Незримые узы

Обладая ярко выраженным политическим складом ума, Билл редко ввязывался в заведомо проигрышные дела и в определенных ситуациях обычно прикрывался маской легкой равнодушной иронии. Вообще-то свои проблемы он старался держать при себе, хотя иногда, когда не мог справиться с плохим настроением, удалялся в мансарду и оставался там наедине с саксофоном и блюзом. Все лучше, чем поколачивать собственную жену, пояснял он.

Как Билл мечтал о будущей перспективной работе, так и Аликс лелеяла свои мечты. Любимейшая из них состояла в уходе от дел и ведении сугубо домашнего образа жизни. Временами, особенно выпив чуть больше обычного или погрузившись в разворот «Санди Таймс», посвященный домашнему хозяйству и садово-огородным проблемам, она начинала жаловаться на то, что по горло сыта юриспруденцией.

— Кому это нужно? Ответственность, кропотливый труд, волнения… Брошу-ка я все это и займусь домом, разведением роз, вышиванием занавесок и прочими приятными вещами. Заведу еще детей… Научусь печь хлеб. Говорят, это очень успокаивает. Станем есть простой ржаной хлеб, как аляскинские старожилы. Такой запах будет идти от печки…

— Прекрасно… Точно… — соглашался Билл. Он был слишком добродушен, чтобы начинать спорить с Аликс по этому поводу, и слишком тактичен, чтобы напоминать ей, что на кухне она представляет собой почти стихийное бедствие. Кроме того, он знал, что это настроение быстро пройдет.

Уже на следующее утро Аликс вскакивала в положенное время, одевалась, хватала свой портфель и бежала на работу.

И все-таки несмотря на то, что она так и не бралась за выпечку хлеба или вышивание занавесок, со стороны ей можно было только позавидовать: ее карьера была блестяща, дети — очаровательны, муж — настоящий принц из сказки… Что еще могла желать любая здравомыслящая женщина?

Как-то ранней весной Аликс вернулась в свой офис после ланча, чтобы просмотреть перечень звонивших ей клиентов. Настроение у нее было великолепным, она наслаждалась успехом, одержанным ею в только что закончившемся процессе по делу об убийстве мальчика из церковного хора. Не только все вышло так, как она и добивалась, а отзывы в прессе были феноменальными, — ей даже прислали поздравления из самого Ватикана!

— Ну уж теперь-то у тебя действительно появились друзья на самом высоком уровне! — пошутил, узнав об этом, Билл.

Все еще улыбаясь при этом воспоминании, Аликс просматривала розовые листочки, лежащие на ее столе. Звонки были в основном от старых клиентов, ничего срочного. Вторая половина дня обещала быть спокойной.

— Кто это? — спросила она Тери. — Кто это «некий мистер Хэп Мендельсон»?

— Он уже три раза за утро звонил, — ответила Тери. — Сказал, что вы ему срочно нужны, но своего телефона не оставил. Я думаю, он звонил из автомата. И могу поручиться, что у него нелады с законом.

Аликс пожала плечами.

— Ну да, а что конкретно? Он сказал, что у него за проблемы?

— Только то, что это очень серьезно. Голос был такой, как будто он в полной панике. Я спросила, не хочет ли он записаться на прием, но он побоялся приходить сюда. Еще он сказал, что это вопрос жизни и смерти. И спросил, не могли бы вы встретиться с ним в… — она сверилась с записью в своем блокноте, — …кафе «Акрополис» на Западной Двадцать первой улице. Сказал, что будет ждать вас столько, сколько потребуется.

— О Господи! — вздохнула Аликс. — Ох уж эти клиенты… Скоро они захотят, чтобы их обслуживали на дому.

К ней уже обращались с просьбами встретиться вне стен офиса. Конечно, тревога могла быть ложной, или просто нервы человека на пределе… В любом случае она чувствовала себя обязанной откликнуться.

— Да-а-а… ладно. — Она быстро пролистала остальные заметки: ничего такого, чего нельзя было бы отложить на потом. Вполне может успеть вызволить мистера Мендельсона из его беды. Аликс освежила помаду на губах.

— Хорошо, — сказала она, — если он еще позвонит, сообщи ему, что я уже в пути. Кстати, а как я его узнаю?

— Он сказал, что сам вас узнает.

Ее вопрос оказался чисто риторическим. Потому что когда она вошла в кафе, Он был там. Большой как сама жизнь, только вдвое опаснее.

Сэм-Хьюстон Мэттьюз.

Челси

«Идиотка!»

От одного взгляда на Сэма Мэттьюза у нее подогнулись коленки и в голове возник полный сумбур. А ведь она его уже похоронила…

Но только не в своем сердце. Сердцем она знала, что эта встреча должна когда-нибудь произойти. И вот он перед ней — живехонек. Полон сил. Реальнее, чем тот, которого она помнила…

Неотвратимо! Невероятно! Несчастье в голубой хлопчатобумажной рубашке…

Аликс рухнула на стул в красной кабинке из пластика, поражаясь собственной уязвимости. Он по-прежнему обладал магическим влиянием на нее. Привлекал… Подавлял.

«Аликс Брайден, ты идиотка! Уноси скорее ноги от этого человека!»

— Мне нужно выпить, — выдохнула она.

— Вот, малышка, держи. — Сэм протянул ей свой стакан. — Шотландское с водой, как ты любишь.

Аликс залпом опрокинула содержимое. Виски ударило в голову как пуля. Ей показалось, что она сейчас упадет в обморок.

Сэм наклонился вперед и накрыл ее руку своей здоровенной лапищей, будто придавая силы.

Аликс дрожала. Сколько раз она мечтала об этом моменте… И сколько времени ей понадобилось, чтобы освободиться от этих мыслей! Но от одного его прикосновения, от звука его голоса всех минувших лет как не бывало. К ней словно вернулась молодость, и перед ней снова была ее пылкая любовь. Ничего не изменилось.

Сэм наклонился к ней и заговорил низким и напряженным голосом.

— Я побоялся, что если ты будешь знать, кто тебе звонит, то не придешь.

— Ты прав, Сэм. Я бы не пришла. Десять лет! — По ее щекам потекли слезы. — Десять лет ни единого слова!

— Десять лет в бегах, — уточнил он. — Я исколесил весь мир, Брай, пережил невероятные приключения, переспал с сотнями женщин, и все же я скучал по тебе каждую минуту. Десять лет! Да, десять лет я гадал, все ли с тобой в порядке… Счастлива ли ты? Думаешь ли обо мне хоть иногда? Ох, Брай, я не переставал любить тебя все это время!

— Ох, Сэм! — Пока он говорил, она во все глаза разглядывала его. Просто поразительно, как мало он изменился! В свои сорок он по-прежнему был воплощением мужественности и молодости. Неважно, что черные волосы уже тронула кое-где седина: глаза его излучали магнетизм как и прежде, а голос звучал все так же завораживающе.

Она выслушивала его объяснения, не задумываясь, верит ли ему…

Он утверждал, что не писал и не звонил ей в первые месяцы после побега исключительно из любви к ней.

— Я не хотел рисковать, даже послав простую открытку, когда ФБР только и выжидало момент схватить меня! Слишком опасно! Один неосторожный шаг — и эти молодчики накинулись бы на тебя, Брай. А тебе нужно было думать о карьере, вся жизнь была у тебя впереди… Я не мог все это испортить. Сколько раз я снимал трубку телефона и мои пальцы буквально ныли от желания набрать твой номер и услышать твой голос хоть еще один раз — но я не мог себе этого позволить — ради тебя же. А потом ты переехала, и я не знал, как тебя разыскать. Казалось, мы потеряли друг друга навсегда. Пока на прошлой неделе…

Он сидел в каком-то стамбульском кафе, когда наткнулся на ее имя в «Интернэшнл Геральд Трибюн».

— Оно прямо бросилось мне в глаза со страниц газеты. «Аликс Брайден, известный адвокат», — было там написано. Моя Брай! Как только я его увидел, тут же понял, что не могу больше держаться в стороне. Я должен был вернуться! И к черту последствия. Я должен был увидеть тебя… прикоснуться к тебе… — Он улыбнулся. — Помнишь тот первый раз, когда мы занимались любовью? Я пришел к тебе за своей зажигалкой — маленьким оранжевым «Крикетом», которую я…

— Пожалуйста! Не надо…

— Не надо чего? Помнить? Но я не могу забыть! Ты — единственная причина, по которой я вернулся!