Работа над ошибками

Михайлов достал сигареты, но курить не стал. Спросил Ильина:

— Платонов сам тебя нашел или ты к нему явился?

Тот глянул исподлобья:

— Я Регинкиного брата встретил, он мне и рассказал, про ребенка. Понимаешь, то, что я живу такой жизнью, как сейчас, это никого не касается, это я от них отстоял. А вот то, что я не могу ничем помочь маленькой девчонке, которую я никогда не видел, но в которой течет и моя кровь, мне это показалось страшным. И несправедливым. Вот если бы у нее был нормальный дед, он ведь помог бы ей… И я пошел к Платонову. Пару месяцев назад я встретил его на юбилее института, мы перебросились парой слов.

— Странно, но тебя я там не видел!

— А я не оставался на банкет. Зачем? Я там никому не интересен.

— Что Платонов? Дал денег?

— Видишь ли, я хотел продать квартиру отца и купить себе однокомнатную где-нибудь на окраине, но времени на это у меня не было. И я решил, что объясню Платонову свою проблему и займу деньги. А он… Он сказал, что лишних денег у него нет, и предложил мне выполнить одно поручение. Сказал, что у него проблемы с женой, и предложил мне за десять тысяч долларов убить ее. Обещал, что организует все, как надо, и никто никогда ничего не узнает. У него и план был, как все это сделать. Кирилл обещал, что сообщит мне, когда я должен ждать ее у лифта в подъезде. Мне нужно было выстрелить в нее, убедиться в том, что она мертва, оставить рядом с телом бумажник и пистолет и уйти. За эту работу он дал мне авансом пять тысяч. Утром я нашел Регину и отдал ей деньги. — Он горько улыбнулся: — Она даже не спросила, где я их взял. И еще пообещал, что принесу остальные.

Он мрачно посмотрел на меня и вздохнул:

— Тогда, в больнице, я сразу узнал твою девушку. Это она была на той фотографии, которую мне дал Платонов. У меня тогда все пошло наперекосяк. В подъезде все время ходил народ, несмотря на позднее время, и я ужасно нервничал. Чтобы руки не тряслись, отхлебывал из бутылки. Наконец, Кирилл позвонил мне. К тому времени я уже был совершенно пьян… Я выстрелил в темную фигуру у двери, но сил на то, чтобы добить умирающую женщину, у меня не осталось. Так получилось, что она осталась жива. Кроме всего прочего, только уже утром, я обнаружил пистолет в кармане куртки. Представь, я забыл его оставить на месте!..

— И Платонов тебе больше денег не дал?

— Он разозлился ужасно… И предупредил, что, если я проговорюсь хоть одной живой душе, он меня угнобит. И сказал, чтоб я не вздумал ни в чем сознаться, потому что тогда девчонке уж точно никто не поможет, и она помрет… Правда, пообещал, что вторую часть денег даст в октябре, когда я выполню вторую часть задания.

— А какое задание, не говорил?

— Нет. Сказал только, что, если я на этот раз проколюсь, он сам меня прикончит.

— А о чем вы разговаривали в больнице? Это ведь тебя я с ним тогда видел?

Ильин покаянно кивнул:

— Я просил и умолял, но он холодно сказал, что нужно было все делать как заказывали, а не заниматься самодеятельностью. Врачи уверяли, что до октября девочка не дотянет, а Платонов денег не давал. И тогда…

Он запнулся, и Михайлов продолжил за него:

— И тогда ты пошел к его сыну.

Ильин кивнул, опустив голову.

— Я знал, что ему никаких доказательств не потребуется. Характер у него весь в отца…

— Какого отца?

— Глеба Алексеевича, конечно… Я его видел в больнице и сразу все понял. Тогда много слухов ходило, про Платоновскую жену и Турчинского.

Ильин замолчал, и Игорь спросил его:

— И что дальше было? Поверил тебе парень?

Он кивнул.

— Так все и вышло. Деньги он мне дал, не обманул, и пообещал еще помочь. Все, рассказывать больше ничего не буду, хоть режьте. И учтите, что в милиции я и слова не скажу. Я просто тебя, Игорь, давно знал, и не хотел, чтобы ты думал, что я за деньги человека убить смог бы… А Платонов — он и не человек вовсе, а так, гнида… — Ильин помолчал, а потом, решившись, сказал: — Столько лет молчал, не надо бы говорить и сейчас, но… Я ведь у нас на факультете комсоргом был, так вот, у нас парень один любовь завел с девушкой, она откуда-то с Ближнего Востока была родом, тоже у нас училась. Так вот, анонимка пришла в комитет комсомола, и ее в 24 часа отправили домой, от греха подальше. Она была у себя на родине не то принцессой, не то наследницей какой-то. Мы тогда и не узнали ничего толком…

— А это ты к чему рассказал? — сквозь зубы спросил Михайлов, и я по-настоящему испугалась.

— Анонимку писал Платонов, вот что. Я его почерк сразу узнал, но промолчал. Время тогда такое было…

Михайлов поднялся:

— Про пистолет Демидовский тебе тоже Платонов рассказал?

— Нет, я сам знал, где Николай его держал. Я ведь раньше довольно часто у него бывал. Просто я очень изменился, и Маринина мать меня не узнала. А пистолет я забрал, это конечно.

— Где он сейчас? — спросил Игорь.

Ильин поднялся, пошарил за шкафчиком и вынул тяжелый сверток.

Михайлов забрал его, сунул в карман пиджака.

— Извини, задержали мы тебя. Лиза, пойдем.

Я торопливо ринулась за ним.

Последнее, что помню — это растерянное лицо Ильина.

На пути к даче Игорь остановил джип около моста. Я поняла, вышла с ним.

Мы поднялись на мост, и Игорь бросил сверток в воду. Стояли молча, бездумно смотрели на водовороты у опор моста. Я прижалась лицом к его плечу, и он обнял меня, уткнувшись подбородком мне в макушку.

Ужасно хотелось расспросить про эту арабскую принцессу, но умом я понимала, что лучше этого не делать.

Вместо этого спросила:

— Интересно, где Димка взял деньги?

Михайлов вздохнул:

— Я думаю, ему их дала Турчинская. Уж конечно, она полностью в курсе семейных дел.

— Значит, Платонов все это затеял из-за наследства. И с женой расправился, не моргнув глазом, и планировал смерть парня, которого вырастил с детского возраста и привык считать своим сыном. Сколько же темного и мрачного скопилось в его душе. И непонятно, почему ему понадобилось втягивать в эту историю именно меня? Между прочим, поговаривают о каком-то вашем давнем соперничестве.

Игорь покосился в мою сторону, но не ответил.

Я помолчала, потом потерлась носом о его плечо:

— Что ты думаешь делать со всем этим?

Михайлов пожал плечами:

— А что тут можно сделать? Не идти же с этой историей в милицию?!

Эпилог

Эдик с Соней живут в Лондоне. У них недавно родилась дочка, назвали ее Лизой. На Рождество мы все ездили к ним, любоваться знаменитой Трафальгарской елкой. Если честно, ничего особенного. У нас, в России, и получше можно встретить…

Мунир всегда приезжает неожиданно, как снег на голову. И тогда подруга счастлива. Мы по-прежнему дружим. Он купил Женьке дом неподалеку от нашей дачи, и мы много времени проводим вместе. В отсутствие Мунира Михайлов выводит нас в свет и присматривает за нами…

В институте о нас поговорили и забыли. Тем более, что очень кстати случился громкий роман нашего профессора кафедры синтеза и молоденькой аспирантки, завершившийся шумным и скандальным бракоразводным процессом.

Через полгода после описанных событий в Израиле умерла Ада Турчинская, оставив все имущество Димке Платонову. Они с матерью уехали из России и живут теперь в Хайфе; он взял фамилию отца. Нина занимается делами фонда помощи больным детям, а Димка всерьез увлекся бизнесом.

Демидов женился на Лоре. Я как-то встретила ее в женской консультации, которую с некоторых пор регулярно посещаю. Она располнела, стала очень похожа на свою мать. Говорят, она его страшно ревнует, встречает после работы. Волейбол он совсем забросил. Вообще, поводов для встреч у нас мало…

Мы с Михайловым… Ну, это отдельная история! Я рада, что работа над ошибками мне удалась.