Страница 138 из 141
См.: Шмелев Д.Н. Избранные труды по русскому языку. М., 2002. С. 690.
55
Особенное значение в последние годы приобретает также «прозаическая», сни-женно разговорная речь.
56
Перемена поэтического стиля осознана самим Лермонтовым. В стихотворении «<С.Н.Карамзиной>» он писал:
Любил и я в былые годы,
В невинности души моей,
И бури тайные природы,
И бури тайные страстей.
Но красоты их безобразной Я скоро таинство постиг,
И мне наскучил их несвязный И оглушающий язык.
57
Конечно, отчетливо сознавая неминуемую условность, схематичность такого деления, в известной мере соответствующего объективной картине и проводимого
58
в целях более удобного изложения.
59
Сохраняем написание Лермонтова.
60
В стихотворении видят то ироническую любовную элегию, адресованную женщине, то инвективу, обращенную к Богу.
61
Легко заметить, что как сама «благодарность», так и просьба о смерти для христианина — греховны.
62
Наряду с прямым значением слова «пустыня», встречаемым, например, в стихотворении «Три пальмы» («Без пользы в пустыне росли и цвели мы...»), Лермонтов широко употребляет слово «пустыня» в переносных значениях (пустыня как синоним жизни, место странствий, край изгнания, безлюдный остров, бесчувственные, бездушные люди, светское окружение, безлюдье, пустынь, т.е. обитель отшель-ника-богомольца, удалившегося от мирских сует, психологическая характеристика душевного состояния лирического «я»). Почти во всех этих случаях в слове «пустыня» оживляются эмоциональные ореолы. Лермонтов переносит все вторичные, косвенные, эмоциональные значения слова «пустыня» из внешнего мира в мир внутренний, либо прямо описывая сознание лирического героя, либо предельно сближая его с иными персонажами и явлениями.
И.З. Серман, толкуя стихотворение как элегию-воспоминание о героическом времени и отмечая смешение исторического стиля («колокол на башне вечевой») с расхожим стилем романтической лирики («толпа»), утверждает, что автор объединяется с «толпой», употребляя слова «нас», «нам» (см.: Серман Илья. Михаил Лермонтов. Жизнь в литературе. 1836-1841. Славистический центр гуманитарного факультета Еврейского университета в Иерусалиме, 1997. С. 181). В данном случае, однако, голоса автора и «толпы» не совпадают: во второй части явно «говорит» «толпа», для которой автор-поэт и есть «осмеянный пророк». Это не значит, что лирический герой не принимает упреки «толпы», но до заключительной строфы укоризны брошены все-таки не от его лица.
63
Исследователи единодушно видят в этих мыслях Лермонтова влияние сенсимонизма.
Такого рода кризис не надо путать с кризисом таланта, с исчерпанностью поэтического дарования. Идейный и творческий кризис связан с плодотворными поисками нового содержания, новых художественных идей. Он как раз свидетельствует о том, что талант не покинул автора.
64
Журавлева А.И. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. М., Про-гресс-традиция, 2002. С. 108.
65
См.: Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы XVII-XIX веков. М., 1999. С. 88.
66
Лермонтов мог, разумеется, учесть точки зрения A.C. Хомякова и H.A. Полевого, о которых упоминается в научной литературе, но сами эти деятели не выведены непосредственно в стихотворении.
67
Как известно, Лермонтов придавал решающее значение именно осознанности оценок действительности. Хуже всего, говорил он, не то, что огромное большинство населения страдает, а то, что огромное большинство страдает, не сознавая, не понимая этого.
68
Ю.М. Лотман в статье «Поэтическая декларация Лермонтова» (Лотман Ю.М.
О поэтах и поэзии. СПб., 1996. С. 530-542) объясняет отказ Писателя обнародовать «обличительные» стихи с возникавшей в те годы в Европе и в России эстетикой реализма, с подчеркнутым объективизмом «научного» подхода и с опасностями, порождаемыми ими: «Во-первых, смешивался (или мог смешиваться) отказ от дидактического морализирования с отказом от моральной оценки. А это было особенно опасно в связи со вторым аспектом: представление о социальном организме как патологическом, о том, что под покровом приличий в свете царит преступление, делало патологию и преступление основой литературных сюжетов. Отсутствие моральной оценки легко могло слиться с романтической поэтизацией зла» (С. 539).
69
См. также анализ стихотворения в статье Д.Е. Максимова (Русская классическая литература: Разборы и анализы. М., «Просвещение», 1969. С. 127-141). Считая стихотворение одним из самых трагичных в лермонтовской лирике, исследователь писал, что Лермонтов создал стихотворение в минуты мрачного настроения и что стихотворение не вполне характерно для него, возможно, из-за отсутствия протеста и мятежного пафоса. Иначе осветил стихотворение Ю.М. Лотман (Ю.М. Лотман. О поэтах и поэзии. СПб., «Искусство-СПБ», 1996. С. 823-828): «Герой анализируемого стихотворения ищет той высшей свободы, которая не противоречит законам природы, не требует постоянного бунта, а, напротив, подразумевает полноту индивидуальной жизни, гармонически согласной с мировой жизнью» (С. 827). И далее: «Сон, о котором он мечтает, это не «холодный сон могилы», а полнота жизненных сил» (С. 828). Герой стихотворения, по словам Ю.М. Лотмана, «сохраняет надежду на любовь..., то есть достижение личного счастья, и слияние с образами мифологической и космической жизни. Дуб, у корней которого поэт хотел бы погрузиться в свой полный жизни сон, — это космический образ мирового дерева, соединяющего небо и землю, известный многим мифологическим системам. Таким образом, полнота жизни, в которую хотел бы погрузиться поэт, — это приобщение к природе в ее таинственном величии, удовлетворение жажды любви — выход из одиночества и погружение в мир древних преданий и мифов. <...> Вот та полнота жизни, которая выводила лирического героя лермонтовского стихотворения из устойчивого для всей лирики поэта одиночества» (С. 828).
70
Никитенко А.В. Дневник. В трех томах. Том 1. М., 1955. С. 183-184. На эту историю впервые указано В.Гольштейном в статье «“Песня про царя Ивана Васильевича, молодого опричника и удалого купца Калашникова”: проблема героизма» (М.Ю. Лермонтов. Pro et contra. Личность и творчество Михаила Лермонтова в оценке русских мыслителей и исследователей. Антология. СПб., 2002. С. 949).
См., например, исторический роман И.И. Лажечникова «Басурман».
71
Слово «позорною» здесь означает «зрелищною», выставленную на обозрение; происходящую, на виду всего народа, при стечении большого числа людей.
72
Анекдотом в лермонтовское время называли либо краткое изложение какого-либо происшествия, обратившего внимание своей новизной, необычностью или неожиданностью, либо любопытную или странную черту в характере или жизни какого-нибудь лица. Знакомая Лермонтова А.О. Смирнова услышала от своей институтской подруги, Стефани Радзивилл, дочери польского богача-магната, рассказ