Гамп и компания

– Понимаете, – говорю я ему, – это все из‑за Дженни. Я только вчера узнал…

– Не корми меня этим говном, Гамп! Я знаю все про тебя и про твоего так называемого агента, мистера Баттерфига или как там бишь его. Это просто очередной дешевый трюк, чтобы загрести побольше деньжат. И он у тебя не пройдет. Никогда не пытайся даже близко подойти к моей футбольной команде. Ты слышишь – никогда!

– Вы им все объяснили? – спросила миссис Каррен, когда вернулась в гостиную.

– Угу, – сказал я. – Типа того.

Вот так завершилась моя карьера профессионального футболиста.

Теперь я должен был найти какую‑то работу, чтобы поддерживать малыша Форреста. Большую часть денег, которые я ей послал, Дженни положила на счет в банке, и с теми тридцатью тысячами долларов, которые вернула мне в невскрытом письме мама Дженни, там было достаточно, чтобы получать небольшие проценты. Но я точно знал, что этих процентов не хватит для всего, а потому мне обязательно требовалось что‑то себе найти.

На следующий день я просмотрел в газете объявления о приеме на работу. И мало что нашел. В основном там требовались секретарши, торговцы подержанными автомобилями и все в таком духе, а я прикидывал, что мне нужно что‑то другое, более достойное.

Наконец я заприметил объявление, помещенное в рубрике «Разное».

«Рекламный представитель, – говорилось там. – Опыта работы не требуется! Солидные заработки для усердных тружеников!» Дальше стоял адрес местного мотеля. «Собеседование ровно в 10 утра». А последняя строчка гласила: «Необходима способность общаться с людьми».

– Миссис Каррен, – спрашиваю, – а что значит «рекламный представитель»?

– Честно говоря, Форрест, я не уверена. Думаю, это… В общем, вы видели того парня, который одевается как большой арахис и околачивается возле арахисовой лавки в центре города, раздавая людям на пробу немного орешков? Мне кажется, это что‑то в таком роде.

– Гм, – говорю.

Если честно, я ожидал чего‑то малость повыше в смысле карьеры. Но я все думал про «солидные заработки», которые упоминались в объявлении. А кроме того, если это и впрямь был человек‑арахис или типа того, люди по крайней мере нипочем бы не узнали, что внутри этого костюма – именно я.

Как оказалось, никакого отношения к человеку‑арахису это объявление не имело. Там было нечто другое. Совсем другое.

– Знания! – надрывается парень. – Весь мир держится на знаниях!

На объявление о «рекламном представителе» откликнулось человек девять‑десять. Мы прибыли в этот дрянной мотельчик, и нас направили в комнату с несколькими рядами откидных сидений, где телефон стоял прямо на полу. Минут через двадцать дверь внезапно распахивается, и туда входит этот высокий, загорелый парнишка в белом костюме и белых ботинках. Он не говорит нам своего имени, ничего такого, просто уверенным шагом проходит в комнату, становится перед нами и начинает читать нам лекцию. Набриолиненные волосы парня аккуратно зачесаны назад, а под носом у него тоненькие усики.

– Знания! – снова орет он. – И вот они где!

Парень разворачивает лист большой бумаги размером с цветной плакат и начинает указывать на самые разные знания, которые там напечатаны. Там есть картинки с динозаврами, кораблями, фермерскими плантациями и большими городами. Там даже есть картинки с изображением открытого космоса и звездолетов, а также телевизоров, радиоприемников и автомобилей, и я не знаю, чего еще.

– Такой шанс выпадает только раз в жизни! – вопит он. – Принести все эти знания людям на дом!

– Погодите минутку, – просит кто‑то. – Это не имеет какого‑то отношения к продаже энциклопедий?

– Определенно нет, – отвечает парень, и ему вроде как досадно.

– А по‑моему, очень похоже, – говорит тот чувак. – Если это не продажа энциклопедий, то что же это за дьявольщина?

– Мы не продаем энциклопедий! – отвечает парень. – Мы размещаем энциклопедии в домах у людей!

– Значит, это все‑таки продажа энциклопедий! – орет тот чувак.

– Раз у вас такое отношение, не думаю, что вам следует здесь оставаться, – говорит белый костюм. – Прошу вас немедленно уйти, чтобы я смог проинформировать остальных.

– Я буду чертовски прав, если уйду, – говорит тот чувак, проходя к двери. – Меня как‑то раз уже заарканили торговать энциклопедиями, и это мудня сплошная.

– И тем не менее! – вопит белый костюм. – Вы пожалеете, когда все, кто здесь остался, станут богатыми и знаменитыми. – Тут он так резко захлопывает дверь, что вся комната сотрясается, а я пугаюсь, что шишковатая дверная ручка с той стороны вполне могла войти тому чуваку точно в задний проход.

На период «обучения» нам потребовалась примерно неделя. Обучение заключалось в том, чтобы заучивать наизусть длинные речуги насчет того, какие славные энциклопедии мы продаем. «Книга всемирной информации» – так они назывались. Нашим инструктором был тот самый парень в белом костюме, который одновременно занимал должность местного завотделом сбыта компании по производству энциклопедий. Фамилия его была Трассвелл, но он попросил нас звать его просто Вазелином.

Как Вазелин уже сказал, мы не должны были продавать энциклопедии. Мы должны были размещать их в домах у людей. На самом деле сделка заключалась в следующем: мы даем людям энциклопедии за бесплатно, но с тем условием, что они подпишут контракт, соглашаясь всю оставшуюся жизнь покупать за двести пятьдесят долларов новый ежегодник. Таким образом люди получали бесплатный комплект энциклопедий, а компания имела порядка десяти тысяч долларов за продажу ежегодников, напечатать каждый из которых стоило от силы долларов пять. Я должен был получать пятнадцать процентов от каждого заключенного мной контракта. А Вазелин получал от этого пять процентов. В общем, кто мог проиграть от такой сделки?

В понедельник нам раздали наши первые задания. Нам велели носить пиджаки с галстуками, всегда быть как следует выбритыми, а также вовремя стричь и чистить ногти. И чтобы никакой выпивки на работе. Мы прибыли в мотель, а там нас ждал большой старый грузовик с платформой. Вазелин загнал нас на борт, точно стадо коров, и мы поехали.

– Теперь слушайте, – говорит Вазелин. – Каждого из вас мы высадим где‑то в округе. Прежде всего вы должны высматривать во дворах детские игрушки – качели, песочницы, трехколесные велосипеды – короче, всякое такое дерьмо. Мы хотим продавать эту ерундистику молодым родителям! А почему? А потому, что молодым дольше придется оплачивать ежегодники! Если вы не видите у дома никаких детей или детских игрушек, не тратьте времени даром.

Этим мы и стали заниматься. Всех, в том числе и меня, ссадили в каком‑то районе – кого где. Районы были так себе, но Вазелин сказал, что так и надо, потому как люди в богатых районах обычно слишком умны, чтобы купиться на то жульничество, которым мы собираемся заняться. Короче говоря, заприметив первый же дом с детскими качелями во дворике, я подхожу к двери и стучу. На стук отвечает женщина и открывает дверь. Я тут же сую туда ногу, как мне было сказано.

– Мэм, – говорю, – есть у вас лишняя минутка?

– Неужто похоже, будто у меня есть лишняя минутка? – отвечает женщина.

На ней одна лишь ночная рубашка, а в волосах бигуди. За спиной у нее слышен всякий разный шум от играющих детишек.

– Я бы хотел поговорить с вами о будущем ваших малышей, – начинаю я выдавать заранее заготовленную речугу.

– А почему это вас мои дети интересуют? – спрашивает женщина вроде как с подозрением.

– Они очень нуждаются в знаниях, – отвечаю.

– Вы, часом, не из тех религиозных придурков? – интересуется она.

– Нет, мэм, я здесь, чтобы сделать вашему дому бесплатный дар в виде лучших в мире энциклопедий.

– Энциклопедий? Ха! – говорит женщина. – Неужто похоже, будто я могу позволить себе энциклопедии покупать?

Я понял, куда она клонит, но все равно продолжил заранее заготовленную речугу.