Бестиарий

Однако все пошло совсем не так, как он рассчитывал. Бог ты мой, бывать в такой передряге ему еще не доводилось. Флорио погиб — гигантская птица когтями вырвала из его груди огромный кусок плоти. А что произошло с Тейтом, сказать было трудно, прямо как растворился, трусливый кусок дерьма! Садовский сглотнул — в горле пересохло, даже плюнуть было нечем — и посмотрел на часы. То, на что он рассчитывал потратить минут десять, самое большее — пятнадцать, заняло почти целый час. И если он не уберется отсюда — причем как можно быстрее, — поджарится вместе со всем, что принадлежит этому долбаному арабу.

В том числе и с этими мерзопакостными тварями.

Он глубоко вздохнул и оглядел дорогу, уже не надеясь увидеть свой «эксплорер». Раз все пошло наперекосяк, стало быть, и машина наверняка исчезла. Но нет, она стояла там, где он ее и оставил, слева от дороги, в тени старых дубов.

И… нет, ему не привиделось — на водительском месте сидел Тейт и, пригнувшись, ковырялся под приборной доской. Видно, хотел завести машину без ключей, соединением проводков.

Садовский накинул на плечо лямку рюкзака и двинулся к машине. Дверца была открыта, но Тейт не заметил его приближения и вынырнул из-под приборной доски, лишь когда Садовский потряс ключами и сказал:

— Надо было оставить тебя там, чтобы сгорел заживо!

— Стэн! — фальшиво обрадовался Тейт. — Тебе удалось! Ты жив! Здорово!.. То есть, я хотел сказать, я страшно волновался и все такое…

Садовский ухватил его за воротник и рывком вытащил из салона. Затем швырнул на пассажирское сиденье браунинг, но, прежде чем сесть за руль, принюхался. В воздухе уже стоял кисловатый привкус дыма, и сероватые его полоски тянулись от высохшего кустарника в нескольких ярдах ниже по холму. Садовский снова взглянул на часы — первая зажигательная бомба сработала в точно назначенное время, а пламя двигалось даже быстрее, чем он рассчитывал. Он уже видел его — светло-оранжевые языки лизали коричневую траву, быстро взбирались на стволы засохших деревьев. Вокруг точно петарды взрывались, язычки огня добегали до верхушек дубов и эвкалиптов, и те мгновенно превращались в огненные шары. Сперва одно дерево, затем другое, третье, и не успел он завести мотор, как огромная пылающая ветка рухнула на дорогу впереди, буквально в десяти футах от машины.

— Подожди меня! — взвыл Тейт и ухватился за дверцу с другой стороны.

Но Садовский уже дал задний ход, надеясь совершить маневр и объехать препятствие в виде пылающей ветки.

— Подожди! Стэн! — кричал Тейт, продолжая цепляться за дверцу. — Постой хотя бы секунду!

Раньше надо было думать, решил Садовский. Прежде, чем эта гнида бросила биту и смылась, оставив его на произвол судьбы в этом долбаном бестиарии.

Он переключил коробку скоростей и начал двигаться вперед, но Тейт бежал перед машиной, крича и размахивая руками. Из кустарника на обочине уже валили целые клубы черного дыма, плавно перетекали через каменную ограду имения. Садовский отрицательно помотал головой и сделал знак Тейту убраться с дороги. Даже погудел, но Тейт грудью бросился на передний бампер, прижался к большому металлическому украшению на нем — Колоколу Свободы, который Садовский специально заказывал в Филадельфии.

Садовский проехал вперед еще несколько ярдов. Тейт все не отлипал от бампера, и вдруг… Огромное дерево обрушилось сверху на капот автомобиля. Ветровое стекло разлетелось вдребезги, крыша прогнулась внутрь, в салон ворвались тысячи красных искр, злобных и жалящих, как пчелы. Бензобак мог взорваться каждую секунду!

Помятую дверцу заело, Садовскому пришлось раза три поднажать плечом, прежде чем она наконец распахнулась. Он вывалился на тротуар и оказался в куче пылающих листьев и веток. Он никак не мог сориентироваться, не знал, куда бежать, — слишком уж густой стоял вокруг дым, глаза щипало, — однако одно знал твердо: надо поскорее убраться как можно дальше от машины. И тут раздался взрыв, Садовского перевернуло и отбросило в сторону. Он лежал, где упал, чувствуя под собой землю, а не асфальт. Это хорошо, это главное. Но времени выкопать окоп или хотя бы небольшую ямку уже не оставалось. И вот, не открывая глаз, он нащупал рюкзак и вытащил из него спальный мешок с асбестовой пропиткой. Он нащупал молнию, расстегнул ее, сунул в мешок ноги, затем натянул его до подбородка, на голову и, еле двигая обожженными пальцами, застегнул молнию изнутри. Если огонь пронесется над ним достаточно быстро и хватит кислорода, есть шансы уцелеть. Если пламя будет бушевать долго, он закончит свои дни, как Тейт. Будет лежать у дороги, точно обугленная головешка.

ГЛАВА 41

Захлопывая за собой дверцу лимузина, Картер сразу понял: машина эта необычная. Дверца гораздо тяжелее и толще, чем у любого другого автомобиля. И закрывалась она с тем же звуком, что и дверь банковского сейфа. А стоило взглянуть на приборную доску, как догадка его тотчас подтвердилась. Тут было столько счетчиков, датчиков, экранов и приборов, что хватило бы для управления «Боингом-747». Вот это и есть то, что называют бронированным автомобилем, подумал он, полностью оборудованным по последнему слову науки и техники. Особенно если в нем собирается разъезжать такой человек, как Мохаммед аль-Калли.

Покойный Мохаммед аль-Калли.

Он постарался поскорее выбросить эту мысль из головы, будет еще время обдумать и переварить все ужасы, что случились сегодня. А теперь ему надо как можно быстрее добраться до дома. Проехать на этом лимузине по Бель-Эйр, выехать на автостраду и уже затем — к Саммит-Вью. В обычный день это заняло бы минут пятнадцать, не больше. Но сегодня… Уже начало смеркаться, повсюду бушевали пожары, так что трудно сказать наверняка.

Несмотря на внушительные размеры и вес «мерседеса», Картер вскоре обнаружил, что управлять им на удивление легко. Он прекрасно слушался руля и обладал маневренностью спортивного автомобиля. Картер описал полукруг во дворе перед домом и тут вдруг увидел, что входные двери распахнулись и на ступеньках показался Якоб. В руках он держал большой железный сундук и при виде Картера за рулем на миг замер от изумления. Картер, набирая скорость, посмотрел в зеркало заднего вида: Якоб что-то кричал, затем бросил сундук и схватился за какой-то предмет на поясе. Картер не слышал, что именно кричит телохранитель, салон оказался звуконепроницаемым, однако сразу сообразил, что надо убираться отсюда подобру-поздорову.

Он выжал педаль газа, и лимузин, плавно набирая скорость, покатил по асфальтовой дорожке. Даже приблизительно нельзя было догадаться, сколько лошадиных сил скрыто под капотом или для чего предназначены ярко освещенные кнопки панели управления.

Но в ней наверняка находится телефон.

Оторвав взгляд от дороги на секунду или две, Картер взглянул на приборную доску, увидел надпись «СВЯЗЬ» и решил, что это, видимо, то, что нужно. Нажал на черную кнопку, ожидая услышать голос оператора, но безрезультатно. Тогда он нажал еще раз — и тут включилась сирена. Звук был настолько мощным и пронзительным, что на миг показалось — вот-вот лопнут барабанные перепонки. Сирена завывала протяжно и жалобно, напоминая одинокий вопль какого-то древнего животного. Одного из тех, чью жизнь он пытался сохранить, работая в бестиарии. Сирена завывала несколько секунд, затем вдруг смолкла, а потом включилась снова. Внезапно через дорожку перебежали несколько павлинов, волоча за собой длинные хвосты из перьев, тревожно вскрикивая. Тут Картер свернул, проехал мимо фонтана и увидел справа зарево. Небо на западе было окрашено в тревожный розовый цвет. Стекла в лимузине были толстые, наверняка пуленепробиваемые, да еще тонированные, но Картер сумел разглядеть языки пламени, они то вздымались, то опускались, двигались сквозь деревья, точно волны во время прилива, вдоль западной границы имения.

А впереди них неуклюжими, но быстрыми прыжками передвигалась по холму фигура каких-то странных очертаний…

Сирена выключилась снова, отголоски жалобного ее завывания еще висели в воздухе, а темная фигура сменила направление движения и приближалась теперь к бронированному лимузину.