Водоворот

Но еще хуже, на взгляд сержанта, было то, что для отражения спланированной атаки слишком мало людей. Если бы отряд был весь в сборе, еще могло бы что-то получиться, но больше половины его состава даже не потрудилось показаться на сборном пункте.

Мир харкнул и сплюнул. Предательские «красношеие» свиньи. Его соседи-англичане гнушались черномазых не меньше его самого. Он знал это наверняка. И что же они сделали, как только стало туго? Драпанули, спасая свои шкуры. Он насупился. Вот кончится эта война, он еще поквитается с трусами.

Он поднял лопату и опять принялся за работу, вонзая широкое, острое лезвие в землю короткими, сильными ударами. В конце концов, хорошая, глубокая стрелковая ячейка может помочь ему прожить столько, сколько понадобится, чтобы убить хоть несколько врагов.

Внезапно ослепительно яркая вспышка озарила гребень горы, и он увидел собственную тень, стремительно вытягивающуюся вниз по склону. Земля содрогнулась. Мир застыл, а затем нырнул в укрытие.

— Ложись! Все ложись!

В верхушках деревьев разорвались еще снаряды, поливая землю смертоносным ливнем зазубренных металлических осколков и древесной щепы. Кто-то беззвучно упал, сраженный на месте взрывом. Другие попадали с воплями, залитые кровью, с развороченными внутренностями, но живые.

Все это время сержант Геррит Мир и другие ветераны лежали, съежившись в своих мелких окопчиках, с нетерпением ожидая окончания артобстрела.

Майор Джон Фаруэлл присел рядом со своим связистом в десяти метрах позади темных, застывших силуэтов бойцов 2-го взвода. Все взгляды были прикованы к черной громаде хребта, вздымавшейся перед ними.

Десятки сияюще-белых вспышек промелькнули вдоль гребня с востока на запад, оставляя за собой дымный шумный шлейф и развороченные дебри. Целых три батареи 155-миллиметровых гаубиц обстреливали африканеров, обрушивая залп за залпом на их оборонительные позиции, указанные патрулями 3-го парашютно-десантного.

Затем разрывы снарядов прекратились так же неожиданно, как начались. В ночи вновь воцарилась тишина.

Фаруэлл посмотрел на часы: 21.35. Артподготовка закончилась.

Он вскочил на ноги, взмахом руки призывая своих людей вперед. В другой руке он сжимал автомат «Энфилд Л85А1».

— Пора, ребята! Вверх!

Взводные и сержанты уже повторяли его приказ. Вся растянувшаяся в линию 1-я рота быстро двинулась вперед, разбиваясь на взводы и отделения по мере подъема. Фаруэлл следовал чуть позади, карабкаясь вверх по склону, который, казалось, с каждым шагом становился круче. Как только они вступили под деревья, стало совсем темно. Ни в одном направлении ничего не было видно дальше, чем на десять-пятнадцать метров, но до него доносились пыхтение, ругательства и шарканье подошв, то и дело скользивших по рыхлой, каменистой земле. Господи, подумал он, а этот чертов кряж на порядок выше, чем казалось по карте.

В ночное небо с шипением взмыла осветительная ракета и вспыхнула высоко в воздухе, заливая жутковатым белым сиянием взбирающихся на гору. Черт! Заградительный огонь не уничтожил буров. Они были по-прежнему там, готовясь к схватке. Фаруэлл зашагал шире. Мешкать было нельзя.

Три небольших взрыва один за другим взрыли землю чуть ниже по склону. Минометы! Ядрена вошь! Похоже, им понадобится больше подавляющего огня своей артиллерии. Фаруэлл протянул руку и выхватил протянутые связистом наушники:

— «Красный-Бродяга-Один», я «Альфа-Четыре»…

Очередной минометный залп африканеров попал точно в цель. Одна шестидесятимиллиметровая мина разорвалась примерно в пяти метрах перед майором и его связистом.

Время и пространство, все и вся будто было поглощено одной этой опаляющей вспышкой белого огня и неистовым грохотом. Фаруэлл почувствовал, что его отбросило назад словно тряпичную куклу. На миг в нем шевельнулось сознание, но тут же покинуло его.

Он очнулся лишь несколько секунд спустя. Оказалось, что он сидит, неловко притулившись к корявому стволу низкорослого деревца. Маленькие, с запекшейся кровью по краям, прорехи на форме и пронзительная боль в правом боку говорили сами за себя: по ребрам хлестнула добела раскаленная шрапнель. Автомат пропал — осколком его вырвало из рук и отшвырнуло куда-то в темноту.

Фаруэлл попробовал подняться. Первая попытка оказалась неудачной, и он посмотрел вниз, чтобы понять причину. Боже правый. По-видимому, его связист принял на себя всю силу взрыва. Изуродованное тело лежало у него на ногах, мешая встать.

Он сдвинул труп в сторону и с трудом распрямился.

Мины продолжали месить склон, озаряя короткими вспышками мертвенного света развороченный ландшафт. Кровавыми грудами там и сям валялись тела убитых и раненых. Те же, кто уцелел, залегли за поваленными деревьями или валунами. Некоторые палили наугад, посылая пули вверх по склону до самого гребня.

Фаруэлл ожесточенно выругался. Атака его роты захлебывалась, теряя слаженность и силу. Он должен заставить своих людей продвигаться дальше, или все они погибнут под минометным огнем. Не обращая внимания на боль в правом боку, он заковылял вперед.

— 1-я рота, всем встать! Вперед! В атаку!

Кто-то поднялся из-за расщепленного ствола и схватил его за руку:

— Вы в порядке, майор?

Фаруэлл узнал старшего сержанта 2-го взвода и прокричал в ответ:

— Все нормально, сержант! — Недалеко разорвалась еще одна мина, и он упал. Осколки просвистели мимо. — Где Слэйтер?

— Убит, сэр.

Помимо воли перед глазами возникло веснушчатое лицо лейтенанта, на какое-то мгновение оттеснив все происходящее на задний план. Он вспомнил свою встречу с пожилой матерью Слэйтера, вдовой, гордившейся сыном-солдатом. Он отогнал воспоминания. Для них еще будет время. Если он останется в живых.

Он наклонился к самому уху сержанта:

— Надо идти вперед. Ясно?

Тот рьяно закивал. Десантникам надо было либо идти на сближение с противником, либо признать свое поражение и отойти к подножию кряжа.

— Хорошо. Тогда поднимайте взвод в атаку, сержант, — Фаруэлл осклабился, пряча внезапный приступ боли за яростной ухмылкой-оскалом. — Задавите их, Бэйтс. Я буду тут же, позади вас, с остальными.

Новый командир 2-го взвода еще раз кивнул и уверенно затрусил прочь. На короткий миг его силуэт возник на фоне очередной вспышки, и вот уже почти бычий рев перекрыл грохот заградительного огня:

— Всем встать! Вперед! Перебьем этих бурских ублюдков!

По одному, по двое британские солдаты покидали укрытия и присоединялись к сержанту, устремившемуся вверх по склону. Справа и слева гром обстрела перекрывали Другие голоса, повторяя его призыв. 1-й и 3-й взводы тоже шли на штурм.

Фаруэлл быстро опустился на колени около убитого десантника, поднял его автомат и захромал за своими.

В двадцати метрах от зазубренного гребня горного хребта, пластом лежал сержант Геррит Мир, глядя вниз, вдоль ствола своего автомата «Р-1».Теперь в любой момент, — мрачно думал он, — чертовы англичашки попрут на вершину. Какие-то секунды их будет четко видно на фоне неба — легко заметить и легко пристрелить. Палец сержанта плотнее лег на спусковой крючок. Он и его ребята разнесут этих «красношеих» в пух и прах.

За спиной слабо застонал один из раненых, которых не успели эвакуировать.

— Заткнись. — Мир не сводил глаз с вершины гребня.

Еще одна осветительная ракета разорвалась высоко над полем боя, на мгновение превратив ночь в день.

В воздухе промелькнул небольшой круглый предмет и глухо стукнулся оземь позади его окопчика. Прокатившись мимо, он остановился около упавшего дерева. У Мира замерло сердце.

— Граната!

Он зарылся лицом в землю.

Бах! Раздался негромкий, приглушенный взрыв, осколки прожужжали у него над головой. Еще несколько несильных взрывов эхом отозвались справа и слева. И все.