Саймон и отошел в сторону.

— Нет! — Лиллиан последовала за ним, цепкая, как бульдог. — Жизнь состоит из опыта, возможности выбора, дружбы… Твои отец и мать… — Она остановилась и поправила сама себя: — Может быть, твой отец и герцогиня отняли твое имя, незаметно втиснули тебя в рамки жизни своего сына, но они не отняли у тебя тот опыт, возможность выбора или дружбу. Поскольку тебе было два года, ты был Саймоном Крэторном.

— Но ведь где-то есть еще настоящий Саймон Крэторн, — заспорил он, сжимая кулаки от разочарования. — Он же не умер, просто после того несчастного случая на озере пострадал его мозг. Я живу его жизнью, Лиллиан. Я украл его жизнь. А этот титул, если настоящий Саймон не способен носить его, должен перейти к нашему кузену, хочет он того или нет. Я украл титул у того человека.

— Ты ничего не украл! — крикнула Лиллиан, и в ее голосе было столько страсти, что Саймон замолчал.

Он смотрел, как она приближается к нему, словно страстная Валькирия, готовая сражаться за него, вступая в дуэль с ним самим или с целым миром.

— Тебе навязали то, что ты не выбирал, — тихо сказала Лиллиан.

У нее был такой вид, как будто она все поняла, хотя это было невозможно. Как она могла?

— И что мне теперь делать с этим? — Саймон рухнул на ближайший стул. — Что мне делать, Лиллиан?

Она опустилась перед ним на колени, чтобы их глаза были на одном уровне. Взяв его за руки, она глубоко вздохнула, обдумывая его вопрос.

— Когда ты передал мне найденные бумаги, ты признался, что сестра сказала: если ты узнаешь, куда исчезает твоя мать, ты узнаешь все. Что она имела в виду?

Саймон вздрогнул, пытаясь привести мысли в порядок.

— Насколько я помню, моя мать… герцогиня исчезала на длительное время, когда мы приезжали в это имение. Иногда — на несколько часов, однажды — на несколько дней. Отец никогда не говорил об этом. Однажды, когда мне было восемь лет, я попытался последовать за ней. Но она поймала меня, ударила хлыстом и после этого была осторожнее.

От этих слов Лиллиан вздрогнула, но промолчала.

— Еще твоя сестра сказала, что, как только ты прочтешь бумаги, ты разгадаешь загадку.

Саймон кивнул. Но сейчас в его голове все так запуталось, что он ничего не понимал. Ему было больно, очень больно. Вокруг оказалось так много лжи.

Лиллиан задумалась, размышляя над словами Наоми. Потом она вдруг округлила глаза и шумно вздохнула.

— Что такое, Лиллиан?

— Саймон, если герцогиня отправлялась куда-то и при этом не хотела, чтобы ты знал… — Лиллиан пристально посмотрела на Саймона. — Может быть, твой брат, настоящий наследник, где-то здесь, в имении? Может быть, она навещала своего ребенка?

Саймон, прищурившись, посмотрел на нее. Он был настолько ошеломлен открывшимися фактами своей биографии и тем, что он вовсе не тот, кем себя считал… Он даже не подумал об этом. А ведь это вполне логично. Если прятать увечного ребенка в имении, то это уменьшало шанс быть пойманными на лжи.

Пока Саймон смотрел на нее, Лиллиан быстро схватила отброшенные бумаги, которые она только что прочла. Она быстро пробежала их глазами, время от времени останавливаясь и читая отдельные строчки. Наконец она протянула их Саймону:

— Вот.

Здесь была строка цифр и черновой набросок карты, на которую Саймон не обратил внимания, когда читал другие, более важные бумаги из тайника отца.

— Здесь говорится, что в тот год, когда тебя привезли в имение, в отдаленном уголке лесистой зоны был построен маленький домик. Туда даже дороги нет, чтобы добраться. — Лиллиан наклонила голову. — Может быть, там они держат… его.

— Саймона, — глухо сказал он.

Это место находилось примерно в пяти милях от главного дома среди кустов ежевики и густого леса. Расположение отличное, чтобы спрятать что-то или кого-то.

Лиллиан нежно обхватила руками лицо Саймона.

— Я думаю, нам надо пойти туда.

Саймон вздрогнул, но Лиллиан не отступила.

— Мы должны пойти, хотя бы только посмотреть, там ли он.

Саймон хрипло вздохнул. Сама идея казалась ему неприятной. Если Лиллиан права и Саймон… настоящий Саймон… там, как он посмотрит в лицо человеку, у которого он отнял его жизнь? Как он сможет посмотреть на брата, которого никогда не знал?

— Я не знаю… — Он хотел отвернуться, но Лиллиан не позволила.

— Саймон, — прошептала она, — тебе нужно сделать это. Только увидев его, ты поймешь, как быть дальше. А я буду с тобой. Я не оставлю тебя, пока ты сам не попросишь меня об этом.

Конечно, она права. Он начал с разоблачения лжи отца и должен довести дело до конца. И если Лиллиан будет рядом, этот долг уже не казался ему таким страшным.

— Да, давай сходим туда завтра, — согласился Саймон.

— А сейчас пойдем со мной наверх, — прошептала Лиллиан. — Я останусь с тобой.

Саймон внимательно посмотрел на нее. Она предлагала ему утешение, которое нужно было ему сейчас как воздух. Поэтому он встал и медленно последовал за ней в свою спальню, зная, что впереди у него — бессонная ночь.

Лиллиан смотрела на Саймона. Он долго вертелся и крутился в постели и наконец погрузился в прерывистый, беспокойный сон. Его голова покоилась у нее на плече, уголки рта опустились, придавая лицу хмурый вид. Изредка он стонал и беспокойно вздрагивал.

Лиллиан нежно погладила его по волосам, и это прикосновение, похоже, успокоило его, потому что черты лица стали менее напряженными, а дыхание — ровнее. Лиллиан вздохнула. По крайней мере она могла подарить ему этот мимолетный покой.