Водоворот

Африканер поднял голову и увидел серый клубящийся туман, поднявшийся от залпов дымовых снарядов. Он облизал вдруг пересохшие тубы, напряженно глядя туда, где должны были проступать очертания гребня, но все исчезло под рукотворной завесой.

Неспособность ясно видеть обострила его слух. Время замедлилось, а потом словно остановилось вовсе.

Дьявол, где они? Геррит Мир опять мог чувствовать, биение сердца, и ему с каждым ударом чудилось, что оно вот-вот выскочит из груди.

Вот они! С криками и воплями, не таясь, из туманной завесы выскочили какие-то фигуры и бросились вперед с автоматами наперевес. Он увидел, что один несется прямо на него, — горящие глаза и темное от ненависти лицо под стальной каской.

Боже. Он стрельнул раз, другой, потом опять и опять. Англичанин споткнулся, согнулся пополам и ничком рухнул вниз.

В тот же миг весь ужас Мира как рукой сняло. В исступлении он громко захохотал и встал на колени, поворачиваясь из стороны в сторону в поисках врагов, чтобы их убивать.

Но тут из клубов дыма вылетел еще один маленький круглый предмет и приземлился где-то сзади.

Ба-бах! Взрывом его швырнуло вперед, на бруствер, и какое-то мгновение он лежал там, оглушенный и окровавленный. Инстинкт подсказывал ему, что лучше оставаться лежать, признав свое поражение.

Ну нет! Этому не бывать! Разорванными губами Мир выплюнул осколки гравия и песок и из последних сил поднялся на колени. Перед его слезящимися глазами маячили какие-то неясные контуры. Он нашарил винтовку.

Он так по-настоящему и не разглядел британского десантника, с диким криком возникшего из тумана и завихрений пыли. Он лишь ощутил острую, раздирающую боль, когда ему в грудь, прямо в сердце, вонзился штык.

Геррит Мир навзничь повалился в свой так и не вырытый до конца окоп. Он не почувствовал, как десантник выстрелил в упор, чтобы высвободить свой штык. Сержант-африканер был уже мертв и глядел в ночное, затянутое дымом небо незрячими глазами.

Кряж, закрывавший подступы к долине реки Муй, был взят.

Глава 36

ПОСЛЕДНИЙ РЫВОК

Его всегда удивляли функции войск специального назначения. Капитан Джефф Хокинс по опыту знал, что «боевые действия с применением специальных методов» происходят гораздо чаще, нежели «обычная война», но чем дольше он воевал, тем больше убеждался, что война редко ведется в соответствии с какими-либо правилами.

Хокинс был одет в походную форму сухопутных войск США и обильно увешан всевозможным снаряжением, прежде всего флягами с водой. Высокий и сухощавый, он переносил жару легче, чем дородный сержант Гриффит. И все-таки никто не хотел стать жертвой обезвоживания. Неся свой груз, он шагал с упругой легкостью, что выглядело естественно при его поджарости. Его лицо было угловатым и худым, и даже пальцы — длинными и костлявыми.

Капитан Хокинс командовал 1-й группой войск специального назначения армии США. Он и одиннадцать его товарищей высадились в районе Дурбана вместе с экспедиционными войсками, и теперь действовал «в тылу врага», оказывая помощь повстанческому движению черных южноафриканцев.

Кожа Джеффа была разве что чуть посветлее, чем у его соратников-африканцев. Он всегда считал себя черным американцем, но в этой чуткой к оттенкам стране его отнесли бы к «цветным», поскольку среди предков у него были и черные, и белые. Глядя на шагавших с ним в ногу уроженцев племен сото и зулу, он счел, что лучше всего ему подходит термин «афроамериканец».

Группы спецназа особым образом поддерживали местное сопротивление, собирали разведданные и координировали операции с обычными американскими войсками. Кроме него и лейтенанта Дворски, в группу входили только сержанты, ветераны, обладающие большим опытом. Работать с представителями иной культуры, давая советы, помогая, но не приказывая, было делом весьма деликатным. Постоянно возникали сложности.

Они возвращались после двухдневной разведки. Джефф водил лейтенанта Дворски и сержантов Гриффита и Ламаса на инженерную разведку моста через реку Тугела. Потенциально он представлял собой возможное препятствие для наступления войск союзников, поэтому им было приказано установить, нельзя ли будет захватить мост и удерживать его до подхода основных сил. Это была лишь одна из многих задач, выполняемых группой.

Ответом на вопрос, поставленный командованием, было решительное и однозначное «нет». Джефф уже многому научился, чтобы вовремя понять, когда тебе светит посмертная награда. Так вот это был тот самый случай. Мост был хорошо укреплен, кругом в радиусе двадцати километров стояли заслоны из патрульных и разведывательных отрядов, так что даже бросить взгляд на это сооружение было весьма рискованным делом.

Нет, штабу придется поискать какой-нибудь другой путь через Драконовы горы. Эти зубчатые вершины стали своего рода символом защитников ЮАР, воплощением трудностей наступления.

Чувство разочарования мешалось в душе Хокинса с досадой на африканских солдат под его началом, которых ему надлежало обучать. Эти люди считались союзниками. А насколько он себе представлял, союзникам надлежит стрелять отнюдь не друг в друга, а в общего врага. В разные периоды истории это порождало порой весьма странные альянсы, но пока будут повторяться войны, будут заключаться и новые союзы.

Здесь же все было по-другому. По крайней мере, сначала. А дело было так. Хокинс и еще три американца отправились ночью на встречу с бойцами местного сопротивления, в основном бывшими партизанами АНК, ныне воевавшими на стороне союзников.

Любая ночная сходка глубоко в тылу врага таила в себе риск, и несмотря на то, что Джефф воевал в Африке вот уже две недели, он все равно нервничал. Растянувшись цепочкой, они приблизились к условленному месту — обособленной группе деревьев. В пятидесяти метрах впереди шел Эфраим Бетализу, их лучший разведчик.

Эфраим скрылся в зарослях и спустя несколько минут крикнул на зулу:

— Все в порядке.

Чуть расслабившись, Джефф знаком приказал цепочке двигаться вперед. Но не успел он сделать и двух шагов, как услышал шум драки. Хокинс бегом помчался к рощице с оружием наперевес. Из рощицы доносились крики, затем раздался удар металла о дерево, а потом — глухой выстрел.

Ворвавшись под сень деревьев, Джефф увидел лежащего на земле Бетализу. Трое человек стояли рядом с ним. Четвертый лежал ничком чуть в стороне. Возле вытянутой руки Бетализу валялся пистолет, а двое незнакомцев сжимали в руках «АК-47».Автоматы были направлены на разведчика, и поза одного из этих людей подсказала Джеффу, что он вот-вот спустит курок.

Черт. Пора показать, что он американец, подумал Джефф.

— Что здесь, черт побери, происходит? Вставай, Эфраим.

Он холодно повернулся к нападавшим. Стараясь не выдать голосом гнева, он спросил:

— Кто из вас связной?

Один из троих, с «АК-47»,но не тот, что собрался стрелять, опустил автомат и воззрился на Джеффа. Американец был одет в обычную маскировочную форму армии США и зеленый берет с черной пластиковой эмблемой. Пусть не в полном боевом снаряжении, по сравнению с партизанами Джефф был просто-таки шикарно экипированным.

На африканце были маскировочной расцветки шорты, потрепанная футболка и сандалии. Рослый, он носил небольшую бородку; в коротко подстриженных волосах виднелась седина.

— Я Джордж Нконганве, командир местной ячейки. А вы, похоже, те самые американцы, которых мы поджидаем. — Он указал на Бетализу, который медленно поднимался на ноги: — Но с вами этот предатель.

Джефф почувствовал, что заводится, и попытался овладеть собой.

— Если я привел его, значит, он не предатель. — Он услышал шорох — это остальные члены группы пробирались к ним через кустарник. — Я ручаюсь за каждого из моих людей.

Хокинс предпринял рискованный, но необходимый ход. В этом регионе у американцев не было особого влияния, поэтому, связавшись с зулусом, он рисковал: дело могло обернуться двояко. Но он готов был побиться об заклад, что в глазах Кейптауна и Дурбана они были все-таки друзьями, а не потенциальными угнетателями или коллаборационистами.