Работа над ошибками

Она кивнула на Игоря:

— Так ты с ним, что ли? Ну, надо же, один стоящий мужик на весь пляж, и тот тебе достался! Если честно, были у меня на него кое-какие планы! А где твой красавчик-муж?

Я покосилась на Михайлова, но он невозмутимо стягивал майку.

— Муж — объелся груш.

Милка сочувственно спросила:

— Разбежались, что ли?

Я кивнула. Чтобы прекратить разговор, кивнула ей:

— Еще увидимся!

Сбросив сарафан, я подошла к Игорю.

Он насмешливо посмотрел на меня:

— Подругу встретила? Видная девушка.

— Ты, я вижу, времени тут не терял! — неожиданно заметила вслух.

Он сдвинул солнечные очки, посмотрел на мое расстроенное лицо и удовлетворенно отметил:

— А ты ревнивая… Как-то раньше я этого не замечал…

Я независимо дернула плечом:

— Купальник у Милки просто неприличный, вот все и пялятся на нее.

Поправив очки, Михайлов сказал:

— Твой купальник мне нравится больше.

Мы купались, потом Михайлова зазвали играть в волейбол, а мы с Анри устроились на трибунах.

Я наблюдала за тем, как играет Игорь. Помнится, когда-то я вот так уже смотрела на него… Только сегодня все было по-другому. Я еще не забыла, каким нежным он был со мной ночью, и от одного вида движений его мощного загорелого тела у меня под коленками дрожала какая-то тоненькая жилка.

Вскоре он подошел к нам, разгоряченный игрой и солнцем, потянулся за сигаретами. Уселся рядом, обнял меня за плечи.

Я тихо спросила:

— Не жалеешь, что остался?

Нас прервали Костя и Милка.

— Приходите вечером к археологам на танцы, сегодня приезжает мой брат, он сейчас популярный киевский диджей, так что считайте, мы вас позвали. Заодно пивка попьем, а то мы тебя даже не отблагодарили за помощь.

Игорь посмотрел на меня:

— Ты как?

Я кивнула.

Он заверил ребят:

— Обязательно будем.

Вскоре мы поднялись, Игорь свистнул Анри, который играл в переглядки с молодой афганской борзой. Когда мы уходили, она печально посмотрела нам вслед ореховыми глазами, и Игорь потрепал Анри за ухом:

— Зачем тебе эта красотка? Даже не настраивайся, навряд ли нам удастся убедить ее хозяев, что у вас будут замечательные щенки!

Анри выставил лопатки, и побрел. Чувствовалось, что Собакину совершенно не хочется уходить.

Папа уже был дома. Они с Игорем дожидались обеда, устроившись в тени с нардами.

Мы с мамой готовили обед в четыре руки, больше мешая друг другу. Схватившись одновременно за одну тарелку, мы расхохотались.

Игорь и папа поглядывали в нашу сторону.

По случаю жары мы приготовили окрошку, и свежие огурцы благоухали на весь двор. Мама изумительно готовит баклажаны в орехово-чесночном соусе, и все оценили ее кухню. Я уж не говорю о ее малиновом компоте!

Наконец, с обедом закончили, посуду перемыли.

Игорь отошел с сигаретой и уселся на нижнюю ступеньку. Я присела рядом с ним, привалившись к боку.

Папа понятливо посмотрел на нас и сказал:

— Разбираем девушек, и можно отдохнуть часок!

Конечно, целоваться мы начали, едва за нами закрылась дверь. И все было так хорошо и так правильно, как бывает, только если люди любят друг друга.

Игорь дремал, прижав меня к своему боку. А мне спать ни капельки не хотелось, и я тихо рассматривала его лицо, впервые так близко, и водила пальцем по его коже, и прикасалась к губам. Он просыпался, смеялся, ловил мою руку и целовал, целовал…

Он все-таки уснул, и я с неохотой отодвинулась. Потом вспомнила, что вечером нас пригласили на танцы, уже мрачно подумала, что там наверняка будет Милка со своим умопомрачительным бюстом, и решила, что мне тоже стоит подготовиться.

Я тихо поднялась и перебралась в свою комнату. Эх, жаль, я не догадалась захватить с собой пару вечерних платьев, как-то настроение было не то. А сейчас они бы мне здорово пригодились.

Я критически осмотрела свой арсенал: платья трехлетней давности!

Поскреблась к маме, и она вышла ко мне, зевая.

— И чего тебе не отдыхается?

Я поделилась своей проблемой, и она прониклась.

Мы пошли в гардеробную, и мама сделала широкий жест:

— Выбирай любое!

Посовещавшись, мы отложили два: ярко-алое платье, расшитое крупными пайетками, и черное, замысловато скроенное, с отлетным верхом; верх второго платья был украшен мелким стеклярусом.

Я примерила оба, и оба забраковала:

— В черном я буду похожа на секретаршу Игоря, а красное — чересчур вызывающее. Откуда у тебя такое?

Мама сердито сказала:

— Еще критикует! Если хочешь знать, я в нем как-то настоящий фурор произвела. У меня к нему есть замечательные туфли. Ты ведь, насколько я поняла, хочешь кого-то там сразить?

— Ну, тут главное, чтобы не наповал.

Мама вдруг задумалась, и пробормотала что-то. Она развернулась и пошла в спальню.

Вышла с платьем в руке:

— Вот! Это — то, что надо. Я его из Италии привезла, и не одевала почти совсем — оно мне немного коротковато, зато тебе должно быть в самый раз!

Платье было очень просто скроено, но сидело великолепно. Разве что было чуть широковато в талии, но мама мигом заколола его на мне иголками, и сказала:

— Это мы быстренько исправим!

Высокие проймы открывали успевшие загореть плечи, вырез демонстрировал как раз столько, сколько я хотела показать, а цвет… Вот если бы можно было сказать "цвет ящерицы"… В общем, я поцеловала маму и она, критически оглядев меня, снова полезла в шкаф.

Пара изящных туфелек, открывавших почти всю ступню, и сумочка на длинной цепочке довершили наряд.

В дорогу я брала с собой только дежурную косметику, так что пришлось опять прибегнуть к помощи мамы.

Игорь с отцом устроились внизу с нардами, и я смогла спокойно привести себя в порядок.

Мама, стоя в дверях, критически осмотрела меня и сказала:

— Прынцесса!

Она принесла свои новые духи, и мне они так понравились, что милая мамочка сразу же подарила их мне.

— Ты же знаешь, что из-за папиной астмы я очень редко пользуюсь духами…

Наконец, я спустилась вниз.

Игорь в это время отошел с сигаретой от отца, которому врачи категорически запрещали курить. Они оба молча посмотрели на меня, и я поняла, что достигла нужного эффекта.

Впрочем, Михайлов сразу же добавил ложку дегтя:

— Не иначе, ты собираешься сразить подругу детства?

Я хмыкнула:

— Надеюсь, она будет не в купальнике.

Когда мы приехали, веселье было в разгаре.

Костя махнул нам от столика, и мы пробрались к ребятам. Они устроились на старой пристани, переделанной под веранду летнего кафе. Танцплощадка отсюда была хорошо видна, но музыка уже не так громко била по ушам, и можно было разговаривать.

Нам придвинули пару стульев, и перед Игорем поставили пиво.

Костик порекомендовал:

— Пиво здесь всегда самое свежее, и без всяких консервантов, не то, что у вас, в городе. — Он склонился ко мне: — Лиза, что тебе заказать? Или ты все-таки научилась пить пиво?

Мы посмеялись. Это, действительно, правда, пиво я пить не люблю. Костик припомнил, как однажды, лет пять назад, мы поехали компанией на катере, мотор заглох, и пять часов мы провели на палящем солнце, пока чинили мотор. Ребята от жажды спасались пивом, которого на катере было полно, а я так и не смогла пересилить себя.

Диджей и в самом деле был неплох, музыку мы послушали с удовольствием, потанцевали. Через некоторое время Костин брат, оказавшийся довольно взрослым здоровяком в кожаной жилетке, надетой на голое тело, присоединился к нам, а программу вечера продолжила какая-то группа, приехавшая с ним. Я не большая любительница рока, а тем более украинского, и мы вернулись к столу.

Костик пустился в воспоминания. Я не мешала ему, пока он не признался:

— Когда-то мы все были влюблены в тебя. Чего скрывать? Было дело, даже и я числился в пострадавших.