Содружество Султаны

Карим поцеловал мои руки.

На меня нахлынули такие сильные чувства, что я не могла говорить. Наконец я произнесла:

— Карим, это самые прекрасные слова из тех, что ты когда-либо мне говорил. Самый лучший подарок, который ты когда-либо мне дарил, ты сейчас положил к моим ногам. — Потом я добавила: — Полная корзина бриллиантов не доставила бы мне такого удовольствия.

На лице Карима выразилось удивление:

— Да? Все же осторожней со словами, Султана. А то мне придется бриллианты отдать нищим.

Я улыбнулась.

Карим погладил меня по лицу:

— А теперь, Султана, скажи мне, твой поход по магазинам был удачным?

Я почувствовала себя виноватой. Мне действительно здорово повезло с мужем, который исполняет все мои желания.

— Конечно, дорогой. Я отлично провела время. Накупила много очаровательных вещей. Ни один мужчина не может сравниться с тобой в щедрости и любви к своим близким.

Мои слова были очень приятны Кариму.

Наши саудовские мужчины испытывают невероятную гордость, если им удается купить то, о чем мечтают их жены и дети. И между мужчинами семейства Аль Саудов идет жесткое состязание, кто купит лучшие украшения и самые дорогие вещи для своих родных. Но, если честно, безумно дорогие безделушки, которые можно купить за деньги, уже не доставляют большой радости и счастья жене Карима.

В прошлом я искала утешения от всех своих проблем в покупках: я приобрела огромное количество красивых и дорогих вещей. Но теперь что-то изменилось во мне. Я поняла, что трата денег, подобная той, какую я сделала сегодня утром, больше не доставляет мне душевного успокоения.

Что со мной произошло? Я что, превращаюсь в Маису? — размышляла я. Такая перемена в человеке может привести к разрушению определенных традиций в нашей жизни. Карим наверняка не будет знать, как ему общаться с женщиной, которая потеряла интерес к дорогим драгоценностям и красивой одежде. Я не хотела строить никакой преграды между мной и мужем. Мне, конечно, надо поделиться с Каримом своими странными для меня и новыми ощущениями. Но только не сегодня. Мы оба очень устали.

Карим все еще был обеспокоен моей затянувшейся депрессией и, поскольку был очень занят деловыми встречами, попросил Сару присмотреть за мной.

Сара убедила меня, что мы должны хорошо провести время в Нью-Йорке и увидеть все, что было интересного в этом городе, — чем мы и занялись. Мы посмотрели два спектакля на Бродвее, сходили в Нью-йоркский музей современного искусства и Музей Гуггенхайма, обедали в самых лучших ресторанах мира «Ле Бернардин», «Ле Сирк», «Лютес».

За день до отъезда из Нью-Йорка мне передали пакет от моей подруги Анны. Я вскрыла его и внимательно исследовала содержимое. Я была рада, что там оказалась цветная фотография маленькой Хейди. Она была очаровательным, радостно улыбающимся ребенком.

Туда же было вложено также несколько напечатанных страниц общей информации о других детях, которых украли саудовские отцы у американских матерей и вывезли без разрешения из страны. Я была шокирована, узнав, что более десяти тысяч детей, почти две тысячи из них американских, были незаконно отобраны у их неарабских матерей саудовскими отцами и сейчас проживали в Саудовской Аравии.

Я плакала, читая отдельные истории о маленьких детях, которые уже много лет не видели своих матерей. Боль от потери ребенка не может сравниться ни с какой другой — в этом я была уверена.

Среди бумаг я увидела фотографию отца Хейди аль-Омари. Внешность его была довольно интересной, однако, зная уже о его поведении, я не нашла в нем ничего особенно привлекательного.

Если бы я смогла добраться до него, я бы умолила его вернуть ребенка матери. К сожалению, Маргарет Мак-Клейн не удалось найти адреса или номера телефона своего бывшего мужа, и шансов отыскать Хейди практически не было.

Я покидала Нью-Йорк в печальном состоянии духа. Весь перелет с родными и друзьями на нашем самолете не улучшил моего настроения. Мне не хотелось веселиться со всеми, и я села отдельно.

Сара с пониманием взглянула на меня и не стала пытаться вовлечь в их женский круг. Худа оживленно и многословно описывала какое-то особое блюдо, которое она попробовала у Булей, одном из лучших французских ресторанов Нью-Йорка. Сара знала, что меня страшно раздражает ненормальная страсть Худы к еде.

Но и эти возбужденные голоса не могли отвлечь меня от печальных мыслей о бедных неповинных детях, украденных у матерей.

Мои мысли снова и снова возвращались к Хейди. Какое будущее ждет этого одинокого ребенка?

Из того, что я прочитала о саудовском отце Хейди, я поняла, что бедная девочка будет воспитываться в одном из самых строгих мусульманских домов. Очень скоро ей придется надеть никаб, так как в моей стране многих мусульманских девочек заставляют надевать никаб еще до того, как они достигают половой зрелости. За никаб, как положено, последует брак, устроенный против воли Хейди, брак с человеком, которого она до первой страшной ночи в супружеской постели даже не увидит.

Я попыталась заснуть, но сон не шел. Несколько часов я провела, ворочаясь в своем неудобном кресле, после чего ко мне подошла Сара и села рядом, сообщив, что скоро мы садимся. У нас предполагалась остановка в Лондоне, где мы должны были переночевать, а затем уже продолжить путь в Саудовскую Аравию.

Знай я, что наше кратковременное пребывание в Англии будет испорчено жуткими статьями в английской прессе о судебном разбирательстве в Саудовской Аравии, я бы уговорила Карима отменить посадку в Лондоне и велеть пилотам лететь в Париж.

Глава одиннадцатая

ОБЕЗГЛАВЛЕННЫЕ

По прилете в лондонский аэропорт нам в глаза сразу же бросились газетные заголовки. Самыми часто встречающимися были: «Саудовская Аравия» и «Обезглавливание».

— Что происходит? — спросила я Карима. Я начала уже беспокоиться за своих родных.

Проходя по аэропорту, Карим тихо сказал:

— Это дело о тех двух британских медсестрах. Кажется, их все-таки признали виновными в совершении убийства.

— Ах да. — Я сразу вспомнила историю, которая привлекла большое внимание за рубежом.

Она началась приблизительно год назад, когда две британские медсестры были арестованы в Саудовской Аравии по подозрению в убийстве Ивоны Гилфорд, австралийской медсестры. И вот во время нашего пребывания в Нью-Йорке саудовский суд признал этих двух женщин виновными. В Британии давно отменена высшая мера наказания, в то время как в Саудовской Аравии обвиненные в убийстве все еще приговариваются к смертной казни. Мы въезжали в город, который явно был взбудоражен тем фактом, что двое британских граждан потеряют свои головы от меча палача Саудовской Аравии.

Я пожала плечами. Хотя лично я думаю, что такое преступление, как убийство, должно караться самым жестоким образом, однако всегда считала, что такой способ наказания, как обезглавливание, абсолютно чудовищный. На самом деле многие называют всю нашу судебную систему примитивной и шокирующей. Исламский закон, или шариат, является основой гражданского и уголовного кодекса в Саудовской Аравии. Коран, священная книга ислама, и Сунны, образцы поступков и высказываний Пророка Мухаммеда, являются основой шариата. И в отличие от законов западных стран, шариат утверждает права общества над отдельной личностью.

Наказания за нарушение исламских законов быстры и суровы. Обвиненные в убийстве и насильники приговариваются к обезглавливанию, за прелюбодеяние виновного забивают до смерти камнями, за воровство отрубают правую руку. Другие наказания включают в себя публичную порку, а также более общепринятое во всем мире — заключение в тюрьму и штрафы. Эти суровые наказания, возможно, покажутся жестокими, но зато в большинстве мусульманских стран уровень преступности гораздо ниже, чем во многих других.

Понимая, что вся наша система правосудия сейчас находится под пристальным вниманием средств массовой информации Британии, мы вели себя очень тихо, что нам обычно не свойственно, по дороге из аэропорта в центр Лондона.