Ритуал

— Сила — это всего лишь Сила, — устало промолвила Диана, не оборачиваясь. — Она ни злая, ни добрая. Ее можно использовать как для плохого, так и для хорошего.

— А что, если каждый, кто к ней прикасается, заканчивает тем, что использует ее во зло?

Кэсси стояла и слушала, мечтая оказаться в другом месте. Она догадывалась, что между Дианой и Адамом сейчас происходит какая-то чудовищно вежливая ссора. Повстречавшись глазами с Лорел она поняла, что та чувствует себя так же некомфортно.

— Я в это не верю, — наконец, произнесла Диана мягко. — Я не верю, что люди настолько безнадежны.

Лицо Адама выражало тоску и горячее желание разделить с Дианой ее веру в людей.

От взгляда на рыжеволосого Кэсси сделалось дурно. Ей захотелось присесть.

Диана мгновенно обернулась.

— Что с тобой? Ты белая, как привидение.

Кэсси кивнула и пожала плечами:

— Да так, голова немного закружилась; я, пожалуй, пойду.

Праведный гнев из глаз Дианы мгновенно улетучился.

— Хорошо, — сказала она, — только я не хочу, чтобы ты шла одна. Адам, проводишь ее? По пляжу выйдет короче.

Кэсси в ужасе раскрыла рот, но Адам быстро кивнул.

— Конечно, — мгновенно согласился он. — Хотя и тебя в одиночестве оставлять не хочется…

— Со мной останутся Мелани и Лорел, — сказала Диана. — Я хочу очистить череп надлежащим способом — цветочными экстрактами, — она посмотрела на Лорел, — и кристаллами, — и она взглянула на Мелани. — Мне все равно, сколько это займет времени, пусть даже целую ночь. Я хочу, чтобы это было сделано, и начать хочу прямо сейчас. Сию же минуту.

Обе девушки кивнули. И Адам тоже.

— Хорошо, — сказал он.

Кэсси, так и стоявшая с открытым ртом, внезапно о чем-то подумала и тоже кивнула. Ее рука автоматически потянулась к карману джинсов и нащупала там бугорок.

Вот так она очутилась на берегу наедине с Адамом.

Этой ночью луна спряталась, звезды светили холодно и ярко, волны с ревом бились о берег. Неромантично. Грубо. Примитивно. Ничто, кроме слабого света, исходящего от домов на утесе, не выдавало близости цивилизации.

Они уже почти дошли до узкой тропки, бегущей вверх по скалам к дому номер двенадцать, когда он задал вопрос. В глубине души она знала, что вечно бегать от этого вопроса не получится.

— Почему ты не захотела, чтобы все узнали, что мы раньше встречались? — спросил он просто.

Кэсси сделала глубокий вдох, будто собиралась нырнуть. Сейчас мы увидим, какая из тебя актриса. Она держалась очень ровно, потому что знала: она должна кое-что сделать и найдет в себе силы сделать это. Ради Дианы… и ради него.

— Даже не знаю, — произнесла она и поразилась, насколько буднично прозвучал ее голос. — Я просто не хотела, чтобы какие-нибудь личности, типа Сюзан или Фэй, получили неверное представление о ситуации. Ты же не против? Мне казалось, это несущественно.

Адам посмотрел на нее странно, с сомнением, но затем кивнул.

— Если ты не хочешь, я не стану ничего рассказывать, — сказал он.

Кэсси возблагодарила Бога за такой подарок, но не подала виду.

— О’кей, спасибо. Да, кстати, — продолжила она, роясь в кармане. — Я должна тебе это вернуть. Держи.

Ее пальцы со странным неистовством вцепились в розу из халцедона, но ей удалось разжать их и положить камень в раскрытую ладонь Адама: кристаллы кварца так сияли, что казалось, звезды поделились с ними частичкой своего света.

— Спасибо, что дал попользоваться, — сказала она, — но теперь, когда я официально стала ведьмой, я найду собственные камни, с которыми буду работать. Кроме того… — ее губы изогнулись в дразнящей улыбке, — мы же не хотим, чтобы о нас из-за этого сложилось неверное представление, не так ли?

Она никогда в жизни не вела себя так с парнем: игриво, уверенно и беспечно. Практически флиртуя, в то же время давая понять, что это ничего не значит. Это оказалось очень просто: она бы в жизни не подумала, что это так легко, и решила, что у нее так хорошо получается, потому что она играет роль. Это не Кэсси — это кто-то другой, кто не боится, ибо самое страшное уже произошло и поводов бояться не осталось.

Кривая улыбка, как непроизвольная реакция на кривой тон Кэсси, тронула губы Адама и тут же исчезла. Он посмотрел на нее тяжелым взглядом, а она заставила себя взглянуть на него прямо и невинно, так же, как тогда — в августе на пляже Кейп-Кода — она посмотрела на сомневающегося Джордана.

«Верь мне, — подумала девушка, только на этот раз она знала силу собственной мысли и силы, которую она могла призвать себе в помощь. — Море, песок, вода и земля. Сделайте так, как требую я… Верь мне, Адам. Верь мне. Верь мне».

Он неожиданно отвел взгляд и отвернулся к океану. К изумлению Кэсси, это напомнило ей о том, как она освободилась от гипнотизирующего взгляда Фэй.

— Ты изменилась, — промолвил Адам, и в голосе его звучало удивление. Затем он снова посмотрел на нее тяжелым, безжалостным взглядом. — Ты сильно изменилась.

— Конечно. Я же теперь ведьма, — здраво сказала она. — Ты мог бы с самого начала сказать мне об этом: избежали бы массы проблем, — произнесла она укоризненно.

— Я не знал. Я ощущал… что-то… в тебе, но у меня и в мыслях не было, что ты одна из нас.

— О, ну, в конце концов, все наладилось, — затараторила Кэсси. Ей не нравилось, когда он заговаривал о каких-то ощущениях — слишком опасно. — В общем, спасибо, что проводил меня. Мне сюда.

Бросив ему улыбку на прощание, она повернулась и начала взбираться по узкой тропинке. Она не могла поверить, что так лихо все провернула! Однако вместе с облегчением пришли боль и слабость: она еле доволокла ноги до вершины утеса.

«Спасибо», — подумала девушка и двинулась к дому.

— Постой, — раздался за спиной звонкий и властный голос.

«Ну, конечно, рассчитывала легко отделаться», — подумала Кэсси.

Медленно, сохраняя спокойствие, она обернулась и посмотрела на Адама.

Он стоял на краю обрыва, спиной к океану. На лицо его падал слабый свет и отражался от любимых черт: эти высокие скулы, эти смешливые, выразительные губы. Только сейчас они не смеялись. Глаза смотрели на нее с тем же выражением, с которым в тот день они смотрели вслед Джордану и Логану — жестко и пронзительно: они излучали силу, пугающую силу, которую Кэсси тогда не понимала. Но пугали они и сейчас.

— А ты хороша, — сказал он. — Но я не настолько глуп. Ты что-то недоговариваешь, и мне нужно знать, что именно.

— Тебе не нужно, — слова слетели с ее губ прежде, чем она смогла их остановить, и прозвучали слишком искренне. — В смысле, нет ничего такого, о чем я тебе не сказала. Тебе показалось.

— Послушай, — сказал он и, к ее неудовольствию, подступил ближе, — когда я тебя впервые встретил, я понятия не имел, что ты одна из нас. Откуда мне было знать? Но я сразу понял, что ты отличаешься от той своей фальшивой подружки: не очередная симпатичная мордашка, а нечто особенное.

«Симпатичная? Он считает меня симпатичной?» — почва начала уходить из-под ног девушки; чистое, невозмутимое спокойствие покидало ее, и она отчаянно за него цеплялась. Выгляди спокойной и ровной; вежливо интересуйся; не дай ни малейшего повода.

Серо- голубые глаза Адама блестели; на его странном, горделивом лице ясно читался гнев. Но больше всего Кэсси смутила обида, затаившаяся в глубине его глаз.

— Ты не походила на прочих девушек из внешнего мира: ты смогла принять загадочное, не боясь его и не пытаясь тут же уничтожить. Ты показалась мне… открытой, терпимой, не отвергающей и не презирающей то, что отличается от привычного.

— Но не настолько терпимой, как Диана. Диана самая…

— К Диане это не имеет никакого отношения! — воскликнул он, и Кэсси поняла, что это правда.

Он говорил так честно и прямо, что мысли о предательстве нельзя было и допустить.

— Я подумал, — продолжал он, — что ты человек, которому я могу довериться, доверить даже собственную жизнь. И когда я увидел, как ты выдержала столкновение с Джорданом — а ведь он в два раза тебя выше, — то понял, что не ошибся. Ты вела себя очень отважно: я такого почти никогда в своей жизни не видел. Он сделал тебе больно, а ты улыбалась, и все это ради меня — незнакомого, чужого.