Страница 11 из 52
Отныне поправки, вносимые в Устав, не затрагивали его сущности. Они уточняли обрядность, вводившуюся в рамках Устава по мере того, как этого требовали обстоятельства и расчеты с целью дальнейшего расширения Ордена, превратившегося, как уже говорилось, в мощную международную организацию, почти в самостоятельное государство. Напомним, что «Дополнения»датируются 1165 годом, «Статуты»— 1230–1240, а «Уложения»— 1257–1267 годами.
Прежде чем перейти к описанию повседневной жизни тамплиеров в эпоху их расцвета, полезно дать обзор событий, происходивших в Святой Земле до этого периода.
Выше отмечалось, что все действия короля Иерусалимского Бодуэна II свелись к консолидации сил крестоносцев, чему способствовала разобщенность, царившая среди мусульман. Его преемник Фульк, женатый на Мелисанде Иерусалимской, короновался в 1131 году. Он вынужден был защищать свое королевство от знаменитого Зенги Кровавого, точного прообраза Саладина. Зенги начал с нападения на Эдессу: противостоявший ему престарелый граф Жослен де Куртене принял геройскую смерть на поле брани. Его сын Жослен II, прозванный Жеребенком, предпочел перенести столицу графства в город Тюрбессель. Передовой рубеж на севере маленького королевства отныне оказался ослаблен. Зенги двинулся на Триполи, потом на Антиохию, которую королю Фульку едва удалось отстоять. Внутри королевства положение также ухудшилось. Один из самых могущественных баронов Гуго де Пюизе восстал против Фулька, заперся в Яффе и обратился за помощью к египтянам, что было равносильно измене. Тем временем королевству Иерусалимскому, за исключением графства Эдесского, отрезанного от своей столицы и прилегавших к ней территорий, удавалось сохранять свою целостность, вплоть до преждевременной кончины короля Фулька, наступившей в результате падения с лошади в 1143 году.
В период злополучного правления регентши Мелисанды Зенги воспользовался случаем, чтобы завладеть тем, что осталось от графства Эдесского, которому князь Антиохийский Раймон де Пуатье не оказал никакой поддержки. Он не учел, что после падения Эдессы мусульмане опасно придвинулись к границам его владений, которые завоевал преемник Зенги, Нур-эд-Дин.
Неудачи крестоносцев вызвали тревогу в Европе. В дело снова вмешался святой Бернар: в 1146 году в Везеле он призвал ко 2-му Крестовому походу. Германский император Конрад III и французский король Людовик VII приняли крест и встали во главе двух сильных армий. Со своей стороны Орден тамплиеров во Франции отрядил 130 рыцарей под командованием Эверара де Барра, отмеченных знаком алого креста на левом плече, который пожаловал им Евгений III. Обе армии двинулись по традиционному маршруту (Дунай, Сербия, Византийская империя), хотя и независимо друг от друга. Но в Дорилее девять десятых немецких воинов Конрада были уничтожены. Армию Людовика VII постигла бы та же участь в местечке, которое они назвали «Ненавистная гора», если бы магистру французских тамплиеров Эверару де Барру не удалось усмирить сарацин, выказав при этом мужество и умение быстро принимать решение, чем он вызвал восхищение Людовика VII. В довершение к прочему у короля закончились деньги, и тамплиеры согласились ссудить ему значительную сумму, оговорив для себя новые привилегии. 2-й Крестовый поход, так удачно начавшись, закончился ничем. В ходе него открылись очень серьезные разногласия, приведшие к еще более тяжелым потерям. Людовик VII стремился вновь покорить Эдессу. Князь Антиохийский, при поддержке своей племянницы Алиеноры Аквитанской, которая сделалась королевой Франции, требовал завоевания Алеппо. Молодой Бодуэн III хотел покорить Аскалон, который служил буфером между его королевством и Египтом. Наконец они нашли общий язык и договорились осадить Дамаск, что явилось грубой ошибкой, ибо жители города были настроены благожелательно к ним. Осада была неудачной, после чего Крестовый поход утратил единое направление. В 1149 году Людовик VII вернулся во Францию в сопровождении Эверара де Барра, который незадолго перед этим был избран магистром (не только для Франции, а всего Ордена в целом). Эверар председательствовал на заседании капитула в Париже в 1150 году, а затем, тяготясь своей властью, отказался от высокого звания и удалился в Клервосский монастырь, где в молитве закончил свои дни. Оплакивая великого аббата и своего дядю, тамплиер Андре де Монбар сожалел, что он не остался в Ордене и не продолжил борьбы.
Тем временем последовали новые утраты. В 1151 году графство Эдесское было окончательно потеряно, а княжество Антиохийское уменьшилось до узкой полоски земли между морем и рекой Оронт. Таковы были последствия осады Дамаска. Молодой Бодуэн III, в то время еще несовершеннолетний, добился, наконец, отстранения от власти Мелисанды и короновался в 1152 году. Еще с 1150 года он занимался укреплением города Газы и теперь поручил его оборону тамплиерам, уже захватившим крепость Сафет. Едва водворившись в Газе, рыцари Храма подверглись атаке египтян, которым сумели дать доблестный отпор. В 1153 году Бодуэн III, чтобы положить конец набегам из Египта, решил овладеть Аскалоном. Во время этой осады скончался Бернар де Тремле, четвертый магистр Ордена тамплиеров. По сведениям хронистов, причиной смерти магистра и еще 40 тамплиеров послужила жадность главы Ордена, в угоду которой он готов был пожертвовать всем. Он кинулся в брешь, к тому времени уже закрытую защитниками крепости. Когда Аскалон был взят, Бодуэн III продолжал сражаться, пядь за пядью защищая свою территорию с полным напряжением всех имевшихся в его распоряжении сил. Чтобы обезопасить свои границы с севера, он предложил руку племяннице византийского императора царевне Феодоре. Этот брак быстро охладил аппетиты Нур-эд-Дина, и ситуация стабилизировалась, как вдруг в 1162 году Бодуэн III скончался от тифа или от какого-то яда.
Ему наследовал его брат Амори I. Как правитель он был гораздо слабее своего предшественника, хотя отличался смелостью, разбирался в законах и был довольно образованным человеком. Главной целью его правления было завоевание Египта, этого «ключа к королевству Иерусалимскому». Поспешив осадить Каир, он немедленно спровоцировал выступление в Сирии Нур-эд-Дина и потерял Харим и Баньяс. Жоффруа Фуше, казначей Ордена тамплиеров, замещавший нового магистра Бертрана де Бланкефора в его отсутствие, писал Людовику VII:
«У нас нет больше войска, чтобы сопротивляться, ибо из 600 рыцарей и 12 000 пехотинцев от Нур-эд-Дина сумели спастись лишь несколько человек, которые и поведали о случившемся… Если в Иерусалиме у нас будут меньшие силы, нам станут грозить нападение и осада. Узнайте о нашем бедственном положении: если вы не позволяете убедить себя либо колеблетесь, как это у вас в обыкновении, если не решаетесь оказать нам поддержку прежде, чем будут истреблены последние следы христианства, то судите, насколько велика опасность того, что ваша помощь придет слишком поздно. Так пусть же все истинно верующие, именующие себя христианами, возьмут в руки оружие и выступят на защиту царства своих предков и земли нашего освобождения во имя того, чтобы сыновья не утратили с позором завоеваний своих отцов…»
Суровые слова, обращенные к королю, особенно такому благочестивому, как Людовик VII, но верно отражающие суть ситуации: положение королевства Иерусалимского, действительно сильно сократившегося, было настолько шатким, что приходилось оголять границы ради концентрации войск в ожидании очередных действий противника, тем самым подвергаясь риску вторжения.
Между тем Амори I, не дожидаясь прибытия византийских сил и вопреки предостережениям тамплиеров, бросился завоевывать Египет, легко овладел Бильбейсом, но застрял у стен Каира. Эта неудача привела к тому, что грозный Саладин сумел отвоевать страну, создав тем самым своего рода мусульманскую империю и довершив окружение королевства Иерусалимского.
Неприятие тамплиерами египетской кампании имело свои основания. Но столкнувшись с их категорическим отказом, король Амори I встретил более благоприятный прием у госпитальеров. Это послужило первым проявлением соперничества между двумя духовно-рыцарскими орденами, впоследствии усилившегося. Госпитальеры, как свидетельствует их название, начинали свою деятельность с ухода за больными паломниками, прибывшими в Иерусалим, в госпитале, в свое время основанном уроженцами города Амальфи, и по этой причине крест, служивший их знаком отличия, по форме повторяет крест, который изображался на гербе Амальфи. Успехи, достигнутые Гуго де Пайеном и его сотоварищами, и одобрение их религиозной и военной деятельности на соборе в Труа подхлестнули их. Не прекращая оказывать помощь больным паломникам, они вооружили также рыцарей и оруженосцев, сформировав тем самым собственную небольшую армию. Их владения, крепости и богатства быстро сравнялись с тем, чем обладали тамплиеры, если только не превзошли их. Отсюда и трения, усиленные общими невзгодами последнего времени существования королевства Иерусалимского, которые после многократных проявлений вылились в открытую вражду.