Могущество

1

— Дианочка, у меня есть для тебя небольшой сюрприз, — промолвила Фэй.

В изумрудных глазах златовласки появились дурные предчувствия и угрюмое непонимание. Она еще не вполне отошла от печальных событий минувшей ночи, поэтому настороженно посмотрела на Фэй.

А настоящая печаль между тем ждала ее впереди.

«Ну вот, сейчас это произойдет», — подумала Кэсси, как ни странно, почувствовала облегчение. Больше не придется прятать глаза, врать, притворяться. Кошмарнее, чем было, уже не будет.

— Конечно, как сестра и подруга я должна была сказать тебе раньше, но я жалела тебя, — продолжала Фэй. Глаза ее так и сыпали бешеными золотыми искрами.

Адам со свойственной ему сообразительностью перевел глаза с Кэсси на Фэй, потом обратно на Кэсси и пришел к молниеносному и весьма удручающему выводу. Он спешно приобнял Диану.

— Что бы там ни было, оно подождет, — отчеканил парень. — Нужно поскорее отпустить Кэсси к матери.

— Нет, не подождет, Адам Конант, — прервала его Фэй. — Пора открыть кузине глаза на то, кого она пригрела у себя на груди. — Она резко переметнула очи на Диану. Бледная кожа брюнетки на фоне копны полночно-темных волос сияла какой-то перехлестывающей через край янтарной экзальтацией, казалось, она вот-вот вспыхнет. — А ведь ты сама их выбрала, Дианочка, — продолжала Фэй. — Вот они — твоя лучшая подруга и неподкупный сэр Адам. Хочешь знать, почему тебя не избрали главой шабаша? Хочешь знать, до чего ты наивна?

Круг завороженно смыкался, ведьмы непонимающе смотрели на обвиненных. Одни лица выражали обескураженность, другие догадку. Полная луна, взирающая на них с запада, будто специально светила так ярко, что фигуры отбрасывали тени, и все было видно до мельчайших подробностей.

Кэсси вгляделась в каждого: жесткая Дебора, красивая Сюзан с идеальным лицом, омраченным лишь морщинкой недоумения, сдержанная Мелани и эльфоподобная Лорел. Она посмотрела на бешеных близнецов, Дага и Криса, расположившихся рядом со скользеньким Шоном, и на холодного красавчика Ника.

И, наконец, перевела взор на Адама.

Он все еще держал руку Дианы, но в гордом гипнотическом лице появились напряжение и тревога. Его взгляд встретился со взглядом Кэсси; в глазах обоих читалось понимание. Девушка отвернулась, устыдившись секундного порыва: сейчас она в особенности не имела права на поддержку Адама. Она должна была в одиночку предстать перед лицом грядущего разоблачения: одна перед всем Кругом.

— Я все надеялась, что они возьмутся за ум и поумерят свой пыл, — продолжала Фэй, — разумеется, для их же пользы, о твоей тут речи не идет. Но похоже…

— Фэй, ты о чем? — перебила рассказчицу Диана; ее терпению настал конец.

— О чем я? Естественно, о Кэсси и Адаме, — промурлыкала Фэй, плавно раскрывая свои золотистые очи. — О том, как они шалят за твоей спиной.

Ее слова упали, как камни, брошенные в безмятежную гладь пруда. За ними последовала долгая пауза, а затем Даг Хендерсон запрокинул назад белобрысую голову и дико загоготал.

— Ой, уморила, еще скажи, что моя мамочка стиптизерша, — съязвил он.

— А мать Тереза — Женщина-Кошка, — добавил Крис.

— Хватит, Фэй, — резко произнесла Лорел. — Довольно ломать комедию.

Фэй улыбнулась.

— Я не виню вас за то, что вы не верите, — спокойно продолжила она прерванное выступление. — Я тоже сначала обалдела — как, откуда! Но, видите ли, это началось еще до того, как Кэсси переехала в Нью-Салем. Это началось на Кейп-Коде.

Тишина, воцарившаяся на сей раз, носила иной характер. Кэсси заметила, как Лорел быстро переглянулась с Мелани. Все знали, что до приезда в Нью-Салем Кэсси несколько недель провела на Кейп-Коде; а также, что Адам мотался где-то в тех же краях в поисках Инструментов Мастера. Кэсси видела, что на лицах медленно, но верно проступает осознание.

— Итак, дело было на пляже, — развивала мысль Фэй. Она откровенно тащилась от происходящего, что, собственно, происходило всякий раз, когда она попадала в центр внимания. Черногривая красотка чувственно облизнула губы и продолжила глубоким контральто, обращаясь ко всему Кругу, хотя, разумеется, основным адресатом являлась Диана. — Я так понимаю, между ними произошла любовь с первого взгляда, а я-то в этом понимаю; ну, так или иначе, оторваться они друг от друга не могли. По приезде к нам Кэсси даже стихотворение написала. Как там у нее? — Брюнетка чуть-чуть склонила голову и процитировала:

— «Не сплю ночами, думаю о нем, о том, кто разбудил во мне желанье, а дни мои все выжжены огнем, попыткой оживить воспоминанье».

— Да, я помню это стихотворение, — заговорила Сюзан. — Конечно, помню. Мы тогда еще заперлись в старом корпусе, а она не хотела, чтобы мы его читали.

Кивнула и Дебора, ее тонкое лицо перекосилось:

— И я помню стихотворение.

— Возможно, вы также вспомните, как странно они оба вели себя во время церемонии посвящения Кэсси, — вернулась к своей обвинительной речи Фэй. — А еще то, как быстро Радж воспылал к ней любовью, как он сразу подскочил к ней, облизал ее с головы до ног и прочее. И ничего странного в этом нет, все элементарно. Просто наши голубки уже знали друг друга. Конечно же, они не хотели этого афишировать; прятались, таились. Но в конце концов были пойманы с поличным. И случилось это точнехонько в ту ночь, когда мы впервые использовали кристаллический череп в гараже у Дианы. Видимо, Адам провожал Кэсси домой; я просто поражаюсь, как людям удается так удобно устраиваться.

Теперь настал черед просветления Лорел и Мелани: они прекрасно помнили тот вечер, когда Диана попросила Адама проводить Кэсси до дома, и Адам после недолгой заминки согласился.

— Они-то думали, что, кроме них, на утесе никого — ан нет, кое-кто за ними присматривал. Два малюсеньких существа, два моих маленьких дружочка, — рассказчица лениво пошевелила пальцами с алыми ноготками, будто погладила кого-то по шерстке. И тут до Кэсси дошло.

Котята. Чертовы маленькие кровопийцы из спальни Фэй! Да, помнится, черноволосая говорила, что дает им шпионские поручения; говорила, что умеет с ними общаться.

Кэсси посмотрела на статную богиню темной красоты, и внутри у нее все сжалось; господи, сколько чудовищной, вероломной силы таится за волооким взором! А она-то, дурочка, вечно недоумевала, что за удивительные «друзья» есть у Фэй: высоко сидят, далеко глядят, а потом доносят ей о том, что видели. Но котят Кэсси никогда бы не заподозрила в шпионстве. Фэй наградила героиню ослепительной улыбкой, полной коварной радости, и удовлетворенно кивнула.

— Мне известно много секретов, — сказала она исключительно для Кэсси. — И это лишь один из них. В общем, — продолжила она, снова обращаясь ко всей компании, — той ночью их поймали. Поймали за, скажем так, поцелуями. Это если очень мягко выразиться. Знаете, бывают такие поцелуи… обжигающие. Думаю, они просто больше не могли сопротивляться страсти роковой, — она вздохнула и закатила глаза.

Диана смотрела на Адама, ждала, что он скажет «нет». Но он, стиснув зубы, хмуро смотрел на Фэй. Губы Дианы раскрылись; она задыхалась.

— И, я боюсь, это случилось не раз и не два. — Фэй вставила нож в рану и теперь поворачивала его в ней со злорадным опьянением, не забывая при этом поглядывать на собственные ногти с выражением пуританского сожаления. — С тех пор они шалили постоянно, улучая моменты, когда ты, дорогая, отворачивалась. Вот, например, на дискотеке в честь встречи выпускников — эээх, жаль, ты не видела. Они начали целоваться прямо посреди танцпола. Даже не знаю, может, потом они уединились в каком-нибудь месте поукромнее…

— Неправда, — вырвалось у Кэсси. Слово не воробей: своим возгласом она фактически признала правоту всего, сказанного Фэй до этого.

Все взгляды переметнулись на Кэсси; даже Хендерсоны угомонились, их раскосые сине-зеленые глаза сосредоточенно следили за происходящим.