Страница 36 из 48
ли еврейских мудрецов — персонажей и авторов
раввинистической письменности92.
91
92
этот эпизод, но он воспринял его не как легендарное объяс
нение реального случая, а как в чистом виде реальный слу
чай, и в результате бес у него превратился в «идейного на
ставника» — иудея, а сам Никита в иудея же, но насильно
крещенного: «Почему спрашивается идейный наставник-
искуситель набрел именно на Никиту? С какою целью пер
вый советует последнему не молиться вовсе, но при этом
сам молится вместо Никиты? Далее, если раз Поликарпа
85
Древнерусские патерики, с. 141.
Г.М. Барац в свое время тоже обратил внимание на
Ефим Курганов
Есть у Б.А. Успенского в высшей степени лю
бопытная заметка, в которой он обращает внима
ние на то загадочное, как ему кажется, обстоятель
ство, что в ряде переводных текстов славянской
письменности дьявол говорит на сирийском язы-
не легенда (да, легенда, но имевшая, видимо, реальную
подоплеку. —
Е. К
.), а имеет в виду действительный факт,
то мыслимо ли, чтобы Никита, русский юноша, не знав
ший, по-видимому, при своем удалении в затвор, и рус
ской грамоты, которой он научился впоследствии, в состо
янии был в короткое время перенять от иудея знание наи
зусть почти всего Ветхого Завета, да вдобавок еше каких-то
специально «жидовских» книг, под которыми, как мною
замечено было уже раз в другом месте, надлежит разуметь
не что иное, как Талмуд и мидраш? Притом, разве искуси
тель-иудей обучал Никиту? Ведь говорится только, что тот
советовал последнему читать книги, стало быть — Никита
уже раньше своего поступления в затвор умел читать ев
рейские книги. У кого же он мог научиться этому в монас
тыре? Между тем, все означенные недоразумения сами со
бой устранятся, если только мы представим себе истори
ческую основу обсуждаемого рассказа в следующем виде.
За некоторое время до кончины преподобного Феодосия
Печерского, малолетний еврей был окрещен, помимо воли
его родителей, и отдан для воспитания в Печерский мона
стырь, под именем Никиты…» (Г.М. Барац. Повести и ска
зания древнерусской письменности, имеющие отношение
к евреям и еврейству // Соч., т. I, второй полутом, с. 458).
Все это ни на чем не основанные домыслы. В древней Руси
не надо было обязательно быть евреем, чтобы знать древ
нееврейский язык. Монахи, переводившие книгу «Эсфирь»,
86
Русские пословицы и Талмуд
ке93 (например, изгоняя беса из взбесившегося вер
блюда, преподобный Иларион, спрашивает беса
«сирьскы» и т.д.).
Для меня же лично тут ничего загадочного нет.
Вообще в функциональном плане это удивительно
напоминает случай с Никитой-затворником, и вот
почему.
Под сирийским языком, несомненно, подразу
мевается арамейский94 — язык Вавилонского Тал
муда , мидрашей и таргумов (переводы Священно-
читавшие Талмуд и мидраши, использовавшие их при со-
тавлении летописей (скажем, Ипатьевской ), знали древне
еврейский, и вся эта литература должна была находиться в
монастырской библиотеке. А Никита под напором «отцов
преподобных» просто потом мог отрекаться от того, что
занят был изучением раввинистической письменности. В
целом аргументация Г.М. Бараца несостоятельна. Ошибочен
и взгляд на рассказ из «Киево-Печерского патерика» как
на чисто документальный источник, надо только заменить
беса на еврея. Но при всей свой легендарности, рассказ о
Никите-затворнике дает возможность увидеть некоторые
любопытные особенности быта древнерусских книжников.
93
ской письменности: почему дьявол может говорить по-си