Могущество

Героиня посмотрела сначала на подругу, потом на живописно разукрашенного сажей Адама, который стоял в стороне, опершись о мотыгу. Когда она взялась за замок ларчика, ее пальцы задрожали.

«А вдруг я ошиблась? Вдруг здесь никакие не Инструменты Мастера, а очередные доисторические бумаги? Вдруг…»

В сундучке лежали диадема, браслет и подвязки: свеженькие и нетронутые, будто их спрятали только вчера.

— С ума сойти! — только и вымолвила Диана. Диадема, которой пользовался Круг, была сделана из серебра. Диадема из ларчика тоже была серебряной, но выглядела как-то изящнее, хотя вроде бы была и тяжелее, и богаче. В ней чувствовалось великолепие. Сразу бросалось в глаза, что и диадема, и браслет сделаны вручную: ни одна машина не прикоснулась к ним. В каждой инкрустации браслета, в каждом причудливом завитке диадемы чувствовалась рука художника. Подвязка была сделана из мягчайшей кожи, и вместо одной серебряной пряжки имела семь. Она показалась Кэсси довольно увесистой.

В полнейшем безмолвии Диана одним пальчиком обвела полумесяц на диадеме.

— Инструменты Мастера, — спокойно произнес Адам. — Сколько времени мы потратили на поиски, а они всегда хранились у нас прямо под носом.

— И в них ведь столько силы, — прошептала Диана. — Я поражена, что они так спокойно здесь себя вели. Мне, честно говоря, казалось, что они должны своим присутствием до психического расстройства людей доводить… — Она вдруг остановилась и взглянула на Кэсси. — Помнится, ты говорила, что не можешь здесь спать.

— Да, каждую ночь я мучилась от стонов и скрежетов, — ответила Кэсси и, повстречавшись взглядом с Дианиными зелеными глазами, спросила: — То есть ты думаешь…

— Я думаю, причина не в доме, — быстро проговорила Диана. — Рядом с такими мощнейшими Инструментами что угодно может происходить.

Кэсси прикрыла глаза от стыда:

— Ну почему я такая дебилка?! Все же так просто! Как я могла не догадаться…

— Задним числом всегда все кажется простым, — сухо откомментировал Адам. — Ни у кого даже догадок на этот счет не возникало, даже у всемогущего Черного Джона. Что, кстати сказать, напомнило мне о важной детали: Фэй лучше не сообщать.

Девушки посмотрели на Адама, и Диана медленно кивнула:

— Это она рассказала Черному Джону про аметист; боюсь, сейчас мы не можем ей доверять.

— Я думаю, что вообще никому сообщать не надо, — сказала Кэсси. — Уж точно не сейчас. Сначала давайте решим, как мы с ними поступим. Чем меньше народу будет знать о них, тем спокойнее.

— Правильно, — согласился Адам. Он укладывал кирпичи обратно в камин. — Если мы оставим здесь все в пристойном виде и до утра сообразим, куда бы запрятать сундучок, никто и не узнает, что мы их нашли.

— Вот, — Кэсси опустила подвязку в сундучок и передала ларчик Диане. — У Фэй есть те, а эти принадлежат тебе.

— Они принадлежат лидеру шабаша.

— Лидер шабаша — сплошное недоразумение, — решительно произнесла Кэсси. — Они принадлежат тебе. Я их нашла, и да будет так.

Адам отвлекся от укладки кирпичей, и все трое посмотрели друг на друга. Они сидели на холодной кухне пустынного дома, покрытые с головы до ног сажей: серые угольные пятна красовались даже на розовых щечках Дианы. Кэсси все еще чувствовала себя обессилевшей и больной после вчерашнего дня, который стал, наверное, самым длинным и жутким в ее жизни. Но сейчас она ощущала такое единение и тепло, что усталость и боль отступали. Она чувствовала связь между ними троими. Они стали частью друг друга. И сегодня они победили.

«А что, если Диана не простила бы нас, что бы произошло тогда?» — размышляла Кэсси, отведя глаза в сторону очага.

«Я рада, что он твой, я, правда, рада», — решила она. Подняв глаза, она увидела в глазах Дианы слезы, как будто та знала, о чем размышляет ее подруга.

— Ну ладно. Я приму их… на время, до тех пор, пока мы не решим воспользоваться ими, — произнесла златовласка.

— Все, финита, — сказал Адам.

Они собрали инструменты и вышли из дома.

Подъезжая к дому Адама, они заметили у дороги силуэт.

— Черный Джон, — прошептала Кэсси и сразу же напряглась.

— Едва ли, — произнес Адам, притормаживая. — Низковат. По-моему, это Шон.

Действительно, у дороги стоял Шон. Он был в джинсах и пижамной рубахе и выглядел абсолютно сонным.

— Вы чего в такую рань? — спросил он, сверкнув маленькими черными глазками из-под тяжелых век. — Я увидел свет в доме Кэсси, а потом отъезжающую машину. Подумал, может, Черному Джону не спится.

— Молодец, что осмелился выйти один на улицу, — произнесла Кэсси, вспомнив данное себе обещание относиться к Шону подобрее, но испытывая при этом легкий приступ дискомфорта. Пока коротышка переводил глаза с их перемазанных физиономий на гору инструментов, а потом на бугорок, выпирающий из-под куртки водителя, Диана с Адамом безмолвно посовещались.

— Думаю, надо ему рассказать, — предложила златовласка.

Кэсси сомневалась: они же решили никому не сообщать. Но, похоже, выбора не оставалось.

Она медленно и неохотно кивнула.

Шон забрался на заднее сиденье и поклялся никому не выдавать секрета. Он дико обрадовался, услышав про Инструменты Мастера, но Адам запретил ему прикасаться к сокровищам.

— Мы должны их перепрятать, — подытожил он. — Так что иди спать, приятель, завтра увидимся.

— Хорошо, — Шон выбрался из машины. Он хотел было захлопнуть дверь, но потом остановился и взглянул на Кэсси. — Да, слушай, по поводу того, что Черный Джон — твой папочка… блин, я просто хотел сказать, что… мне по барабану. Видела бы ты моего папашу! Вот, — он хлопнул дверью и ретировался.

Кэсси почувствовала, как в горлу снова подступили ненавистные, но уже привычные рыдания, и полились, полились горячие слезы. Она и забыла, что Адам все рассказал членам Круга, а между тем ей предстояло встретиться с ними с утра пораньше. Но Шон, этот невнятный малыш Шон, только что ободрил ее, порадовал и примирил с действительностью.

«Надо бы действительно с ним помягче», — решила она на будущее.

Инструменты они спрятали у Адама на чердаке.

— Пока они нам не понадобятся, никто не должен их касаться, — сказала Диана. — Так мы решили с Мелани. Но, Адам, они опасны; держать их у себя рискованно, — и она заботливо посмотрела на любимого.

— Если так, то, может, хоть раз кто-то, кроме вас двоих, возьмет на себя риск? — нежно произнес он. — Один разочек?

Кэсси отправилась спать уже во второй раз за ночь, уставшая как черт, но довольная. Лунный камень она вернула на тумбочку: снов ей на сегодня хватило. Девушка размышляла, увидит ли она еще когда-нибудь Кейт.

— Да мне насрать, даже если она дочь Адольфа Гитлера. — Голос Деборы, и так ни разу не нежный, резко рассек пространство лестницы. Кэсси вот уже второй час набиралась смелости, чтобы выйти из комнаты Дианы, и стояла, держась за ручку двери. — Какое отношение это имеет к Кэсси?

— Да знаем мы, Дебора, но потише нельзя? — Это произнесла уже Мелани, намного спокойнее, но все равно довольно громко.

— Давайте поднимемся наверх и снимем ее оттуда, — внес конструктивное предложение Дат, а Крис добавил: — Потому что спускаться она, похоже, не собирается.

— Да она до смерти напугана вашей агрессией, — пожурила их Лорел тоном мамаши, пытающейся урезонить кучу расшалившихся крох-сорванцов. — Сюзан, вообще-то мы эти булочки для Кэсси купили.

— А ты уверена, что они из овсяных хлопьев? По вкусу не скажешь: по-моему, они сделаны из грязи, — спокойно парировала Сюзан.

— Тебе придется когда-нибудь спуститься, — произнесла Диана за спиной Кэсси.

Кэсси кивнула, на секунду прислонившись лбом к прохладной стене. Она не услышала только одного голоса — из-за него она, в основном, и переживала — она не услышала Ника. Девушка распрямила плечи, подняла с пола рюкзак и заставила ноги сдвинуться с места. «Теперь я знаю, что чувствует приговоренный к расстрелу, когда становится к стенке», — подумала она.