Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке

Жорж Бордонов

Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке

Предисловие

Тамплиеры, храмовники, «бедные рыцари Христовы из храма Соломона»… Еще одна тайна или, вернее, парадокс, коими столь богата история человечества. Мало о ком столько писали и пишут, как о тамплиерах, и все равно как будто что-то о них недоговорено, загадочный покров тайны так и не удается откинуть (видать, умели они хранить свои секреты…). «Бедные рыцари Христовы», скопившие богатства, какими мало кому из смертных доводилось владеть. Менее двух веков просуществовал духовно-рыцарский Орден тамплиеров с момента его учреждения Гуго де Пайеном и до ликвидации королем Франции Филиппом Красивым, действовавшим с вольного или невольного благословения папы Климента V, а тамплиеры или «бывшие тамплиеры» и века спустя продолжали свое невидимое для непосвященных присутствие в мире, тайком ориентируя политику государств в нужном для себя направлении. Во всяком случае, не без участия этих тайных рыцарей Храма возникло в начале XVIII века масонство. Но это уже, как говорится, другая история, не имеющая отношения к книге Ж. Бордонова, которую уважаемый читатель взял в руки.

Надо заметить, что название «Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке» несколько уже содержания книги, излагающей всю историю собственно духовно-рыцарского Ордена тамплиеров от начала до конца его существования. Автор объясняет выбор хронологических рамок тем, что XIII век был периодом наивысшего расцвета Ордена. Далеко не бесспорное утверждение, если вспомнить, что в это время христиане вообще и тамплиеры в частности на Востоке шли от утраты к утрате, начиная с уступки Саладину в 1187 году Иерусалима и кончая потерей в 1291 году последней крепости — Акры. Личного героизма рыцарям-тамплиерам и тогда было не занимать, однако, думается мне, свои наиболее славные дела они совершили в XII веке, заслуженно стяжав почет и уважение одних и зависть и ненависть других. К сожалению, чем дальше, тем больше становилось тех, кто завидовал и ненавидел, и именно этим ознаменовался для тамплиеров XIII век. Впрочем, если периодом их наивысшего расцвета считать время, когда они были особенно богаты и политически влиятельны, то автор прав. Нельзя забывать и о том, что XIII век в истории Церкви и монашества слывет Великим веком. Как говорится, ничто не предвещало беды…

Ж. Бордонов просто не мог закончить свою книгу на благостной ноте, написав, что после падения Акры тамплиеры перебрались из Святой Земли в Западную Европу (вернее, те из них, кто служил на Востоке, ибо и до того на Западе их было предостаточно) и стали процветать лучше прежнего — слишком хорошо известно, что произошло в седьмой год нового, XIV века. В книге достаточно подробно говорится о процессе над тамплиерами, и чувствуется, что автор всецело на их стороне. От него не только достается «фальшивомонетчику» Филиппу Красивому и безвольному Клименту V, но и звучит немало горьких упреков в адрес последнего Великого магистра Ордена тамплиеров, Жака де Моле, оказавшегося не на высоте положения. В столь роковую для Ордена минуту на его месте надлежало быть человеку иного склада, крепче характером, умнее и дальновиднее. Но тут уже начинаются оценочные суждения, единодушия в которых не было и нет: если для одних тамплиеры бесспорно виноваты, то для других они столь же неоспоримо невиновны.

Главной причиной подобного оценочного разнобоя послужило предвзято проведенное следствие и судебное разбирательство в отношении храмовников. Все делалось для того, чтобы угодить корыстолюбивому королю, по распоряжению которого в пятницу 13 октября 1307 года все тамплиеры Франции были арестованы. Не могу не разделить изумления Ж. Бордонова по поводу того, что удалось сохранить в секрете подготовку столь грандиозной акции и провести ее без сучка и задоринки: то ли тамплиеры и вправду ни о чем не подозревали, то ли не верили доходившим до них слухам, то ли были столь свято убеждены в собственной невиновности, что даже не считали нужным беспокоиться о своей защите. Мотивировка короля, обосновавшего свою беспримерную акцию тем, что рыцари Храма погрязли в безверии, совершают кощунственные обряды и предаются содомии, не только нам, людям XXI века, кажется неубедительной, но и не вызывала доверия у современников — кроме тех, для кого любой повод был хорош, чтобы разделаться с ненавистными соперниками и конкурентами. Ни для кого не являлось секретом, сколь сильно нуждался в деньгах Филипп IV, и прежде ничем не гнушавшийся, чтобы поправить свое материальное положение (например, портил монету, чем и заслужил прозвище Фальшивомонетчик), а теперь положивший глаз на богатства тамплиеров. Думается, напрасно Ж. Бордонов упрекает Жака де Моле за то, что он не уберег Орден от грозившей беды, не проявил достаточной прозорливости и изворотливости: храмовники были обречены. Та же участь ждала и госпитальеров, да только преждевременная смерть перечеркнула планы короля.

История Ордена тамплиеров столь же таинственна, сколь и поучительна. Как могло получиться, что братство, возникшее ради благороднейшего служения и поначалу следовавшее своим строгим принципам, пришло к столь печальному концу? В 1119 году французский дворянин средней руки Гуго де Пайен с группой соратников общим числом не более девяти человек заявил о своем намерении охранять паломников, направлявшихся в Святую Землю. Король Иерусалимского королевства приютил их у себя во дворце, близ того места, где, по преданию, стоял Храм Соломона, откуда и пошло название нового братства — храмовники, или тамплиеры, от французского слова «temple» — дворец. В 1128 году папа Гонорий II утвердил новый духовно-рыцарский орден. Его устав, написанный по образцу строгих правил Цистерцианского ордена, явился попыткой совместить казавшееся несовместимым — монашеский и рыцарский идеалы жизни, что само по себе служило поводом для упреков (монах не имеет права брать в руки оружие). Щекотливая проблема ручного, физического труда, который по уставу родоначальника западного монашества Бенедикта Нурсийского считался обязательным (ora et labora — молись и трудись),была решена просто: тамплиеры благородного происхождения, рыцари (которые только и являлись полноправными членами Ордена), несли военную службу и молились, а трудились за них братья-служители из простого народа, выполнявшие крестьянские и ремесленные работы. Первые, соответственно, носили белоснежные плащи, а для вторых был предусмотрен черный цвет.

В командорствах Востока, где Орден нуждался прежде всего в воинах, было примерно равное соотношение тех и других. На Западе же, где тамплиеры владели обширными землями, движимым и недвижимым имуществом, служившим экономической основой их военных предприятий в Святой Земле, больше требовалось братьев-служителей, которые и сами трудились, и управляли обширными хозяйствами со множеством наемных работников. В этой структуре западноевропейских командорств Ордена, возможно, кроется одна из причин его гибели. Из 138 тамплиеров, допрошенных в 1307 году в Париже, только 14 являлись рыцарями (подобное соотношение примерно 1:10 наблюдалось и в других местах). Что было бы, если бы среди тамплиеров, арестованных по приказу Филиппа в 1307 году в столице королевства, 124 принадлежали к рыцарскому сословию и лишь 14 к братьям-служителям? Это непосредственным образом задело бы интересы французской знати, которая не стала бы столь безучастно взирать на действия короля, как это было на самом деле. Слабость социального положения Ордена, его неудачная для того времени социальная структура значительно облегчили противникам тамплиеров реализацию своего замысла.

Что касается истинных мотивов преследования Ордена, то не приходится сомневаться, что они были совсем не те, на которые, как уже упоминалось, ссылался король. На первых порах храмовникам очень помогла поддержка со стороны Бернара Клервосского, наиболее авторитетного и влиятельного духовного лица XII века, которому они представлялись идеалом рыцарства. Благодаря заступничеству великого Бернара на них посыпались милости и привилегии от папства и щедрые дарения от светской знати. Тамплиеры были освобождены от всех десятин, пошлин и прочих податей, и если в Святой Земле это не имело большого значения, то на Западе оно привело к столкновению интересов их и местных епископов, лишавшихся немалой доли своих доходов, что не способствовало установлению дружеских отношений между ними. Король Филипп IV ловко воспользовался этими противоречиями.